Пауза.
Три щелчка в ответ.
Слава богу!
Максим сосредоточился и азбукой Морзе отстучал: «Я заперт надо взрывать».
Дождался ответа:
«Чем».
«Что у тебя есть».
«Фаустпатрон карабин граната бластер».
«Попробуй бластер».
«Хор отойди подальше».
«Минуту».
Максим отбежал в другой конец коридора, порадовавшись, что он имеет закругление.
С минуту было тихо, потом раздался электрический треск, и по коридору пронёсся поток горячего воздуха, обдав прижавшегося к стене майора запахами озона и сгоревшего графита.
Послышался голос Редошкина:
– Командир!
Луч фонаря выхватил из темноты редеющее облачко дыма и полуметровой ширины дыру за ним на месте двери. По ту сторону дыры высветилось лицо Редошкина.
– Командир, маловата дырка.
– Это сделал «бластер»?
– Так точно, мощная шту… – Редошкин не договорил, исчез, раздался шум, возня, шипение распоротого каким-то лезвием воздуха.
Максим просунул в дыру фонарь, высветивший фигуру лейтенанта, вращавшего мачете.
Мелькнул чёрно-жёлтый шарик, за ним другой: Редошкин бился со шмелями.
– Ага, хорошо! – выдавил он, разрубая насекомое. – Подсвети, командир! Их тут было с полсотни, это последние.
Бой с посланцами чёрного леса длился ещё минуту.
Редошкин добил последнего шмеля, опустил мачете.
– Там ещё были два «птеродактиля», пришлось покрутиться.
– Где они?
– Обоих уконтрапупил, причём дважды, они же восстанавливаются, собаки бешеные!
– Как ты меня нашёл?
Редошкин смущённо поскрёб пальцем щетину на щеке.
– Не поверишь – Лес подсказал.
Максим улыбнулся.
– Значит, ты не безнадёжен.
– В смысле?
– И у тебя развита экстрасенсорика. Я попросил его найти тебя, он выполнил просьбу.
– Ты… просил?!
– Потом обсудим подробности, расширяй дыру, пойдём дальше, пока не появились какие-нибудь ожившие твари. Лес скинул мне нечто вроде карты здешних подземелий, и я знаю, где искать центр управления.
– Кто тебя запер?
– Не знаю, может, автоматика, может, лётчики.
– Скорее лётчики! Они предвидели наше появление и заранее подготовились. А если так, они знают, что мы здесь.
– Поторопимся.
Максим отбежал в другой конец коридора, дождался электрического треска и новой волны озона. Вернулся к перегородке, осветив увеличившуюся вдвое дыру.
– На, держи, – подал Редошкин карабин. – Сейчас я к тебе перелезу.
– Не надо, я сам к тебе перелезу.
Он с трудом протиснулся сквозь неровную, с зубчатыми краями, дыру по ту сторону перегородки, увидел в отблеске фонаря лежащее на полу оружие. Присвистнул.
– И это всё ты тащил на себе?
– На ком же ещё? Я же не знал, с чем придётся столкнуться. Бери «бластер», я возьму остальное.
Редошкин перекинул за спину ремень карабина, взял в руки «фаустпатрон».
– Куда теперь?
Максим взвесил в руке «демонское» оружие, ощущая себя терминатором, усмехнулся сравнению, закинул за спину винтовку.
– Если честно, идти в логово зверя без поддержки не хочется, но у нас нет другого выхода.
– Был бы у нас «Кинжал», да ещё с ядерным боезапасом… грохнули бы весь этот «центр обороны», и дело с концом!
– Помечтай.
Они выбрались к разветвлению входного тоннеля на два коридора и повернули в соседний, ведущий в глубины созданной не руками человека базы.
Глава 16
Не ради славы
Спалось Дорохову плохо. Мешала занозой застрявшая в голове мысль о противоправности задуманной секретной операции. И хотя действовал он не ради славы или каких-то меркантильных расчётов, тайная деятельность вопреки воле президента порождала глухую досаду и тревогу. Поддержка директора, конечно, значила много, но оба понимали, что в случае неудачи обоих ждёт уголовное преследование, а то и обвинение в государственной измене, что никак не радовало генерала и не улучшало настроение.
Утро следующего дня началось с рабочего совещания в столовой лагеря, то есть в самой большой палатке, на котором Дорохов сообщил о бесперспективности поисков «межбранного пробоя», соединявшего две вселенные – земную и Большого Леса. О том, что иномериана найдена, знали всего пять человек, в том числе Платов, остальные специалисты и делегаты ООН были не в курсе «заговора», разработанного руководителями ФСБ, и, пороптав полчаса, принялись звонить своему начальству в Европе и Америке. Биологов среди них было немного, специалистов «по контактам с внеземными цивилизациями» больше, но все они оказались ненужными и разбрелись по палаткам, обсуждая планы возвращения домой.
Савкин подготовил для покидающих лагерь военный транспорт, и после отъезда приличной группы журналистов и учёных в лагере осталось не более трёх десятков человек.
К обеду в лагерь прибыла обещанная Шарием группа поддержки в составе двенадцати человек: трое ведущих специалистов из лабораторий ФСБ и девять бойцов спецподразделения «Оберег» под командованием майора Ливенцова из личной гвардии директора.
– «Вертушка» прилетит через пару часов, – сообщил майор при встрече с Дороховым. – Спецотряд «Сокол».
Дорохов знал, что это за спецотряд: «соколовцы» участвовали во многих секретных операциях за рубежом, в том числе в Сирии, Ливии, Ираке и в бывших «братских» республиках, и на них можно было положиться.
– Устраивайтесь пока, – сказал он. – Полковник Савкин объяснит вам суть дела, а после обеда обговорим план мероприятий.
Разговор с учёными из столицы занял намного больше времени.
Дорохов пригласил их к себе в палатку вместе с Платовым, показал досье на «феномен межвселенского пробоя», видеозаписи появлений «птеродактилей», «крокодилов» и шмелей, и Дионисий Порфирьевич предложил слушателям свою версию событий.
Выслушали его с непроницаемыми лицами. Всё-таки ведущие специалисты лабораторий работали не в обычных гражданских институтах, а в секретных, и сдерживать себя научились. Но возникшая дискуссия получилась интересной, и Дорохов многое почерпнул для себя о таких вещах, о каких никогда прежде не задумывался.
К примеру, он не знал, что родная Вселенная, породившая звёзды, галактики, Солнечную систему и Землю, является «пузырём Хаббла», то есть областью пространства с плотностью вещества и энергии на много порядков меньшей, чем плотность Мультиверса – Большой Вселенной, образованной так называемым «ложным вакуумом» с бесконечной инфляцией.
