В конце 1990 года судороги взяли над ней верх.
Она погрузилась в депрессию и боялась выходить из дома. Некогда очень общительная, Терри оказалась в полной изоляции. Она выезжала только на встречи с врачом.
Порой у нее бывало по три тонико-клонических судороги за день. Она могла упасть где угодно и когда угодно. После приступа она лежала без сил со спутанным сознанием еще несколько часов.
Терри знала триггеры, запускающие судороги. Одним из них была боль. Судороги сами по себе могут вызывать боль в мышцах, а она – провоцировать новые судороги. Но худшее заключалось во вреде для организма от постоянных травм.
Падения Терри привели к 35 сотрясением мозга, 10 операциям на коленях, 3 вмешательствам по поводу сломанного носа, перелому запястья и множественным переломам пальцев, смещению позвонков, переломам ребер и многократным вывихам плеча.
В 2008 году ее невролог предложил попробовать терапию с помощью стимулятора блуждающего нерва: ее иногда называют «успокоителем мозга». Устройство размером с долларовую монету имплантируется за грудиной. От него тянутся тонкие проволочки, которые оплетают левый блуждающий нерв в области шеи. Электрические сигналы от стимулятора идут по нервным волокнам к стволу головного мозга, который связан с участками коры, регулирующими судорожную активность.
Что именно прибор делает с мозгом, до сих пор остается загадкой.
«Мы не знаем, как именно работает стимуляция блуждающего нерва, – говорится в статье на сайте Фонда эпилепсии, – но у некоторых людей он значительно сокращает количество судорог».
Терри понимала, что ей нечего терять, поэтому согласилась на установку прибора. В следующие несколько месяцев они с неврологом старались подобрать оптимальную частоту и мощность электрических импульсов и в результате остановились на одном импульсе каждые 5 минут.
Терри всегда чувствует, когда включается стимулятор. Его действие сказывается на ее голосе и вызывает ощущение, будто она подавилась. Если во время разряда она говорит, то возникает впечатление, словно кто-то нажал ей на адамово яблоко: пациентка утверждает, что и чувство в этот момент такое же. Оно продолжается 30 секунд. Каждые 5 минут. И днем, и ночью.
Она привыкла жить с этими ощущениями, потому что они – наименьшее зло по сравнению с судорогами. Однако стимулятор – это не панацея против судорог, он помогает не всегда. А если и помогает, приступы все равно случаются. Идея такой терапии заключается в том, что они тянутся не дольше, чем интервал между электрическими сигналами. Счастливчики, заранее чувствующие приближение судороги, могут воспользоваться своим преимуществом и прибегнуть к специальному магниту, который поставляется с большинством стимуляторов блуждающего нерва. Если приложить его через кожу к имплантату, можно предупредить начало припадка. Поскольку Терри не ощущает наступления судороги, она не может воспользоваться магнитом.
Магнит можно применять и для прерывания припадка уже после начала: для этого кто-то должен приложить его к стимулятору. Такое возможно, когда рядом есть другой человек, но Терри обычно находится дома одна, потому что Лора работает специалистом по вводу данных и занята целый день.
Хотя стимулятор уменьшил пагубное воздействие судорог, избавиться от них Терри не удалось.
Она уже смирилась с тем, что остаток жизни проведет затворницей. В течение дня, пока Лора работала, ее единственным спутником была их старенькая собака, ротвейлер по кличке Изабо, или Иззи. Когда у Терри начинались судороги, Иззи обычно ложилась рядышком с ней. Очнувшись, Терри ощущала, что Иззи лижет ей лицо и руки. Терри успокаивалась, понимая, что собака пытается ей помочь. Она уже не чувствовала себя такой одинокой и напуганной, приходя в себя полностью дезориентированной и страдая от боли. Кроме того, вылизывание, похоже, помогало ей быстрей возвращаться к норме.
Однако, когда в 2009 году Иззи умерла от рака, Терри ощутила себя еще более одинокой и бессильной, чем когда-либо.
Невролог рассказал ей о собаках, помогающих людям с судорожными припадками. Оплакав Иззи, она принялась за поиски нужных организаций. Одну такую Терри нашла всего в 18 милях от дома: там как раз дрессировали служебных псов. Помимо общих навыков – таких как открывание холодильника или ящиков стола, – собаки для эпилептиков могли приносить лекарства и телефонную трубку, вызывать помощь, нажимая лапой на большую тревожную кнопку в полу. Их также обучали лежать рядом с хозяином во время судороги или класть голову ему на колени. После припадка животное лизало хозяину руки и лицо.
Все это показалось Терри очень знакомым, теперь она понимала, что Иззи знала, как действовать.
Терри подала заявление в центр «Собаки знают как», и ее пригласили на собеседование. Теперь она уже по-настоящему хотела иметь служебную собаку и очень волновалась о том, как покажет себя на интервью. Ей пришлось призвать на помощь былые навыки общения, растраченные за то время, что она контактировала только с врачом и членами семьи. Она не хотела все провалить.
Однако Терри беспокоилась напрасно. Кинологу Моне Элдер она сразу понравилась.
– Она была очень искренней, умной, доброй и по-настоящему нуждалась в одной из наших собак, – вспоминает та, – и у нее имелась очень любопытная идея.
Терри спросила Мону, можно ли обучить собаку использовать магнит для стимулятора. Мона не видела к этому препятствий. Магнит по размеру чуть больше монеты, и его вполне можно закрепить на ошейнике собаки. Поскольку в организации псов и без того обучали ложиться рядом с хозяином во время судорог, ту, что предназначалась для Терри, вполне можно было надрессировать класть голову ей на грудь.
Мона уже знала, какая собака подойдет пациентке. Большой черный лабрадор по кличке Броуди. Она надеялась на хорошее совпадение. Как только Терри увидела пса на другом конце тренировочного зала, то сразу поняла, что это – тот самый.
– Он меня покорил, – вспоминает она, – я сразу растаяла.
Это чувство оказалось взаимным. Броуди проигнорировал угощение, которое протягивала ему Мона, и прямиком бросился к Терри. Она присела на корточки поздороваться с псом, и он облизал ей лицо. Потом остановился, сел и внимательно посмотрел на нее своими темно-карими глазами. Она знала, что он пытается ей сказать.
«Я – твоя собака, и я знаю, что ты – тот человек, с которым я всегда должен быть. И я всегда буду с тобой. Можешь не волноваться».
В следующие несколько месяцев они осваивали разные методы, которыми Броуди мог ей помочь. Его обучали с помощью людей, лишь изображавших судороги; настоящих припадков он не видел. Обычно такой переход не представляет проблемы, но все равно на него требуется время.
В начале их совместных тренировок Терри разрешили взять Броуди домой на выходные. Ему было полтора года. Предполагалось, что она просто поиграет и погуляет с ним. Она была в восторге от возможности провести время с собакой. В пятницу они действительно веселились и играли. В субботу Лора ушла на работу, и Терри с Броуди остались одни.
