— Забыл? Ты же сам говорил, что Косуги из всех женщин общается только со спортсменками.
— Ах, да… Но женщин-спортсменок на свете миллион!
— И всё же тех, кто ночью ездит на машине возле кладбища, не так-то и много.
— Насколько я слышал, спортсмены на контрактах тренируются допоздна, — Кусанаги бросил взгляд на книжные полки. — Эй! У тебя здесь случаем нет дорожной карты города?
— Есть, причём самая новая, — ответил Юкава и завозил мышкой компьютера. Через несколько секунд на экране появилась цветная дорожная карта Токио. Прежде чем Кусанаги успел раскрыть рот, Юкава увеличил район Футю.
— Излишние блага цивилизации убивают в нас человечность, — проворчал Кусанаги, вздохнув, и вгляделся в экран. — Всё-таки Футю — здоровенный район. Мест, где могли бы тренироваться спортсмены-контрактники, сколько угодно. Да и та женщина запросто могла приехать откуда-то ещё и направлялась куда-нибудь дальше…
— Для того чтобы ехать куда-то дальше, есть большая дорога. А этот узенький корявый переулок выбирают либо те, кто отсюда отъезжает, либо те, кто сюда и стремился.
— Н-да… Похоже на то.
Кусанаги вгляделся в линии дорог на карте. Так пристально, что заболели глаза. Он уже собрался потереть их, как вдруг взгляд наткнулся на длинную надпись.
— Ха!.. — только и выдавил он.
— Нашёл что-нибудь? — спросил Юкава.
Кусанаги ткнул пальцем в карту на экране.
— Как насчёт этого?
Это было большое одиноко стоящее здание. С подписью: Ice Arena «Friend»
[16].
— Вот как. Значит, фигуристка?
— Говорят, там допоздна тренируются участники Олимпийских игр.
Юкава кивнул.
— А на полке у Косуги стояла целая папка, посвящённая фигурному катанию.
5
Глядя, как Тиаки Маэда заходит на двойной аксель, Ёрико Канадзава стиснула кулаки. Мах правой ногой, прыжок. Прокрутка что надо. Только на приземлении слегка потерял баланс.
Она наклонилась к микрофону.
— Скорость теряешь! И отталкивайся сильнее!
Тиаки, похоже, внял её указаниям и увеличил скорость. Каскад получился отлично.
В клубе фигурного катания «Друг» занималось двадцать школьников младших и средних классов, но четырнадцатилетний Тиаки Маэда выделялся из всех. Выражаясь терминами ипподрома, Ёрико ставила на него как на счастливую лошадь. И в глубине души лелеяла мечту вывести мальчика на международную арену.
Тут-то всё и случилось. Юри Исихара, тренер младшеклассников, подкатила к ней по льду и сообщила:
— Канадзава-сэнсэй, к вам посетители!
— Так поздно? Кто?
— Да вот… говорят, из полиции.
— Из полиции?
Юри Исихара ткнула пальцем себе за спину в сторону выхода на лёд, у которого стояли двое мужчин. Один из них перехватил взгляд Ёрико, коротко поклонился. И она ощутила, как душу её обволакивает зловещая чёрная туча.
Полицейские представились как Кусанаги и Макита. Кусанаги, похоже, был старше по званию. Она провела посетителей в комнату отдыха с торговыми автоматами и села за столик напротив них.
— Полагаю, вам известен человек по имени Кацуити Косуги? — спросил Кусанаги. — И вы, должно быть, в курсе того, что он натворил?
Играть в наивность было бы глупо.
— Да, кое-что слышала, — ответила Ёрико.
— А когда и как вы об этом узнали?
— Когда? Да на следующий день. Из новостей по телевизору.
— Вас это шокировало?
— Ну, разумеется…
— Так сильно, что вы даже решили взять выходной?
— Что?
— На следующий день после инцидента у вас в клубе значится выходной. Это мы уже проверили в вашем отделе кадров. Как старший тренер вы редко позволяете себе отдыхать, — мягко, но без всяких пауз произнёс Кусанаги.
«Чтоб я сдохла», — пронеслось у неё в голове. Отпираться было бесполезно.
— Я просто неважно себя чувствовала. К Косуги это никакого отношения не имело.
— И тем не менее вы с Косуги были достаточно близки. Насколько мы поняли, он часто сюда приезжал — и не только ради интервью, не правда ли?
— Ему был очень интересен Тиаки Маэда. И приезжал он сюда не затем, чтобы встречаться со мной, — сказала она, но в последний момент её голос предательски дрогнул.
— Вот как? Но инцидент произошёл в ночь с десятого на одиннадцатое, и как раз десятого числа вы взяли выходной. Госпожа Канадзава, вы можете сказать, где провели тот день? — Кусанаги сказал это небрежным тоном, но сам вопрос был, что говорить, ключевым.
— Как раз тогда я и почувствовала себя плохо. И весь день пролежала дома.
— И на улицу ни разу не выходили?
— Нет.
— Было бы хорошо, если бы вы смогли это доказать, — мягко, почти дружелюбно заметил Кусанаги.
Ёрико озадаченно сдвинула брови.
— О чём вы? Хотите сказать, я в тот день что-то сделала?
И тут Кусанаги перестал улыбаться.
— Есть свидетель, который видел вас тогда в совсем другом месте. Возле дома Косуги. Только он не понял, что это вы, и принял вас за Киёми Нагаи.
У Ёрико замерло сердце.
— Что за чушь?! Зачем бы мне там появляться?
— Думаю, затем, чтобы обеспечить алиби для Косуги.
— О чём вы? Н-не понима…
— Наша версия событий такова. В тот день вы хотели посетить дом Косуги, переодевшись в Киёми Нагаи. Его самого, разумеется, дома не было. Был только сторож, Ямасита, который Киёми Нагаи в лицо не знал. И если бы вы назвались её именем, он бы так вам и поверил. Вы планировали спросить у него, дома ли хозяин, и, услышав, что нет, удалиться. А незадолго до этого Косуги должен был убить настоящую Киёми Нагаи, изобразив, что это самоубийство. И уже в час ночи встретиться с коллегами по работе. Таким образом, его алиби оказалось бы безупречным. Разумеется, мы бы показали господину Ямасите фото настоящей Киёми Нагаи и спросили, её ли он видел. Но человеческая память — штука абстрактная. Если бы вы не оделись так же, как она, если бы не подражали её причёске и макияжу, если бы не были примерно одного с ней возраста — скорее всего, он бы вас отличил. Но вы на это пошли совершенно сознательно.
— Что за глупости! Зачем бы мне всё это было нужно?! — запротестовала Ёрико. Но голос её дрожал.
— У вас с собой был сотовый телефон, не так ли? — продолжал Кусанаги. — Как и у Косуги. Как мы установили, той ночью в час пятнадцать он позвонил вам. Вы говорили с ним около пяти минут. Нельзя ли узнать, о чём именно шёл разговор?
