Джей в нерешительности замер перед занавеской, не зная, как ему быть, но женщина уже заметила его и улыбнулась. Джей вошёл в комнату. Бусинки за его спиной дробно застучали, сталкиваясь друг с другом.
– Привет.
Женщина улыбалась, и Джей, подбодрённый её голосом, осмелился улыбнуться в ответ.
Она была уже немолода, в уголках её глаз собирались лучики-морщинки, а в волосах серебрились седые пряди, но голос был глубоким и звучным.
– Иди сюда, не бойся. Ли, глянь, кто тут у нас! – громко сказала она, глянув в сторону другой двери, которую Джей не заметил сразу. И добавила, снова обращаясь к нему: – Меня зовут Мариу́ка, а тебя?
Джей не успел назвать своё имя – из соседней комнаты вышла высокая светловолосая девушка. В ней не было ничего особенного, но Джей отшатнулся от взгляда широко расставленных тёмно-голубых глаз, и врезался бедром в угол кресла. Ему подумалось, что сейчас она закричит, ударит его.
Или укусит.
Девушка приподняла узкие брови.
– Простите, – прошептал Джей, чувствуя себя до крайности неловко.
Неожиданный испуг прошел, но легче не стало. Ему было не по себе в её присутствии. Не проронив ни слова, блондинка вышла из комнаты, словно каким-то образом поняла это, а Мариука похлопала ладонью по дивану, приглашая Джея сесть рядом.
– Так как, говоришь, тебя зовут? – спросила она.
– Джей.
Он сел около неё, сцепив на коленях руки. Мариука снова улыбнулась, но рассеянно, глядя будто сквозь него и думая о чём-то своём.
– Джей, значит… Хорошее имя.
Она махнула рукой в сторону двери, широкий рукав её платья поддёрнулся, обнажая увешанное тонкими браслетами запястье:
– А это моя дочь Лизбет. Или просто Ли, но только…
– Только не Бэт! – раздался крик из второй комнаты.
Джей улыбнулся. Он и сам ненавидел прозвища, которыми его награждали воспитательницы приюта и сестрички в больнице. Напряжение, сковывавшее по рукам и ногам, слегка отпустило.
– Простите, а как я… Это вы меня нашли?
Она кивнула.
– А долго я… Ну… Спал?
Мариука покачала головой. Джей заметил краем глаза, что Ли вернулась и стоит в дверном проёме, опершись плечом о косяк.
– Три дня. Это нормально. То есть… В смысле, это типично.
Джей молча уставился на Мариуку. Три дня? Шутка, что ли? Происходящее с ним с самого начала казалось абсурдом, но теперь это перешло всякие границы. Не приснилась ведь ему та собака, в конце-то концов, и шрамы не из воздуха соткались. Как его раны могли зажить всего за три дня?
И что значит «типично»?
– Тебе повезло, – тихо произнесла Ли. – Ты чуть не умер.
Мариука бросила на неё быстрый взгляд, но Лизбет лишь едва заметно повела плечом.
– Подождите… – пробормотал Джей. – Постойте… Ну как так, этого не может быть. Почему тогда ничего нет? – Он вытянул руку, демонстрируя предплечье: – Она вот тут кусала, я же помню, а…
– Кто «она»? – спросила вдруг Лизбет, и Джей обернулся к ней.
– Собака.
– Собака?
Женщины переглянулись.
– Что? – беспомощно спросил Джей, переводя взгляд с Мариуки на Лизбет и обратно. – В чём дело?
Их переглядывания ему совершенно не понравились.
– Завари чаю, – попросила Мариука Лизбет, и та, кивнув, ушла.
Джей слышал, как зашумела вода, зачиркали спички, звякнул поставленный на плиту чайник. Мариука молчала, поджимая губы, словно не хотела и рта раскрывать. Глядеть на неё Джей не хотел, слишком уж хорошо знакомое выражение скользило по её лицу – эдакая жалость-сожаление. Выглядела она сейчас точно так же, как медсестра, что когда-то давно ему сообщила о том, что он болен. И Джей нутром чуял, что Мариука ничего хорошего сейчас не скажет.
Конечно, так оно и случилось.
Будто набравшись, наконец, смелости, она быстро сказала:
– Тебя покусала не собака, а охотник.
– Охотник? – тупо повторил Джей.
Она смотрела будто виновато.
– Да. – И добавила тихо, почти шепотом: – Извини.
Джей вспомнил тяжелое тело, сбившее его с ног, и отблески фонаря на влажных зубах. На его лице, наверное, отразилось что-то, потому что Мариука вдруг взяла его руку в свою.
– Дружок, тебе и правда повезло. Всё будет хорошо. Ты только не отчаивайся.
– Простите, но я не…
– Ты станешь охотником, – отрешенно произнесла Ли, и Джей обернулся на звук её голоса. Она стояла совсем рядом, положив руки на спинку дивана, и не смотрела ни на гостя, ни на мать.
– Я не понимаю, – шепнул Джей. – Что значит, стану охотником? Что за охотники?
– Ты не знаешь о них?
Меж бровей Мариуки пролегла складка, когда он покачал головой.
– То, что напало на тебя и чуть не убило, и было охотником, – сказала Лизбет.
– Это какие-то звери?
Лизбет усмехнулась:
– Можно и так сказать.
Мариука коснулась её плеча, но Лизбет продолжила, не обращая внимания на неё:
– Тебя искусал охотник, и ты теперь станешь таким же. Это заразно, ясно?
– Точно не известно, – натужно улыбнулась Мариука. – Может, всё ещё обойдётся.
– Не обнадёживай его напрасно, мам.
Джей закрыл глаза. Голова наполнялась пульсирующей тупой болью. Услышанного от Лизбет было достаточно, чтобы понять, что он попал в неприятности. Ещё большие неприятности, чем до этого. Чем ему это грозит и что делать, Джей не знал. Но сил, чтобы задавать вопросы, как-то разбираться в этой бредовой ситуации у него не осталось. Ему казалось, что он выпотрошен, абсолютно пуст. И он ничего не чувствовал – ни любопытства, ни страха. Только колоссальную усталость.
За стеной засвистел чайник.
– Давайте поедим, – предложила Мариука. – Лучше решать проблемы на полный желудок, правда?
Тесная, светлая кухня была пропитана запахом мясного бульона, и Джей, сев за стол, едва не подавился слюной. До этого он и не подозревал, как сильно, на самом деле, хочет есть, так что опустошил тарелку супа в полминуты. Мариука рассказывала что-то о своей работе, улыбалась, восклицала "Представляете?", Джей, разомлевший от сытости, слышал её сквозь полудрёму, не особо вслушиваясь и не пытаясь вникнуть в суть беседы. Сам звук её голоса, раздающийся время от времени тихий смех странным образом успокаивал его.
За окном темнело, и вскоре Ли зажгла свет, задёрнув штору. Слышно было, как снаружи бьётся о стекло мотылёк.
– Ложись-ка спать, – сказала Мариука чуть погодя, заметив, что гость клюёт носом.
