– Хочешь, чтобы я тебе помогла? – мстительно щурюсь. – Да с какой стати? Отца ты можешь и не выпустить. Это все может оказаться ложью. А Женю я знаю с детства. Знаешь, не слишком умно было мне рассказывать о его чувствах и намекать, как именно я могу их использовать.
– Настолько хорошо знаешь своего Женю, что не заметила, как он в тебя втрескался.
– Спасибо за наводку.
– А ты уверена, что попасть к нему лучше, чем ко мне? Ты хорошо на эти картины посмотрела?
– Слушай, плевала я на его картины. Как выяснилось, и ты не ценитель! Ты просто узнал, что он меня любит, а потом все сопоставил.
– После того, как я тебя нагнул, потоптать такую сладкую курочку мечтает любой.
Чертков подхватывает меня под локоть, буквально тащит по галерее.
– Уверена, что тебе понравится осуществлять их фантазии?
– Я не стану ничего осуществлять, тут не каменный век и не…
– Да ну ладно, – он хохочет. – Поглядим, как твой нежный юноша тебя раскладывает?
Он подводит меня к новой картине. Потом еще, и еще, демонстрирует каждое полотно и сопровождает увиденное едким комментарием.
– Вот эти полосы точно веревки. А вот кровь. Кандалы. Вот с тебя живьем снимают кожу. А вот хлещут кнутами. И моя любимая, вдохновленная фильмом «Цветок из плоти и крови». Так и подписана. Это не домыслы.
– Это абстракция. Это может быть все что угодно. Ты специально пугаешь меня.
– Давай проверим. Я возьму предложенные им пару миллионов…
– Пару миллионов?
– Да, ты его крепко зацепила. Засела у него в мозгах. Он готов платить. Ты ведь его королева. Муза. Он спит и видит, как воплотит свои картины в реальность.
– Ты с ума сошел, он на такое не способен!
– Я регулярно поставляю ему товар. Стройных пышногрудых брюнеток. И знаешь, они требуются ему все чаще и чаще. А куда они деваются, где пропадают. Этого никто не знает. Хотя в его загородном доме есть значительного размера земельные угодья. Там можно целую армию похоронить. И никто не начнет искать. Частная территория.
– Я тебе не верю. Ни слову не верю.
Чертков только смеется.
– Я не верю! – восклицаю истерично. – Понял?
Так вот зачем он вернул мне отель, подарил ресторан. Просто создает впечатление, иллюзию добровольности. Кто будет делать такие презенты шлюхе? Особенно если трахает насильно.
– Привет, Катя.
К нам подходит Евгений.
– Не ожидал тебя здесь увидеть.
Я смотрю на него и теряю дар речи. Как жадно он пожирает меня глазами. Прежде я не замечала такого голодного взгляда.
Чертков тоже раздевает глазами, срывает одежду. Но от его взгляда меня снедает жар, а тут знобит от зимней стужи.
Глядя в светло-зеленые, почти бесцветные, какие-то рыбьи глаза Евгения, я понимаю, что Чертков не так уж и далек от истины. Просто я дура. Не обращала внимания. А ведь мне давно стоило понять, что ни статус, ни внешняя холодность не способны защитить от одержимой страсти некоторых мужчин.
– Ты столько раз приглашал меня на выставку…
Чертков обвивает мою талию руками, прижимается сзади.
Такое странное чувство.
Я будто ощущаю его поддержку. Силу. Будто мы заодно.
– Такие восхитительные картины.
Я не могу поверить, что мальчик, с которым мы в детстве играли на залитой солнцем лужайке, пытает женщин. Женщин, похожих на меня. Ведь мы отдыхали на лазурном берегу, строили замки из песка. Он казался совершенно нормальным.
– Я хотела бы приобрести несколько. Я уверена, они зададут стиль нашей новой квартире.
Нашей.
Мне почему-то очень нравится, как звучит это слово.
– Выбирай любые, – глухо отвечает Бобырев.
Внутри до сих пор тлеет надежда на поклеп. Вдруг Чертков намеренно сгущает краски? Ему нет резона говорить мне правду. Вдруг он специально заставляет отрезать все пути к отступлению?
Но тут я ловлю себя на мысли, что мне совсем не хочется ускользать от него, выбираться из плена.
– Теперь ты в безопасности, – говорю ему по дороге домой.
– Думаешь, я был под угрозой? – хмыкает.
– Ну, ты же сам сказал, с Бобыревыми не стоит связываться.
– Со мной тоже.
– Ты попросил.
– Скорее уж дал совет.
– В любом случае теперь Женя успокоится и поймет, что у нас серьезные отношения.
– Да он взбесится, – широко ухмыляется. – Будет землю рыть, мечтая добраться до тебя. Любимая муза ускользает.
– Но почему ты…
– Мне нравится отнимать у людей самое важное. То, что им больше всего дорого, то, что они действительно ценят. Бобырев обозлится, начнет совершать ошибки, а мне останется только нанести удар.
– Значит, и про отца ты солгал?
– Нет. Как я могу в трезвом уме отказаться от семейного ужина? Еще бы братца твоего пригласить. Но не все сразу. Так?
– Тогда для чего давать мне очередную иллюзию контроля?
– Для забавы. Неужели не ясно?
Он резко тормозит посреди дороги. Хватает меня за шею, притягивает ближе.
– Если я прикажу тебе отсосать, будет ли это приказом? Тебе нравится мой член. Нравится чувствовать пульсацию вен на языке. Нравится мой запах. Там. Нравится вкус моей спермы. Но главное – тебе нравится, как я ломаю твою волю.
– Чтоб ты сдох!
Он сдавливает горло, заставляя заткнуться и захрипеть от недостатка кислорода.
– Я могу трахнуть тебя, вогнать так, что глаза на лоб полезут. В любой момент, где угодно. Но зачем торопиться? Я дам тебе хорошенько оголодать. Ты же уже голодная. Просыпаешься посреди ночи, возбужденная, всколоченная. По всей квартире стоят камеры, поэтому я отлично вижу, как твои пальцы шалят, порхая между широко раздвинутых бедер.
Я обмираю, не удается произнести ничего в ответ.
– Но пальцы, особенно твои, с членом не сравнятся. Такие маленькие, тонкие. Они не заменят раскаленную палку.
– Какой же ты подонок.
– Отменный.
Он отпускает меня, и авто продолжает движение.
– – -
Когда я выхожу из душа, машинально проверяю телефон и замечаю новое смс. Опять от Друга. Любопытно, этот странный тип давно не выходил на связь.
«Пора действовать. Завтра ровно в 12 дня камеры будут отключены на час. Иди на второй этаж. Код сейфа пришлю позже. Дальнейшие инструкции тоже».
А раньше почему про камеры не сообщил? Гад.
