Она сильнее и хитрее чем кажется на первый взгляд. Как зарядила той тупой твари из «Вавилона».
Кстати, мне придется устроить представление. Показательное выступление. Для этих недоделанных тематиков. Они используют БДСМ идеологию исключительно в целях эффектного фона для своих извращений. Чем-то более серьезным там не пахнет. Им необходима оригинальная оправа. Слишком скучно взять и выпороть кого-то без красивого оправдания.
Но я и об идейных представителях этого движения не слишком высокого мнения.
По-моему все обстоит предельно просто. Делай, что хочешь. Вот мое единственное правило. Мое желание – единственный существующий для меня закон. Я привык получать то, что жажду. Всегда.
Они хотят посвящение? Они его получат. Я покажу им такое шоу, после которого каждый из них будет переживать за собственный зад.
Я давно варюсь в этом дерьмище, и я знаю, чего требует публика, чему рукоплещет. Я заполучил в собственность достаточно гадюшников. Вот где делаются большие дела, заключаются сделки века.
Наркотраффик. Торговля оружием. Живой товар.
Прежний я испытал бы отвращение, ужас, гадливость. Но я нынешний не брезгует ничем, защищает свою территорию, контролирует любой поток и полностью собой доволен.
Жалко ли мне проституток? Торчков? Тех, кого пристрелят из проданных мною пистолетов? Тех, кого вскроют на органы? Жалко ли наивных девчонок, что по собственной глупости попали в мясорубку?
Нет.
Вам может показаться, что жизнь несправедлива, наносит удар в спину. Но это не так. Где бы ты ни оказался, в какое бы дерьмо ни попал, это на все сто процентов то, чего ты заслуживаешь.
Мне ли не знать? Я побывал по обе стороны баррикад.
Кто-то жаждет легких денег. Кто-то ищет запретный кайф. Каждый платит по счетам.
В нашей реальности все четко и ясно. Либо имеешь ты, либо тебя. Выбирай.
– – -
Мне едва удалось собрать волю в кулак, завершить некоторые дела. А потом я надрался как свинья, вызвал секретаршу и дал ей отсосать. Она легко заглатывала ствол до упора, обсасывала и причмокивала. Гладила мой живот, слегка царапала ногтями. Старательно облизывала яйца, грела во рту. Она знала, как я люблю, как мне угодить.
Но я едва ли чувствовал удовольствие. Это походило на дрочку.
Я понимал, что существует место, где можно получить гораздо больше.
– Черт, – шепчет голос в моей голове. – Черт-ков.
И я иду на этот зов.
Я возвращаюсь домой посреди ночи, не включаю свет, вваливаюсь в комнату Князевой без стука. Прохожу вперед, наваливаюсь на кровать, шарю руками в темноте.
Проклятье, тут никого нет. Я натыкаюсь только на пустоту.
Где она? Куда подевалась эта сука?
Я рычу от ярости, кулаки непроизвольно сжимаются.
Она должна быть здесь. Теплая, мягкая, податливая. Сонная. Голая и готовая. Маленькая, хнычущая, испуганная.
Я ее точно прибью.
Я осматриваю квартиру, комнату за комнатой. Кухню, гостиную. Но этой верткой гадины нигде нет. Неужели пролезла на второй этаж?
Тут я толкаю дверь в ванную, и вижу Князеву. На полу. В той же самой позе, в которой я ее утром оставил.
Она лежит на боку, будто не шевелилась. Волосы разметались по кафелю. Ноги согнуты, прижаты к груди. Колени счесаны до крови.
Что за комедия.
Я подхожу ближе. Носок моего ботинка упирается в ее впалый живот. Она по-прежнему не двигается, никак не реагирует.
Я присаживаюсь, склоняюсь над ней.
Ее глаза открыты, но в них застыло бессмысленное выражение.
– Эй, – хлопаю Князеву по щеке.
Дерьмо. Какая она горячая, просто раскаленная наощупь.
Я прикладываю ладонь к ее лбу.
– Ты убиваешь меня.
Так она сказала.
– Прекрати. Прошу.
Но она жива. По крайней мере, дышит. Только у нее очень высокая температура.
Я замечаю немного крови на бедрах, на ягодицах. Я порвал ее. Слегка. Всего-то несколько трещин, это же не настолько критично, чтобы…
Я отдергиваю от нее руку, поднимаюсь. Я не узнаю свой собственный голос, когда звоню по телефону и говорю:
– Денис, приезжай немедленно.
Я не дожидаюсь ответа, сбрасываю вызов. Я включаю воду, подхватываю хрупкое тело, отношу в душ.
А может это реакция на татуировку? Инфекция? Заражение? Если так, то я лично выдерну руки у сраного мастера и засуну их ему в задницу. Одну за другой.
Я купаю ее, вытираю насухо, потом укладываю в постель. Она похожа не безвольную куклу, и это мне совсем не по вкусу.
Жар ее кожи оставляет ожоги на пальцах.
Бледная, белее простыни, практически сливается с цветом постельного белья. А глаза пустые, равнодушные, как будто я смотрю в бездну.
– Детка, – я сжимаю острое плечо.
Она молчит, не говорит ничего.
Играет? Температуру изобразить нельзя. А может она что-то приняла? Какие-нибудь таблетки?
Я стискиваю челюсти. Зубы скрипят.
– И все? – шепчу ей на ухо. – Так легко? Такая слабая и жалкая?
Я беру ее запястье, кладу узкую ладонь на возбужденный член, заставляю обвить пальцами. Пусть почувствует сквозь штаны.
– Твоя сладкая попка скучала по нему, да? – спрашиваю с насмешкой. – Давай, стань в свою любимую позу.
Она не отвечает, не двигается, даже не вздрагивает.
Ладно.
Я переворачиваю ее на живот, заставляю поджать ноги под себя. Шлепаю по заднице. Еще и еще.
Не встречаю никакого сопротивления, не получаю никакой реакции. Притворяется?
Моя эрекция спадает. Я не могу трахать Князеву, когда она в таком состоянии. Я бы хотел, чтобы это оказалась всего лишь игра.
Часть меня ликует, а часть застывает, пропитана липким ужасом.
Я не мог ее сломать.
Не мог.
Да?
– – -
– Это простуда, – говорит Денис. – Ничего серьезного. Я уже дал ей лекарства, сейчас напишу, что еще нужно принять. Главное, температуру сбили.
Как я пропустил такое? Почему не заметил? Она же постоянно закашливалась, а я не придавал значения.
– Но вот… – Денис хмурится. – Меня беспокоит другое.
– Что? – спрашиваю раздраженно. – В чем проблема?
– Я не специалист в этих вопросах, но кажется, ей нужен психолог. Или даже психиатр.
– Она в порядке.
– Я бы не сказал.
