Книга Мать железного дракона, страница 45. Автор книги Майкл Суэнвик

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мать железного дракона»

Cтраница 45

Вокзал стоял на вершине центральной возвышенности, оттуда открывался хороший вид на внутренние стенки вулкана. Кошка смотрела на Аверн, на мириады ярких окошек, и ее поразила одна мысль: если поднять город, перевернуть и хорошенько потрясти, оттуда выльется столько горя, что затопит весь мир.

Где-то далеко во Французском квартале вдруг вспыхнул едва заметный огонек – там, где только что было темное пятно. Потом еще – уже в другом районе.

– Эй! Смотрите! – крикнул кто-то.

Пассажиры загомонили и бросились к окнам.

– Начинается?

– Может, просто пожар. Случаются ведь и пожары.

Включилась громкая связь, диспетчер, откашлявшись, объявила:

– Внимание всем пассажирам. Прямо сейчас отправляется автобус на запад. Пожалуйста, организованно займите свои места.


К тому моменту, как они отъехали от вокзала и выбрались на улицу, горело уже как минимум в трех частях города. То тут, то там попадались неразличимые в темноте толпы – возможно, будущие бунтовщики. Из одной такой в бок автобуса полетел камень, и пассажиры затаили дыхание. А потом автобус вырулил на съезд к Путепроводу Алмазной Сутры [83] и выехал из Аверна на интербан. Темный загадочный вулкан остался позади, и они растворились на просторах Эвропы.


Заговор – приятная фантазия на тему того, что где-то кто-то все-таки ухватил бразды правления этой вселенной, которая, очевидно, безумна, злокозненна и совершенно никому не подвластна (да простит меня Амброз Бирс) [84].

Хелен В., заметки

Если и существовало на свете худшее место для измочаленной женщины, чем забитый народом автобус, то Кошка не могла его себе представить. Все сиденья были заняты, в проходе громоздились ящики с поросятами и котятами-сфинксами, лежали связки мандрагоры, сидели карлы-мигранты – они курили самокрутки и с хихиканьем отпускали замечания на нижненемецком, когда какое-нибудь создание женского пола протискивалось мимо к расположенному в задней части автобуса туалету. Все пассажиры казались уставшими бедняками. На соседнем с Кошкой месте едва умещалась толстая гоблинша с изогнутыми бараньими рогами и неприлично большим бюстом. Она пихнула Кошку локтем в ребра, уронила голову ей на плечо и тут же задрыхла с громким храпом.

Кошке было настолько неудобно, что даже дремать не получалось, и она завидовала спавшей у нее на коленях Эсме и наглой соседке. Автобус тарахтел по ночному шоссе, и Кошка изо всех сил пыталась не обращать внимания на все новые неудобства: ноющие мышцы, проклевывающуюся головную боль, бурление в желудке и кишечнике, которое грозило скорым походом мимо карл к сомнительному убежищу в хвосте…

Освещенных зданий вдоль дороги становилось все меньше, пока они не исчезли вовсе. Один раз на широком повороте Кошка увидела оставшиеся позади черные склоны вулкана и подсвеченные фонарями линии спускавшихся с него дорог. Внутри горы мерцало электрическое зарево. На мгновение ей почудились языки пламени, но, сколько бы она ни вглядывалась, точно определить не могла. Потом шоссе еще раз вильнуло, и Аверн навсегда остался в прошлом. За окнами мелькали деревья, а за автобусом гнались по летнему ночному небу луны-близняшки. Сонная Кошка смотрела, как они меркнут, исчезают.

Потом что-то стукнуло, машину качнуло, и Кошка проснулась. Автобус въезжал на остановку, которая в свете высоких фонарей с яркими белыми светодиодными лампами напоминала плотик посреди темного моря. На дальней ее стороне примостилось низенькое кирпичное здание, воняло нефтекомбинатом.

– Техническая остановка! – Водительница открыла двери. – У вас пятнадцать минут.


Ночь обдувала Кошку теплым ветерком, голова гудела от недосыпа. В воздухе между асфальтом и фонарями роился сонм из мириад бледных летающих малюток. Никто, кроме Кошки, на них не смотрел.

Из автобуса вылез юнец с густыми, зачесанными назад черными волосами, с сигаретой в руке:

– Эй, красотка, огоньку нет?

Кошка выудила коробок спичек, которыми зажигала свечки в «Слепом кокатрисе», кажется, целую вечность назад.

– Оставь себе.

– Спасибо. Ты настоящий герой.

Он прикурил, глубоко затянулся, а потом откинул голову, тряхнул гривой и выпустил дым из ноздрей, и в это самое мгновение стало окончательно и бесповоротно понятно, что это она. Она расхохоталась и закашлялась.

– Боги сладчайшие, как же я это люблю! Видела бы ты свое лицо. Будто у тебя из сумочки жираф вылез.

– Очень смешно.

– Такой уж у меня способ завязать разговор. – Девушка бросила сигарету на землю и затушила ее носком ботинка. – Меня Ворон звать. – Она взъерошила волосы Эсме. – Привет, чудище. Помнишь меня?

– Нет.

– Ну разумеется. С чего бы тебе меня помнить? Ты же никогда ничего не запоминаешь, да, Эсме? – Повернувшись к Кошке, незнакомка пояснила: – Спасибо, что присматриваешь за ней.

С этими словами она снова изменилась. Теперь Ворон совсем не казалась дружелюбной, чудаковатой или безобидной. А казалась она ходячей бедой.

Живот у Кошки свело.

– Ты знаешь Эсме, – сказала она как можно более небрежным тоном.

– Еще б не знать. Мы ж родня. Эсме – моя двоюродная прапра-сколько-то-раз-прапрабабка. Честно говоря, с генеалогией тут не все ясно. Сотни лет прошли с тех пор, как ты продала себя Пожирателю Лет, да, бабулька-малютка? Или даже больше.

– Может быть, – пожала плечами Эсме. – Я забыла.

– Миллионы, – сказала Ворон. – Если не больше. Одна Богиня знает наверняка, но у нее ж не спросишь. Пробовала смотреть на Эсме через дырку в своем камне? Девчушка гораздо старше, чем кажется. И известно ей гораздо больше, чем ты думаешь. Эсме, может, и не запоминает лица и места, но зато крепко-накрепко помнит умения. К тому же она везунчик – что жизненно необходимо, когда тебя занесло, скажем, в лагерь железнодорожных бродяжек. Тогда весьма кстати, если сумеешь подцепить кого-нибудь, кто тебя оттуда вытащит.

Кошка смерила девицу мрачным взглядом. А та, нимало не смутившись, улыбнулась, и вид у нее при этом был совершенно петушиный.

– Ты слишком много знаешь.

– Слишком много? Пф! Я трикстер. Тайные знания – мой хлеб с маслом. Знать о том, о чем не полагается, – прямая обязанность. А тот камешек – в некотором роде именно из-за него я и затеяла весь этот разговор. – Ворон зачастила: – Я слыхала, у тебя на хвосте сидит демоница, и у нее одиннадцать гончих, которых к тебе влечет. Духов не остановишь. Они не ведают усталости. Их нельзя подкупить. Оторвешься на пару недель, но тебя все равно настигнут. Останавливаться нельзя: каждую ночь, ложась в кровать, будешь понимать, что преследователи стали чуть ближе, чем были накануне утром. Вот жуть! Как тут уснешь? Тебе позарез нужна моя помощь. У нас с тобой общая цель – сохранить тебе жизнь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация