– Заказывай, – заявляет он. – Я не голоден.
– Так нельзя, – замечает она. – Ты очень похудел.
Похудел? Издевается что ли? Как эта груда мышц вообще может похудеть? Он же огромный.
– Я настаиваю. Закажи хотя бы салат. Вот хороший, с телятиной и овощами.
Сейчас он пошлет ее подальше. Вместе с этим салатом. Сказал ведь: не голоден. Но к моему удивлению Чертков соглашается.
– Ну пускай, – произносит ленивым тоном.
В зеркале я могу видеть часть их отражения. Лица нельзя рассмотреть. Я вижу только самый край стола. Я вижу, как его большая ладонь, накрывает ее хрупкое запястье.
– Еще тут есть вкусная закуска. Рекомендую.
– Ладно, – хмыкает он.
– Разделим на двоих.
– Будь по-твоему.
Ничего себе. Его как будто подменили! У него даже тембр голоса другой. Более нежный… нежный?! По отношению к нему это слово звучит чудовищно.
Так кто же эта девушка? Почему он к ней так относится? Интересно, она красивая?
Я усилием воли подавляю искушение подняться и присоединиться к паре за моей спиной.
– Тебе стоит подумать о личной жизни, – заявляет она.
– У меня и без этого все отлично.
– Не сомневаюсь. Но каждому человеку нужен кто-то особенный.
Выходит, они не вместе? Я чувствую облегчение. Только радуюсь слишком рано.
– Особенный у меня уже есть, – отвечает Чертков. – Ты.
Она смеется, и надо признать, смех у нее чарующий.
– Я тебе не подхожу, – наконец произносит девушка. – Я слишком простая и слабая. Ты бы меня сжег.
– Я настолько плох?
– Нет. Но ты такой сильный, что даже страшно. Ты невольно подчиняешь людей, подминаешь под себя. Ты подавляешь одним своим присутствием. Я бы не посмела приблизиться к тебе. А как я тебя боялась. Помнишь?
– Глупая.
Последнее слово он произносит таким тоном, что сердце щемит.
Я думаю о татуировке, выбитой на спине. Думаю о том, как он называет меня. Шлюха. Подстилка. И это еще самое приличное.
Правда, последние пару недель между нами почти нет общения. Я не слышу от него ни единой грубости.
– Я уверена, ты встретишь хорошую девушку. А может быть уже встретил, просто сам не понимаешь.
– Денис распустил язык?
Денис. Так звали того парня, врача, который приезжал, когда я заболела.
– Он переживает за тебя.
– Лучше бы за себя переживал, – усмехается.
– Почему ты не хочешь дать ей шанс?
Чертков молчит.
Мы оба знаем ответ. Единственный шанс, который он способен мне дать, это шанс сдохнуть. Когда всласть наиграется, пресытится.
– Я могу дать шанс только одной девушке на свете.
Я смотрю, как он сжимает ее пальцы, и внутри закипает ярость.
– Макс…
Она не отстраняется, и он ласкает ее руку. Легонько.
Официант прерывает идиллию. А я пользуюсь случаем и ускользаю, убираюсь подальше от сладкой парочки. Меня потряхивает от неконтролируемого гнева.
– – -
Я возвращаюсь в квартиру поздним вечером. Вокруг темно. Практически бесшумно, крадучись, я пробираюсь в свою комнату. Не хочу включать свет. Чертков наверняка уже спит, не стану его тревожить.
– Стоп, – его приказ вынуждает вздрогнуть.
Проклятье, рядом с ним я превращаюсь в трясущийся сгусток страха, теряю всю свою привычную стойкость.
– Где пропадала?
Щелчок выключателя.
Я щурюсь из-за яркости внезапно вспыхнувшего света.
– В офисе, – бросаю раздраженно. – Нужно было решить много вопросов.
Я не лгу. Действительно несколько часов подряд изучала документы.
– Да? – он ухмыляется. – А почему вырядилась как шалава?
Прекрасно, мы вновь возвращаемся на круги своя.
– Что?! – мое удивление вполне естественно.
Я сбрасываю пальто на пол.
– По-твоему этот наряд выглядит чересчур откровенно?
На мне самое обычное платье. Плотный трикотаж, длина почти до колена. Рисунок спокойный, фиолетово-черная клетка. Воротник-стойка. Никакого декольте, никаких смелых разрезов. Рукав ниже локтя. По краю платья, внизу, пристрочено тончайшее черное кружево.
– В чем же преступление?
Он поднимается с кресла и подходит ко мне, проводит рукой от талии к бедру, потом по кружеву.
– Похоже на чулки. Да на тебя что ни напяль, выглядишь как проститутка. Эта твоя походка чего стоит.
Он пьян?
Я не улавливаю запах алкоголя.
– Отстань, – пытаюсь отстраниться.
– Смотрю, осмелела, – хмыкает он.
И впечатывает меня в стену, очень грубо и резко, почти вбивает.
– Пусти, – требую глухо.
– Правда, этого хочешь?
– Да! – упираюсь кулаками в широкую грудь. – Ты обещал.
– И что? – его рука уверенно пробирается под платье, пальцы рвут белье и проникают внутрь. – Думаешь, слова такого ублюдка как я хоть чего-нибудь стоят?
– Отпусти, – шумно сглатываю.
– Это инстинкт. Чувствуешь? – шепчет мне на ухо. – Кобель чует, когда сука течет.
– Я не сука.
– А кто тогда? – посмеивается. – Я только коснулся, а ты мокрая.
– Отвали от меня.
– Все забываю спросить, как прошла встреча с твоим папашей? Он вроде не в восторге, от того, что я тебя натягиваю. Или это просто сплетни?
– А как прошла твоя встреча? – интересуюсь с яростью. – Сегодняшняя. С той девкой. Чего молчишь? Нечем похвастаться? Ты не смог ее изнасиловать? Не засадил ее отца в тюрьму и не принудил трахаться с тобой ради помощи?
– Она не девка, – чеканит мрачно.
– Да мне плевать!
– Еще раз скажешь о ней, и я вырву твой грязный язык.
Широко улыбаюсь.
– Думаешь, она не такая шлюха как я? А откуда ты знаешь? Только по той причине, что тебе отказала?
– Заглохни.
– А ты проверь. Шантажируй ее, заставь лечь в твою постель. Спорим, она сосет гораздо лучше чем я?
Его пальцы медленно двигаются внутри меня, ласкают лоно, вынуждая вскрикнуть. И в этот момент другая рука накрывает мой рот.
– Я же сказал.
Он хватает мой язык и сжимает настолько сильно, что слезы выступают на глазах.
