С этими словами Юкава взял лежавшие в углу ракетку с мячиком и принялся удар за ударом метать мячик в стену. В бадминтон он играл отлично, и Кусанаги следил за его движениями с большим удовольствием. С каждым ударом мячик попадал примерно в одно и то же место стены.
— Лишь одна вещь в этом деле мне не нравится.
— Что же?
— Отсутствие мотива.
— Мотива? — Юкава опустил ракетку, и неотбитый мячик укатился в дальний угол. — Не понимаю. Какой ещё мотив тебе нужен? Целью преступника было удовлетворить свои сексуальные желания. Всё очень просто, разве нет?
— Это понятно. Вопрос в том, почему он преследовал именно её. Девушку по имени Рэми Морисаки.
— Ну, имена меня особенно не интересуют.
— Да в том-то и дело: в данном случае имя играет крайне важную роль. Все последние два месяца он преследовал её, похоже, именно потому, что её так зовут.
— Может, так же звали его первую любовь?
— Версия интересная, но тут немного не то. Как утверждает сам Сакаки, «с ней его связала сама Судьба». И произошло это якобы аж семнадцать лет назад.
В ответ на это Юкава расхохотался во весь рот.
— Эту басню любили травить ещё наши прадеды нашим прабабкам! Дескать, нас с тобой Судьба связала, и никуда нам друг от друга не деться. Неужели и в наши дни ещё остались подобные динозавры?
— Я и сам сначала смеялся. Но чем больше его слушал, тем серьёзнее становился. — Кусанаги достал из кармана небольшую фотографию и протянул Юкаве.
— И что это? — Юкава взглянул на фото. — Чей-то рисунок?
— Судя по всему, Сакаки нарисовал его в четвёртом классе. Назвал «Мой вещий сон». И все эти годы верил, что увидел во сне девушку, на которой обязательно женится в будущем. А во сне её звали Рэми Морисаки. Взгляни на снимок внимательнее. Её имя написано в нижнем углу.
— Да, и правда написано, — задумчиво сказал Юкава. И больше не улыбался.
— Информацию эту мы перепроверили у его родственников. Те подтвердили всё, что он говорил. Все свои детство и юность он продолжал повторять, что связан Судьбой с девушкой по имени Рэми Морисаки. Это подтверждается не только рисунком, остались и другие свидетельства. Я также встречался с его бывшими одноклассниками. Все в один голос утверждали, что он не врал.
И Кусанаги рассказал о блокноте, который принёс Накамото. Юкава скрестил на груди руки, не выпуская из них ракетку, и внимательно слушал.
— Довольно странно видеть один и тот же сон с детства и до двадцати семи лет.
— А два месяца назад он случайно узнал, что девушка с такими именем и фамилией действительно существует и учится в женском колледже. И с тех пор сделался будто сам не свой. Начал бомбить её письмами, телефонными звонками, подстерегать у колледжа, ну и всё в таком духе. Рэми Морисаки стала совсем запуганной и в последнее время почти не выходила из дома.
— Маньяк-преследователь?
— Обычные маньяки не осознают, что их боятся или ненавидят, поэтому часто кончают плохо. Но этот Сакаки утверждал, что она ещё совсем ребёнок, и хотел защищать её, пока она не станет взрослой.
С выражением «ну и ну!» Юкава покачал головой.
— Случайность, несчастливая для обоих?
— Вот здесь-то и непонятно. Думаешь, это случайность?
— Ты о том, случайно ли он встретил девушку, которую видел во сне семнадцать лет назад?
— Именно.
— Всякое бывает, — пожал плечами Юкава. — Тем более если это уже случилось на самом деле…
— Но подумай сам — Рэми Морисаки! Имя с фамилией редкие. Была бы на её месте какая-нибудь Ёсико Ямамото — ещё можно списать на случайность. Но Рэми Морисаки? По-моему, так не бывает.
— Ну, а если не случайность — тогда что?
— Не знаю. Вот потому и ломаю над этим голову.
— Эй! Ты же не хочешь попросить, чтобы эту головоломку разгадывал я?!
— Ну, э-э… Видишь ли… — Кусанаги положил руку Юкаве на плечо и как можно серьёзнее посмотрел ему прямо в глаза. — Наш брат сыщик в подобных вопросах слаб. Я прошу тебя. Нам бы очень пригодилась твоя эрудиция.
— Ну, я в таких вопросах тоже не особо силён.
— Но ты же помог нам в случае с аутоскопией!
[3] Смог бы помочь и в этот раз…
— Тогда мы имели дело с физическим явлением. А тут явно случай из области психиатрии. Не мой профиль.
— Так что же, ты хочешь сказать, что веришь в вещие сны? Это на тебя не похоже!
— Я и не говорю, что верю. Я всего лишь сказал, что это случайность.
— Не слишком ли странно для простой случайности?
— Да перестань. А что тебя не устраивает?
— Всё устраивает. Кроме объяснения, что это случайность. В том-то и проблема.
— Ты о чём?
— Во-первых, о реакции СМИ. Все эти истории про сбывающиеся сны, реинкарнации и переселения душ тут же разнесутся по всяким оккультным газетёнкам и жёлтой прессе, можно даже не сомневаться. Собственно, это уже происходит. Ты хоть иногда телевизор смотришь?
— Теперь посмотрю с большим интересом! — азартно ухмыльнулся Юкава.
— Во-вторых, о суде. Если дело оставить как есть, адвокат преступника будет настаивать на невменяемости своего подзащитного.
— Логично. — Юкава кивнул. — Прекрасно его понимаю. От всей этой истории явно попахивает душевным расстройством.
— Но разве тебе не мерещится во всём этом какой-то трюк?
— Какой, например?
— Вот я и хотел, чтобы ты подумал.
Юкава опять ухмыльнулся. А затем рубанул воздух ребром ракетки — так, словно хотел закрутить подачу, и посмотрел на Кусанаги, будто о чём-то вспомнив.
— Одно из двух: если это не случайность, то неизбежность. И если этот Сакаки семнадцать лет назад знал имя Рэми Морисаки, неизбежно означает лишь то, что он тогда же где-то с ней встречался.
— Мы в отделении тоже об этом думали. Но этого не может быть. Рэми Морисаки сейчас шестнадцать. На тот момент она ещё даже не появилась на свет. Но самое главное — Сакаки никогда в жизни не пересекался с семьёй Морисаки. И в районе Сэтагая ни по каким делам не бывал.
— Ну, если ты отрицаешь и эту возможность, то я сдаюсь, — сказал Юкава и задрал руки с ракеткой над головой.
— Ну, если и ты сдаёшься, видно, ничего уже не поделать, — вздохнул Кусанаги и почесал в затылке. — Неужели и правда случайность? И вся эта история просто бред сумасшедшего? А тут ещё это приглашение…
