И они всегда оставались рядом. Их тени стояли за моей спиной. Набрасывали мне на голову плотный мешок, толкали на колени, держали, не позволяя ни обернуться, ни вырваться.
И вот я добрался до них. До одного из них. По чистой случайности.
Так неужели это правда? Мэр один из убийц?
Я не мог поверить. До сих пор. Это казалось таким нереальным. Даже не смотря на то, что гад был мертв. На моих руках едва успела высохнуть его кровь.
Я слышал хруст его костей. Я чувствовал, как мои кулаки погружаются в его плоть. Глубже. Яростнее. Я убивал его, но с трудом осознавал происходящее.
Он всегда был близко. Я давно мог свернуть ему шею.
Мой мозг блокировал воспоминания. Но стоило ублюдку сказать ту фразу… С моих глаз будто спала пелена. Красные всполохи, крики. Будто не стало никакого мешка на голове. Я четко все видел.
Возможно, я сумею вспомнить что-нибудь еще? Надо постараться. Я должен.
– Демьян.
Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Как же я не заметил другого человека в камере? Теряю сноровку.
Хотя это не человек. Это Николай.
Он поднимается и подходит ко мне вплотную. Я подавляю желание отойти на шаг назад. Перед ним я чувствую себя мальчишкой. Зарвавшимся щенком.
– Прости, – говорю я.
Звучит нелепо. Я совсем не чувствую вины. Но есть потребность это сказать. Не оправдаться, просто сообщить.
Я загрыз того, кого должен был охранять и продвигать.
Я сорвал важный план накануне выборов. Теперь победит другой кандидат. Николай не успеет никого подготовить на замену.
– Он слишком далеко зашел, – продолжаю я.
Николай ничего не отвечает.
– Он себя не контролировал. Он сорвался. Несколько убийств. Он перешел черту. И он пытался убить меня. Кто-то должен был его остановить.
– Так это была самозащита? – спрашивает Николай.
Усмехается.
Он понимает, что я не договариваю. Он чувствует мою ложь. От него ничего нельзя скрыть.
Он гребаный детектор лжи. Вероятность ошибки ничтожна.
Но я не хочу открывать все карты.
Что-то меня останавливает.
– Я звонил, – говорю тихо. – Много раз. Я пытался предупредить тебя, объяснить, что происходит.
– Знаю.
– Он что-то замышлял. Он не доверял тебе. Нам. Он считал, ты хочешь его подставить и посадить в тюрьму. Он обвинял меня в сливе компромата.
– Это я тоже знаю.
– Я не…
Николай качает головой.
Я затыкаюсь. Моментально.
– Что же ты натворил, мой мальчик? – спрашивает он. – Из-за какой-то девки. Самая обычная шлюха. Что в ней такого? Я видел ее фото.
Я отступаю назад. Я не хочу, чтобы он видел мое лицо. Я усаживаюсь на нары и скрываюсь в полумраке камеры. По моим глазам Николай прочтет больше, чем по этому трусливому жесту. Хотя я и так выдал себя достаточно.
– Неужели она стоит всего этого? – холодно произносит он. – Стоит тюрьмы? Моего доверия? Твоей жизни?
– Она не при делах.
– Правда? Ты сам себе веришь?
Я ничего не отвечаю. Но мой ответ и не требуется.
Все очевидно.
Я подписываю смертный приговор нам обоим. Николай узнал про мою феечку. От мэра или еще от кого-то. Мало ли кто тут шпионит для него. Мало ли с кем он поддерживает связь.
– Она сдаст тебя при первой возможности, – говорит Николай.
– Не сдаст.
Он смеется.
– Я думал, женщины тебя не интересуют. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы убивать за них.
– Я убил не потому что…
Замолкаю.
А ведь это не самая плохая идея. Объяснить срыв чувствами к любимой женщине.
– Ладно, – склоняю голову. – Ты прав. Нет смысла молчать об этом. Да, я хочу оставить ее себе. Она моя.
– Я и не думал, что в тебе осталось столько наивности.
– Она мне верна.
– Потому что ты похитил ее и держал взаперти? Потому что оплатил операции для ее отца?
– Откуда ты…
– Я в курсе событий. Всегда.
– Это ничего не меняет.
– Она никогда не была с тобой по доброй воле.
– Она любит меня.
– Довольно сомнительное заявление, – хмыкает Николай. – Кажется, ты просто не оставил ей другого выбора.
– Наши отношения начались не лучшим образом. Но все изменилось.
– Ты должен был убить ее. Но ты не стал выполнять приказ. Ты решил поиграть, забрать ее к себе. И я это не осуждаю. Я могу это понять.
– Я не…
Он жестом приказывает молчать.
– Я не виню тебя за то, что ты ее оттрахал, держал в своем доме и развлекался на свой вкус. Ты мог бы хоть годами ее так использовать. Но ты дал слабину, ты отпустил ее на волю.
– Она ничего не расскажет.
– Поразительная уверенность.
Николай усаживается рядом.
– Она замешана в деле о бункере.
– Нет, она даже не слышала…
– Она видела того парня.
– И что с того? Она его не знает.
Я понимаю, что веду себя нагло. Я позволяю гораздо больше, чем позволено. И Николай бы размазал другого человека за такие слова.
А меня он терпит. У него ко мне особенное отношение.
А я его предаю. И почему? Из-за каких-то догадок? Из-за смутных подозрений? Я мог бы рассказать все прямо. О словах мэра, о том, что он сделал, о том, к чему причастен.
Николай хочет найти моих друзей не меньше чем я. Он столько раз вытаскивал меня из дерьма. Он столько раз мне помогал.
И чем я ему отплатил? Ложью.
– Я подвел тебя, – говорю снова.
– Посмотрим.
– Я понимаю, насколько важны выборы.
– За выборы точно не стоит переживать, – он улыбается. – Мэр был прав, я действительно сливал компромат Колесову.
– Ты его подставил? – не скрываю удивление.
– Я подставил обоих. Как думаешь, кто ответит за кровавую бойню в доме мэра? Кто-то должен ответить и уж точно не ты.
– Ты вытащишь меня отсюда?
– Ты свободен. Можешь хоть прямо сейчас выходить. Никто не станет задерживать.
Николай абсолютно серьезен. А я в курсе того, какие у него связи. Под ним весь город. И не только этот город. Он может купить любого. Или запугать, заставить сделать все, что пожелает.
