– И как много… сколько таких гостей?
– По-разному. Сначала поток значительный, но потом ею пресыщаются. Ведь в клубе немало других рабынь.
Тошнота подкатывает к горлу.
Я даже думать не хочу о том, что Чертков намерен с ней делать.
Не важно, сама она пришла или нет. Это не имеет никакого значения. Происходящее здесь – настоящее безумие.
– Каждый владыка включает в ритуал что-нибудь свое. Если пожелает. Однако это согласовывают заранее, утверждают на общем собрании. В любом случае рабыня должна все вытерпеть, принять истинное удовольствие от господина, пропитаться его волей и подчиниться полностью, – в голосе моего спутника вибрирует возбуждение.
Очередной моральный урод.
Я сбрасываю его руку со своей талии, но он этого не замечает, слишком увлечен зрелищем на сцене.
– Тихо! – рявкает Чертков.
И шепоток вокруг резко затихает.
– Скажите, как я должен ее трахнуть? С чего начать?
Он достает что-то.
Блеск стали ослепляет.
Нож?
Я чувствую, что задыхаюсь.
– Могу начать с этого спелого ротика.
Чертков прижимает лезвие к губам девушки. Она глухо стонет.
– Или будем следовать традиции, засадим ей между ног.
Он разрезает одеяние. Лезвие с лязгом скользит по тонким цепочкам. Не режет, не ранит тело, просто нагоняет страх.
Ледяной пот струится по моей спине.
– А может быть, начнем с ее сочной задницы?
Чертков хохочет, запрокинув голову назад.
– Предлагайте! – бросает ледяным тоном.
Молчание.
Я успеваю умереть. Погибнуть несколько раз. Болезненно, неотвратимо. Я не ощущаю собственного тела.
– Так не принято, – бормочет распорядитель. – Владыка не спрашивает, а…
– А я задаю новый стиль, – насмешливо заявляет Чертков. – Кто-то недоволен? Я хочу узнать мнение большинства.
Тишина.
Пауза затягивается.
– Засади ей в жопу! – кричит кто-то.
– Нет, лучше порви ее п…зду. Я хочу увидеть кровь.
– В рот. Вы…би ее смазливую рожу.
Я хочу закрыть глаза. Исчезнуть.
Не выйдет.
Я едва держусь на ногах, земля уходит из-под ног.
Черт…
Он же не станет… не станет делать это?
После всего, после того, что я ему рассказала.
Неужели он сделает с кем-то то же самое, что сделали со мной?!
Я цепенею, каменею изнутри.
– Хотите крови? – зловещим тоном спрашивает Чертков.
Лезвие ножа оказывается у девушки между ног.
Она затихает, замирает в ужасе, боится даже простонать. Она больше не дрожит, застывает, парализованная диким страхом.
И мне кажется, будто я сама могу ощутить холод этого лезвия. Глубоко внутри, везде и сразу.
– Трахни эту суку!
– Нагни уже эту бл…дь.
– Да хоть на куски ее порежь.
– Не надо резать, лучше всади ей в глотку.
– Нет, пусть режет. Хочет – пусть режет. Я хочу увидеть.
– И я.
– Я тоже.
– Это что-то новенькое. Сколько мы будем наблюдать за поркой?
– А в прошлом году они пропускали через тело девки ток.
– Скучно.
– Трахни ее!
– Завали побл…душку.
– Ей понравится что угодно, вы только посмотрите, она вся трепещет. Завелась поди, ерзает, сама хочет насадиться.
Чертков прижимает нож плотнее.
Я понимаю это по реакции девушки. Она вся подбирается, втягивает живот, дрожит еще сильнее.
Но почему-то я не верю, что он на это пойдет. Я не верю. Не верю.
– Раз вы хотите крови, вы ее получите, – мрачно произносит Чертков.
И ударяет ножом в грудь распорядителя.
Его движение настолько быстрое и неуловимое, что никто не успевает помешать. Все происходит в одно мгновение. Оружие по рукоять входит в грудную клетку. На белой мантии образуется багровое пятно.
А дальше начинается цепная реакция.
Я вижу, как охранники начинают резать людей в белых мантиях. Действуют быстро и слаженно. Оборачиваюсь к своему спутнику и тут же делаю шаг назад.
Ему перерезают горло прямо у меня на глазах.
Я не понимаю, что происходит вокруг. Но я знаю, что нужно бежать. Только куда?
Один из охранников поворачивается ко мне.
Это очень, очень плохо.
Я продолжаю отступать. Упираюсь в кого-то. Чужие руки сдавливают мою шею, еще миг и будет поздно. Для всего.
Нет, Боже. Нет.
– Она моя! – рычит Чертков, появляется точно из ниоткуда, соскакивает со сцены и бросается ко мне. – Займитесь другими.
Хватает меня за плечи, разворачивает лицом к себе и срывает маску.
Господи…
Я даже сказать ничего не могу.
– Как ты сюда попала? – грубо трясет меня. – Какого хрена ты творишь?
Пытаюсь заговорить, но мне не удается.
Наверное, я окончательно сошла с ума. Я просто обезумела.
Несмотря на весь ад, на то, что происходило прежде, и то, что происходит сейчас, я счастлива.
Он узнал меня.
Узнал!
Он почувствовал.
Как и я его.
Он разгадал.
– Дрянь, – резко говорит он. – Сука чертова.
– Твоя, – наконец разлепляю губы. – Твоя.
Его глаза темнеют.
– Моя, – тихо произносит он. – Только моя.
Глава 21
Говорят, счастье не оставляет шрамов, не отпечатывается в глубине души, не режет по живому, создавая вечно кровоточащие рубцы.
Но видимо у меня совсем другое счастье.
Счастье с легким привкусом темноты.
– Ты должна убраться отсюда, – говорит Чертков. – Немедленно.
Я улыбаюсь. От счастья. Дурацкого. Безумного. Но совершенно искреннего. Настоящего. Абсолютного. Такого незнакомого мне прежде. Неведомого. И такого близкого сейчас. Когда он рядом.
Вокруг разыгрывается бойня. Гибнут люди. Пусть не самые приятные и хорошие на свете, но люди. И умом я понимаю, что так нельзя. Неправильно. Но мне плевать. Каждый из них заслуживает смерти. А может даже и чего похуже. Сожалеть об их кончине не стану, особенно после всего услышанного. Меня волнует другое.
