Рвотные позывы скручивают внутренности.
– Одна шлюха не хотела смотреть, и я отрезал ей веки.
Совсем не сопротивляюсь. Немею и цепенею, теряю всякие рычаги управления.
– Правильно.
Маврин хлопает меня по щеке и ухмыляется.
– Вдруг тебе придется по вкусу? Еще и замуж за меня попросишься? Бабы текут от больших членов. У меня очень большой. Скоро ощутишь в действии.
Его пальцы грубо проникают между моих ног, сминают, заставляя слабо дернуться.
– Дрянная девка. Ты даже не взмокла.
Он неожиданно отстраняется, поднимается с постели, быстро возвращается обратно. Чем-то смазывает лоно, натирает.
Меня знобит, тошнота становится невыносимой. Во рту собирается слюна пополам с кровью. Желудок сводит болезненный спазм.
– Ну, голубка, сейчас заведешься.
Едва ли.
В низу живота становится жарко, но я все равно не чувствую ничего приятного. Лишь отвратительный зуд. Невольно пытаюсь свести ноги, сжать бедра, выгибаю спину.
– Так-то лучше.
Маврин давит мне на клитор. Резко, ритмично. Плоть пылает, а душа леденеет. Я не чувствую ни капли возбуждения. Между ног разливается свинцовая тяжесть, бурлит и пульсирует раскаленный метал. Но отвращение во сто крат сильнее, все мое естество протестует, бунтует против грядущего надругательства.
– Давай, голубка. Порадуй.
Сжимаю челюсти до скрипа, до скрежета зубов.
– Не изображай партизанку, – подонок ржет. – Это мощное средство.
Я чувствую как выделяется влага, будто толчками. Однако нет ни тени желания, даже малейшего намека нет.
Физиология включена, однако разум не задействован.
– Попалась, голубка.
Маврин наваливается на меня, резко проталкивает что-то между ног. Горячее, твердое, гладкое. Не сразу понимаю что именно. Что-то продолговатое. Длинное. Оно проникает внутрь, очень глубоко, растягивает и заполняет.
– Впечатляет? – присвистывает Маврин.
Я вижу, как его тело накрывает мое, вижу как двигаются мускулистые бедра, как ритмично сокращаются накаченные ягодицы. Он пыхтит надо мной, пропитывает запахом пота и похоти, мнет грудь, придавливает всем своим весом.
Я не чувствую ничего. Вообще.
– Голубка притихла, – его язык скользит по губам. – Так тебя еще не вспахивали, да? Ну, не терпи, не сдерживайся, стони. Балдеешь?
Я не понимаю – о чем он?
Маврин как-то странно двигается. Будто отжимается. Только не от пола, а от меня. То вжимает в постель, перекрывая кислород, то вдруг отстраняется, позволяя судорожно вдохнуть.
Он толкается вперед снова и снова, с такой безумной скоростью, что отражение в зеркале расплывается перед глазами. А то, странное и непонятное внутри меня, движется вместе с ним. Синхронно, в едином темпе.
Не понимаю. Зачем? Почему? Для чего? Тотальный шок.
– Здоровенный хр…н, – хрипит Маврин. – Чувствуешь? Проникает до самой матки, на славу обрабатывает.
Он двигается как бешенный, а я не способна шелохнуться. Его бедра бьются о мои, причиняя боль.
– Совсем ничего не скажешь? – останавливается. – Одурела?
Я молчу.
Маврин опять приходит в движение.
Это какая-то из его тренировок? Мне становится все больнее внутри.
– Раз, два, три, – он считает размашистые удары. – Сейчас я тебя помечу.
Я смотрю прямо перед собой, в зеркало.
Мои ноги широко раздвинуты мощными бедрами Маврина, его крепкие ягодицы сжимаются и в тот же миг внутрь меня течет нечто обжигающее.
– Принимай мое семя, – Маврин подается вперед да так сильно, что мне уже нечем дышать. – Как тебе первый опыт на члене?
Осознание накрывает ледяной волной.
Теперь до меня доходит. Что он сделал, что затолкал в лоно. Чужая плоть терзает внутренности, и этого уже не изменить. Не стереть, не исправить. Не забыть.
Я больше не способна сдерживать рвотные позывы, все происходит естественным образом.
– Тебе хорошо, голубка? Не молчи.
Меня тошнит. В буквальном смысле.
Меня рвет. Прямо на Маврина.
– Тварь.
Он брезгливо отшатывается.
– Сука.
Бьет кулаком в челюсть.
Но никто не способен контролировать такой процесс. Меня продолжает рвать долго и мучительно. Маврин не вмешивается, позволяет сползти с кровати, скрутиться в три погибели и блевать на пол.
– Ты заплатишь, – обещает мрачно.
И ты.
И ты… И ты!
Кровью.
– – -
Он избивает медленно и методично, со знанием дела, отлично ориентируется в болевых точках. Он не лгал про то, что я здесь далеко не первая. А вот про член солгал. Не такой уж и большой. Когда Маврин опять заваливает меня на спину и насилует, я совсем ничего не чувствую. Абсолютно ничего. Только зияющую пустоту внутри.
– Скажи, голубка, ты счастлива, что я оказался первопроходцем?
Он тащит меня куда-то, и я не представляю куда, ведь на мне плотная повязка, ничего не разглядеть.
Ставит на колени. Ощущаю мягкий ковер под ногами. Сдергивает ткань с лица. Щурюсь от яркого света.
Сколько же тут ламп?
Я бы сказала, что это похоже на съемочную площадку.
Неизвестный мужчина приближается ко мне, по пути расстегивая брюки, извлекает член, массирует.
Я инстинктивно отползаю в сторону.
– Эй! – восклицает недовольно.
– Вернись на место, – слышится голос сзади.
Это не Маврин.
Кто-то новый.
Еще один?
Скрежет молнии, шелест ткани.
Меня хватают за волосы, тянут. Восставшая плоть утыкается в губы. Отворачиваюсь, вырываюсь.
– Тупая сука. Почему ты такая тупая сука, а? Открой рот и отсоси. Делай, что велено. Не усугубляй.
Я захожусь в приступе дикого кашля, прикрываю рот ладонями, сгибаюсь пополам. Я кашляю и никак не способна остановиться.
Господи. Зачем. Прекрати. Господи, не надо. Мои руки окровавлены, и это только начало. Я вырываюсь, ползу по полу, лихорадочно дергаюсь.
– Все очень просто, – раздается очередной голос.
А далее слышится звук приближающихся шагов.
– Давай, оближи. Дай мне свой язык.
Кто-то держит мою голову.
Кто-то новый.
