Ладно.
Я беру бутылку воды, открываю и обливаю Катерину Олеговну.
– Теперь лучше?
Она отряхивается. Смешно. Как котенок. Мелкий, дворовой. На породистого не похожа. Глаза горят, губы дергаются. Сейчас зашипит.
Но нет.
– Спасибо, – выдыхает так, что грудь поднимается.
Вот же дрянь.
Ее соски выделяются из-под влажной ткани. Не могу отвести взгляда от развратного зрелища. Я будто опять ощущаю ее грудь под своими пальцами.
Она набрасывает мой пиджак, запахивает плотнее, скрывает все. Долго трет лицо салфетками, затем говорит:
– Ты сказал, мы едем домой. Домой – это куда?
– Увидишь.
Я беру ее под локоть и веду за собой.
– Моя машина останется здесь?
Она никак не уймется.
– Назови адрес, я поеду следом.
Неугомонная.
– Я не убегу.
Еще бы.
– Я не нарушу свое слово и… скажи, когда ты освободишь моего отца?
– Разве я его держу? – дарю ей ответ.
– Ты понимаешь о чем я.
– Не припоминаю, чтобы обещал помощь подобного рода.
– Но Скворцов… ты что не собираешься помочь? После всего? После…
Она явно шокирована.
Ничего, пройдет.
Я ухмыляюсь и заталкиваю ее на переднее сиденье.
Не стоит разрушать все мечты сразу.
Уговорила, детка. Подарю тебе надежду.
– Все зависит от твоего поведения, – завожу мотор. – Будешь отрабатывать затейливо и с душой, я подумаю, как помочь. Ясно?
Она смотрит на меня так, точно я ее ударил, врезал до звона в ушах.
Пускай.
Я выезжаю из гаража на трасу.
Мы едем по ночному городу, и я стараюсь вправить мозги самому себе. Я пытаюсь поразмыслить о делах, которые предстоит закончить. Хочется верить я способен на большее, чем изнывать по траху с женщиной, которую ненавижу и презираю.
Но я недооцениваю врага.
Князева вдруг льнет ко мне, трется грудью о плечо, окутывает своим запахом. Ее ладонь уверенно ложится на ремень моих брюк, расстегивает.
Это месть. Но я не возражаю против такого способа отмщения.
Сильнее сжимаю руль.
Ее губы плотно обхватывают мой член, стараются захватить глубже, полностью погрузить в горячий влажный рот. Пальцы смыкаются вокруг ствола, сдавливают.
Одной рукой я продолжаю вести авто, а второй одобрительно поглаживаю затылок моей неожиданно покорной жертвы.
– Мне нравится твое рвение, детка. Продолжай в том же духе. Я хочу, чтобы твой рот оказывался рядом всякий раз, когда мне захочется спустить.
Она дергается, а я не позволяю отстранится. Держу, не даю вырваться.
Я представляю как ее глаза наполняются слезами и моментально кончаю. Семя выплескивается мощными толчками.
Она давится, хрипит, но глотает. Ей больше ничего не остается, только подчиниться.
– Вкусно? – спрашиваю с насмешкой.
Она вытирает губы тыльной стороной ладони.
– Отвратительно.
– Привыкай.
Я знаю, что она лжет. Ей нравится наша маленькая игра. И не хуже меня она понимает – ни к чему хорошему это не приведет.
Глава 5
Если бы вам оставалось жить двадцать четыре часа, на что бы вы их потратили? Провели бы время в кругу семьи, простились бы с друзьями, постарались бы сказать близким важные слова? А может вы бы ушли в загул, напились бы до бесчувственного состояния, закатили бы пир на весь мир? Познали бы новые грехи? Постарались бы исправить ошибки прошлого?
Я знаю, что буду делать.
С точностью до мелочей.
Я буду держать Максима Черткова. За руку или за член. Возможно, за горло. А, возможно, за все вышеперечисленное по очереди.
Я буду ощущать, как бьется кровь под его гладкой упругой кожей. И больше мне ничего на свете не нужно.
Я не понимаю, не могу объяснить. Но он близок мне. Подонок, ублюдок, скотина. Мразь последняя. И все-таки именно он посылает по моему телу электрический ток. Разряд за разрядом.
Он не дает мне погибнуть от собственного холода.
Жила ли я прежде? Не уверена.
Я стараюсь отвлечься от размышлений, переключаюсь и отмечаю детали. Наконец на горизонте возникает хоть немного личного. Например, личное авто.
«Тойота Ленд Крузер». Мрачная и огромная. Черная, вычищенная до блеска.
Чертков не желает выставлять на показ свое благосостояние, не хвастает навороченной спортивной тачкой. В отличие от многих людей его круга. Хотя мог бы заказать любую модель в самом невероятном цвете.
У него дорогая одежда и часы «Улисс Нардан», смартфон последней модели. Но все это выглядит умеренно и лаконично, будто само собой разумеющееся.
Он предпочитает комфорт, не пытается выделиться и пустить пыль в глаза. Он не нуждается в дополнительных показателях успешности. Он заходит в комнату и окружающие невольно сгибаются, отступают, освобождая территорию.
Он Альфа. Во всей красе.
Трудная мишень.
Он не включает радио, не включает свою собственную музыку. Мы несемся по ночному городу в полной тишине. Если только не считать оглушительные толчки крови в моих висках.
Что он слушает? Что ему нравится?
Я понятия не имею, а вот он знает меня гораздо лучше, чем хочет показать. Он знает про ту композицию. Про выпускной.
Сила ли это? Слабость ли?
Я пока не могу разгадать.
– – -
Квартира Черткова находится в элитной многоэтажной новостройке. Здесь успели все выкупить еще на стадии планирования. Жилье для избранных, для тех, кто привык купаться в роскоши.
Я делаю немой комплимент интерьеру. Никаких излишеств, ничего кричащего. Ни золота, ни серебра. Строгие и четкие линии, абсолютная лаконичность, минимализм. Черные и серые цвета, отовсюду веет холодом, но мне это по вкусу.
Осматриваюсь по сторонам и замечаю лестницу, ведущую на второй уровень.
– Никогда не поднимайся наверх, – ледяным тоном произносит Чертков, уловив направление моего взгляда.
– Я бы вообще предпочла убраться отсюда, – презрительно усмехаюсь. – Тут как в могиле.
– Может быть, – его губы дергаются и замирают в жутком подобие улыбки. – Может быть, это место действительно станет твоей могилой.
Я не могу скрыть дрожь. Я отступаю на несколько шагов назад и упираюсь в стену, чувствую что-то странное, оборачиваюсь. Непонятные крепления. Небольшого размера, достаточно широкие, массивные, в форме полуколец. Их штук двадцать, не меньше. Поднимаю голову выше и вижу несколько стальных труб, расположенных параллельно полу. На противоположной стене маячат те же самые крепления.
