— Нет, — хрипло произнесла она.
Его рука застыла в воздухе, потом он взял ее за руку.
— Я просто хочу помочь вам выйти, чтобы вы не упали и не сломали шею.
— Как любезно, — усмехнулась Вирджиния.
— Я никогда не претендовал на любезность.
— Теперь мы друзья.
— Сделка не создает дружбу.
— Так вы теперь философ? — яростно крикнула она, пытаясь оттолкнуть его.
— Выйдите из ванны, Вирджиния.
Она повиновалась, и, как только ее ноги оказались на деревянном полу, он отпустил ее.
— Я не знала, что это будет так трудно! — пробормотала Вирджиния.
Девлин молча смотрел на нее.
— Эти люди заставили меня чувствовать себя шлюхой.
— Сожалею.
— В самом деле?
— Безусловно.
— Какое облегчение обнаружить у вас способность к состраданию, — сказала она, проходя мимо него в спальню.
Он последовал за ней.
— Я изменил свои намерения. Мы не останемся здесь надолго. В Лондоне будет легче.
— Почему? Потому что там много любовниц — и много шлюх?
— Вы не шлюха, Вирджиния.
— Скажите это лорду Эстону и его другу. — Поскольку Девлин продолжал смотреть на нее, она добавила: — И скажите себе, поскольку вы явно смотрите на меня как на таковую!
Его лицо стало суровым.
— Я никогда не смотрел на вас как на шлюху. Никто лучше меня не знает этого! — почти крикнул он.
Вирджиния уставилась на него, так как он почти кричал. Что означает эта потеря контроля?
— Конечно, вы не глазели на мои груди и…
Она не могла продолжать — ее лицо пылало.
— Я всего лишь восхищался красивой женщиной.
Девлин вышел.
Вирджиния подбежала к двери, удивленно глядя ему вслед.
Когда его брат, худощавый красивый мужчина со светло-голубыми глазами, которыми славились мужчины из семьи Хьюз, вошел в библиотеку, только что прибыв из Лондона, Уильям, нахмурив брови, отложил перо, но не встал. Лорд Томас Хьюз в мундире капитана королевского флота, бросил на стол пару перчаток.
— Надеюсь, ты вызвал меня в Уистфилд по достаточно веской причине, Уилл, — сказал он.
— Я отправил тебе письмо неделю назад! — воскликнул Уильям, вскочив на ноги.
— У меня были дела в адмиралтействе, которые я не мог бросить, — мрачно произнес Том. — Мы воюем, Уилл, если ты не забыл об этом. Практически мы ведем две войны, чертовы колонисты распушили перья после воплей, которым никто не верил. Слышал последние новости? Мы потеряли «Македонца» и «Резвого».
— Нет, не слышал — два линкора?
— Фрегата. Как ни странно, проклятые колонисты умеют плавать под парусами и, что еще хуже, сражаться.
Он отвернулся и стал ходить по комнате.
— Уверен, это случайная удача. Американский флот, у которого, как я читал, дюжина старых кораблей, никак не может сражаться с нашим флотом и выжить.
— Согласен — так же думают и в адмиралтействе. — Том повернулся к нему, расставив ноги. — Но в прошлом месяце они захватили «Детройт», «Терьер» и «Каледонию». Хотя мы вышвырнули их из Канады.
— Это тоже удивительно, — пробормотал Уильям — как и все, он знал, что наземная война в Канаде не имеет перспектив, — у американцев было численное преимущество над британцами и их индейскими союзниками, а вопрос о поставках был неразрешим.
— Вчера в адмиралтейство явился Ливерпуль. Меня просил присутствовать на встрече адмирал Сент-Джон. Ливерпуль вечно сует свой нос в наши дела! Он больше не хочет проигранных битв на море и в ярости из-за наших потерь там, — резко сказал Том.
Уильям выпрямился — его осенила идея.
— Это может быть хорошей новостью.
— Каким образом?
Том опустился в красное камчатное кресло.
Уильям подошел к пустому холодному камину.
— Я просил тебя приехать домой, потому что О'Нил обосновался в Уайдэйкре, хотя мои источники сообщают, что завтра он намерен перебраться в Лондон.
Том презрительно фыркнул — его глаза наполнила ненависть.
— Игнорируй чертова ублюдка.
— Это трудновато сделать, когда он держит нашу кузину заложницей, требует за нее выкуп и выставляет ее своей любовницей перед всем Хэмпширом, — отозвался Уильям с мрачной улыбкой.
— Что?!
Том вскочил на ноги.
— Думаю, ты слышал каждое мое слово, — холодно произнес Уильям. — Сукин сын открыто живет с ней! Это беспредел! И он требует пятнадцать тысяч фунтов. Пятнадцать тысяч!
Том смертельно побледнел:
— Негодяй похваляется ею в приличном обществе, вываливая наше имя в грязи! Пока что я скрываю эту скандальную связь от отца, но рано или поздно он все узнает. Я принимаю трех-четырех визитеров в день, и каждый спрашивает о моей кузине! Мы должны заставить этого психа прекратить безумную игру. Конечно, мы не заплатим ни фунта за ее освобождение.
— Господи, что нужно О'Нилу, кроме выкупа? Почему он травит нас? Я знал, что он подонок, но губить молодую женщину таким образом? И ему известно, что у нас нет денег!
— Я сам хотел бы знать, почему он выбрал нас объектом травли, — пробормотал Уильям. — Но не вижу никаких возможных объяснений.
Том скрестил руки на груди.
— Ты знаешь, что в прошлом июне адмиралтейство едва его не прищучило? Он снова нарушил приказы, но каким-то чудом отвертелся от трибунала. Графиня все еще спит с ним?
— Она вчера вернулась из города. Я уверен, что она дома, ведь он теперь неподалеку, — отозвался Уильям.
— У меня уже было столкновение с О'Нилом на этой почве. Сначала моя любовница, потом наша мачеха, а теперь наша кузина. Кто дальше? Наша сводная сестра? У этого человека есть какая-то причина для подобных поступков, и, думаю, нам пора узнать эту причину.
— А я думаю, что нашел решение, Том.
— Говори.
— Отправь О'Нила в Америку. Флот теряет там корабли. Кто лучше него может справиться с американцами? Разве не он непобедимый бич морей? — Уильям улыбнулся. — Ведь Фарнем по-прежнему к тебе прислушивается.
— Блестящая идея! — воскликнул Том. Внезапный шорох заставил его вздрогнуть. Повернувшись, он увидел графа, стоящего в дверях. — Отец!
Истфилд улыбнулся младшему сыну — выражение его лица было невозможно разгадать, как и то, сколько времени он простоял там.
— Я не знал, Томас, что ты приехал из города. Как чудесно! Когда ты прибыл?
