— Прекрати усмехаться.
— Теперь я понимаю почему Вика так ненавидела Марину, а я-то думал она меня ревнует.
— Мой тебе совет, не произноси это имя при ней, у нее начинается приступ неконтролируемого бешенства.
— И не только у нее одной.
***
Странная вещь, через час активного вливания в себя алкоголя, на душе стало порядком лучше. Я даже поймал себя на мысли, что все не так уж и плохо. В конце концов, Самарский не худший кандидат в мужья. Заваливаюсь на кровать и начинаю смеяться, кто бы мог подумать, что все так обернется. Ну это какое-то кино, ей Богу.
— Максим, можно? — тихо приоткрывает дверь Вика. Садится ко мне на кровать и начинает гладить меня по голове. — Прости меня, я могла и раньше сказать, но ты бы меня не понял.
— А сейчас прям понял, — пытаюсь сдержать смех, но не получается.
— Ну прости. Всякий раз, когда я представляла, как говорю тебе это, сразу видела, как ты калечишь Олега. Я не хочу, чтобы вы ссорились, прими, пожалуйста, мой выбор, я без не могу.
— Только давай без слез. Ничего я не буду ему делать. Какая ты глупенькая, Вик.
— Только не начинай, знаю, о чем ты меня хочешь спросить. Не хочу об этом говорить. Это прошлое, давай забудем об этом.
— Хорошо. Просто скажи мне как давно ты…., - черт, как же сложно произнести это вслух.
— Я люблю его с детства. Все, — прикладывает ладошку к моим губам. — Давай это больше не обсуждать.
— Хорошо.
— Я люблю тебя, — целует меня в щеку.
— И я тебя, — встает с кровати, и выходит из комнаты. С детства… Как же все запущено.
Беру телефон, смотрю на часы — два ночи. Да уж, теперь и не позвонить.
«Прости, я был не прав. Переночую у Самарского. Люблю тебя»
Отправляю сообщение и ложусь спать.
***
В который раз после пьянки понимаю, что пить после тридцати в таком количестве нельзя. И таблетки, заботливо поданные Викой, мою пьяную голову не спасли.
Вызвал такси и уже в десять был дома. На что я надеялся не знаю, но точно не мог подумать, что дома никого не окажется. Разве что прыгающая и скулящая Боня. По просящему взгляду на дверь понял, что собака не была на улице. Хоть одна хорошая новость — Боня стала умнее, уже начала проситься на улицу. Обошел квартиру, позвонил Наташе и ни хрена. Телефон вне доступа. Не знаю зачем заглянул в шкафы, но там, к счастью, все на месте.
Пока выгуливал собаку никакого разумного объяснения отсутствию Наташи не нашел. Если обиделась, так взяла бы собаку с собой. Ушла по делам с утра пораньше? Так опять-таки выгуляла бы Боню. Ничего не понимаю, и снова выключенный мобильник.
Пришел домой и начал обзванивать знакомых и вот на тебе, подружек-то у нее нет, а Вика не в курсе. Остаются родители и Артем. Первых я сразу отмел, братец всяко лучше. Но с этим оказалось тоже все непросто. Это, видимо, что-то семейное — этот тоже не берет трубку.
Пробил в агентстве, где работает братец. К пяти уже был там. Ну точно с этой семьей что-то не то.
— Я звонил тебе не один раз.
— Прости, я игнорирую незнакомые номера, мало ли какой удод звонит. Забью тебя в телефонную книгу. Как тебя назвать?
— Ты издеваешься что ли?
— Ладно, назову просто Максим. Я спешу, поэтому сразу говорю — она ночевала у меня, нашел ее в подъезде одинокую, обиженную и с выключенным телефоном. Сказала, что поживет у меня.
— Что за бред?! Мы даже толком не ссорились. Она обиделась, что я не брал трубку?
— Нет, не думаю. Сегодня утром она сказала, что ты ей изменяешь.
— Чушь какая-то, я ей не изменяю.
— А она думает, что да. Мария Ивановна, я, кажется, просил не мыть здесь полы, когда у меня клиенты.
— А он не клиент, а ваш знакомый, по одной фразе и то понятно, — к нам подходит бабка со шваброй и начинает мыть около нас пол.
— В общем, надо либо следить за своими девками, либо за своим телефоном. С твоего номера ей кое-что прислали.
— Что?
— Какую-то фотографию твоей бывшей, — за двадцать четыре часа куча новостей и какой-то сплошной абсурд. Хотя почему абсурд, учитывая, что я забыл мобильник на столе, в то время как в ресторане была Марина.
— Ноги поднимите.
— Что? — мне по ботинкам буквально тычут шваброй.
— Ноги говорю поднимите, тем более они у вас такие длинные, нехорошо это для мужчины. Сразу видно — кобелинус вульгарис.
— Что?! — недоумеваю я.
— Кобель обыкновенный, вот что. Клешни подними.
— Лучше подними, а то тебе их выдернут. У Марии Ивановны тяжелая патология мозга-целофанопатия, с ней шутки плохи, — подключается Артем.
Встаю со стула, освобождая место ненормальной бабке и подхожу к Артему.
— Ладно, дай мне адрес и желательно ключи.
— Нет. Не дам. Подожди денек, я ей что-нибудь хорошее скажу, например, вселю в нее мысль, что ты ей не изменял. Или ты изменял? — улыбается придурок.
— Не изменял, но это только наше дело. Никакого еще одного дня я ждать не буду, чем больше ждать, тем больше становится размер тараканов в Наташиной голове. Дай ключи и адрес.
— Мария Ивановна, выйдите из кабинета, в конце концов, стакан приложите к двери, слышимость будет хорошая.
— У меня слуховой аппарат и без стакана хороший, — не унимается бабка.
— И все же выйдите. Я сам вас потом позову.
— Ой, да, пожалуйста, — кладет швабру на пол и выходит из кабинета.
— Как ты терпишь эту ненормальную?
— Я ее немножко боюсь, — достает ключи из кармана и протягивает их мне. — Только чур не трахаться у меня дома, у меня кошка чувствительна к разного рода звукам.
— Что, набросится на нас?
— Присоединится к вам третьей. Шучу, шучу, она девственница, ты не в ее вкусе, Пуша очень избирательна.
— Не пойму, у вас же разные матери, но вы оба…
— Уникальные.
— Да, кто-то мне говорил то же самое. Лучше я пойду.
— Иди с Богом, и не говори, что это я сказал, где Наташа. Ключи на крайний случай.
— Хорошо.
***
Восемь часов вечера — ни Артема, ни Наташи. Уже съездил домой и там пусто. Ну как можно быть такой упертой, еще и собаку бросила. Стою в подъезде, измеряя периодически шагами лестничную площадку, и в который раз не понимаю, как так случилось. Представил картину, что я получил фотографию мужика с ее телефона, но даже в таком случае, на худой конец, я бы устроил скандал, но уж точно не свалил бы из дома. Черт, как же хочется курить.
