Это как зубная боль. Невыносимый зуд глубоко внутри.
Сука права. У меня на нее постоянный стояк. Когда она рядом, член становится тверже камня.
Я бы не выпускал ее. Не отпускал ни на секунду. Насадил бы на себя и трахал. Прямо на весу. А она бы орала. Ох, как она умеет орать. Я бы заставил ее сорвать голос, хрипеть. Я бы затрахал ее до полусмерти.
Даже глаза закрывать не надо, я и так это ярко представляю.
Ее затуманенный взгляд. Призывно распахнутый рот. Тяжелое, рваное дыхание.
Я прямо сейчас могу вернуться к ней, ворваться в ее комнату и осуществить все свои желания.
Плевать, что она чуть не подохла, болтаясь на веревках, а голос сорвала, когда звала на помощь другого.
Нет, не плевать.
Она звала моего брата.
Или человека с тем же именем?
Нет, исключено.
Зачем я отрицаю очевидное? Не важно, кого она там звала и почему. Что это меняет?
Но мысли снова возвращаются в тот момент.
Эта стерва всегда умудряется влепить мне пощечину. Стоит расслабиться, развалиться на стуле, наблюдая, как гадина извивается, жалобно молит о пощаде. И вот – она зовет моего брата.
И я уже не замечаю, как блестят капли пота на ее бледной коже, как напрягаются мускулы, как соблазнительно она извивается и кричит.
Я слышу только тревожное:
– Андрей. Пожалуйста, Андрей. Помоги. Андрей.
Я прерываю пытку, лишь бы заткнуть Князеву. Отвязываю, освобождаю, отношу на кровать. К черту наказание, я не намерен выслушивать такое.
Но сомнение уже вгрызается внутрь.
Я думал, я давно убил того восторженного паренька, слюнявого дебила, который ничего не смыслил в людях. Но нет. Он выжидал, томился на дне души, подгадывал момент, чтобы выбраться на волю.
«Почему она зовет Андрея? Зачем? А вдруг она не виновата? Вдруг произошло что-то, о чем ты не знаешь?» – шепчет этот придурок в моей голове, ищет ей оправдание.
Но только что могло поменяться? Даже если откроются новые факты… разве это вернет брата?!
Они резали его. Живьем. Она и ее братец. Наверняка с разрешения отца. Они пытали его, мучали, издевались.
Не имеет значения, почему она звала его на помощь.
Возможно, это просто бред. Наркотическая галлюцинация. Возможно, Князева сама не отдает отчета в…
Достаточно.
Я захлопываю дверь, выхожу на улицу, отправляюсь в один из своих офисов. Нужно срочно заняться работой.
– – -
Отвлечься не получается. К тому же, я сам понимаю, затягивать дальше нельзя. Надо принимать решение. Либо я покончу с этим, либо окончательно размякну. Я позволил ей забраться слишком глубоко. Я отказался от мести, обменял возмездие на удовольствие. На дешевый аттракцион.
Мне стоило продать ее тому извращенцу. Он предлагал неплохие деньги. Если сам не могу добить, пусть другой займется. Я бы мог отказаться от денег, зато потребовать видео.
Занятно ведь. Я бы наблюдал как ее режут, снимая все на камеру.
Но… это бы не доставило наслаждения.
Я захлопываю лэптоп так, что там наверняка разбивается экран.
Хватит убегать, пора признать: я увяз.
Я не желаю над ней издеваться. Если только совсем немного. Малость припугнуть. Я не способен причинить ей боль. Я бездействую просто потому что не могу ее наказать.
Я идиот.
Жалкий, безвольный кретин.
Бездарь.
Я открываю ящик достала, достаю пистолет. Тот самый, который раздобыл, собираясь убить Князева.
Я должен вернуть контроль над ситуацией. И существует только один путь.
– – -
Князев не выглядит удивленным, когда я захожу в камеру. Здесь все продается и покупается. Я не испытываю сожаления от того, что с эффектом неожиданности не сложилось. Я практически уверен, что сумею не раз удивить в дальнейшем.
Он поднимается, откладывает в сторону планшет, спокойно идет ко мне, подходит вплотную.
– Убирайся.
– Как скажете, – пожимаю плечами. – Только чуть позже.
Прохожу мимо него, осматриваюсь. Условия недурные. Не у каждого в этой тюрьме есть удобная, обставленная со вкусом камера. Еще и удобства на уровне. Разве что джакузи нет. Кажется, я позаботился об этом человеке лучше, чем следовало.
– Ты мелкий подонок, – бормочет он. – Ты даже не…
– Заткнись.
Я достаю пистолет.
– Сядь.
Щелчок предохранителя очень стимулирует подчиняться.
– Ты не выстрелишь, – говорит Князев, но все же опускается на табурет.
– Ты не станешь проверять.
Я останавливаюсь напротив него.
– Что тебе нужно? – окидывает меня оценивающим взглядом.
Наверное, он и правда не может понять, как такой молокосос сумел его обставить по всем фронтам. Уверен, за мной стоит кто-то еще, постарше и посильнее.
– Я получил все, чего желал.
Очередная ложь, но я практически в нее верю.
– Мою дочь?
Я ничего не отвечаю. Хватит и красноречивой ухмылки.
– Мы можем договориться на лучших условиях.
Князев еще надеется все утрясти. Дипломат.
– Например?
Я даю ему возможность проявить себя.
– Существуют тайные счета, о них никому неизвестно.
– Даже Кате?
Я специально называю ее так. Мягко, интимно.
Катя. Катенька. Нет, это был бы перебор. Чересчур сладко.
Пусть напрягается и думает, что между нами любовь.
– Никому, – хмуро повторяет он, старается не выдать собственные мысли.
– У меня достаточно денег.
– Денег никогда не бывает достаточно. Чем их больше, тем больше возможностей. Если ты поможешь мне отсюда выбраться, а взамен я предоставлю абсолютно все средства со скрытых счетов.
– О какой сумме идет речь?
– Шесть миллиардов.
Я присвистываю.
Это действительно много. В последнее время мне поступает много выгодных предложений.
– А как быть с твоей дочерью?
– А что с ней?
– Ее выкупить не хочешь?
– Вы вроде неплохо спелись.
– Да, – киваю. – Задница у нее отменная.
Он дергается, но с места не встает.
– Кто меня заказал? – задает дурацкий вопрос.
