— Ха!
— Как-нибудь тебе покажу. Особых шедевров, впрочем, гам нет.
— Да, я бы глянул, — сказал Хосотани и судорожно сглотнул. Он страсть как любил такие истории.
— Зато в той поездке, — продолжала она, прищёлкнув языком, — мне удалось снять и кое-что покруче.
— Да ну? И что же?
— Рассказать не могу, но для меня это просто счастливый кадр.
— Так что же там? Прямо заинтриговала.
— Прости. Наболтала тебе всяких глупостей. Забудь. Лучше скажи мне…
Киёми повернула разговор в совершенно другую сторону. Похоже, она пожалела, что вообще рассказала ему об этом «счастливом кадре». Как он ни спрашивал об этом снова, ответа так и не дождался.
Проводив её домой, он вернулся в такси и достал из кармана мобильник. Нашёл в памяти имя «Кацуи́ти Косу́ги», нажал на «вызов».
Косуги был его закадычным другом ещё со студенческой скамьи. Учились они на разных факультетах, но вместе посещали секцию регби. И хотя после выпуска прошло уже десять лет, они до сих пор время от времени встречались.
Последний раз Косуги звонил ему с месяц назад, приглашал после работы пропустить где-нибудь по стаканчику. Сказал, что знает один хороший ночной клуб, который открылся совсем недавно. Хосотани тогда сразу насторожился: что-то не так. Получать от Косуги такие приглашения было весьма необычно.
Ночной клуб оказался в районе Синба́си. Посетители в основном молодёжь. Увидав там несколько девушек-хостес, Хосотани удивился ещё больше: общаться с девчонками Косуги никогда не умел. И сам факт того, что его друг зависает в подобных заведениях, был как гром среди ясного неба.
В этом-то клубе и работала Киёми Нагаи. Завидев Косуги, она тут же подошла и присела в кресло напротив. Не то чтобы раскрасавица, но в её манере держаться чувствовалось что-то невинное и мистическое одновременно. В тот вечер на ней был тот же лимонно-жёлтый костюм, что и сегодня.
Хосотани запал на неё с первого взгляда. Но поскольку их познакомил Косуги, без труда догадался, что же заставило его друга посещать это злачное местечко. Косуги просто с ума сходил по ней. Обычно становившийся в присутствии женщин тише воды, в тот вечер он просто из кожи вон лез, чтобы произвести на неё впечатление.
Когда они вышли из клуба, Хосотани пристал к Косуги с расспросами. Тот раскололся сразу. И признался, что только и мечтает найти способ затащить эту девушку в постель.
— Да только всё идёт совсем не так, как я рассчитывал, — добавил он и почесал в затылке. — Как думаешь, чем можно увлечь женщин такого типа?
И по сей день Хосотани жалеет, что не ответил ему напрямую: мол, такие женщины не для тебя, старина. Сделай он это тогда, возможно, поговорить с Косуги теперь было бы куда проще. Но он вместо этого зачем-то решил друга подбодрить:
— Ну, пожалуй, нужно просто постараться показать ей свои чувства.
А сам довольно скоро начал сближаться с Киёми тайком от Косуги. Несколько раз посетил тот клуб уже в одиночку — и начал забрасывать удочку. Его наживку эта рыбка проглотила на удивление легко.
— Я с первой встречи поняла, что мы с тобой одного моля ягодки, — призналась она после того, как они впервые пошли в отель и переспали.
Косуги, конечно, этой тайной связи совершенно не замечал. А недавно даже похвастался Хосотани по телефону:
— Похоже, у нас с ней начинает что-то складываться.
Киёми тем не менее насчёт этого лишь пожимала плечами:
— Да ничего не изменилось. Для меня он просто один из клиентов, и всё.
Он повторял себе, что должен рассказать другу правду как можно скорее, но продолжал тянуть время.
И всё-таки пора уже с этим покончить.
Он набрал на мобильнике номер, нажал на «вызов».
Трубку сняли почти сразу, всего через пару гудков.
— Да, слушаю! — ответил какой-то мужчина. Но совсем не Косуги.
— Э-э… Разве это не дом господина Косуги?
— Да, это его дом, но… Эй, Хосотани? Ты, что ли?
Манера речи была очень знакомой.
— Как? Ямасита? А ты что там делаешь?
— Да он оставил мне на автоответчике сообщение: попросил за домом последить, пока сам в отъезде. Заняться тут особо нечем, так что сижу помираю со скуки. Просто здорово, что ты позвонил! Давай, приезжай и ты! Где ты сейчас?
— Поймал такси на Седьмой кольцевой, еду на север.
— Хватай таксиста за обе руки и сворачивай резко влево. Я тебя жду! Выпивки тут до чёртиков, посидим в кои-то веки, как в молодости! — Ямасита выпалил всё это, не дав Хосотани опомниться, и тут же повесил трубку.
«Ну, что с ним поделаешь? Придётся посидеть» — подумал Хосотани, убирая мобильник в карман.
— Господин водитель, я прошу прощения, но маршрут изменился, — сказал он. — Поехали в Кугая́му.
Косуги жил в старом, разделённом на две половины доме. Одна из них принадлежала соседям, другая, с двумя комнатами и просторной кухней-гостиной, — ему. Маленькая терраса с садом разделяла между соседями небольшой внутренний двор, создавая ощущение уединения, которым Косуги всем хвастался.
Теперь в этой квартире сидел Ямасита и ждал приезда Хосотани, потягивая пиво. В студенчестве они все вместе играли в регби. Архитектурная фирма, в которой служил Ямасита, недавно обанкротилась, и сейчас он находился в поиске новой работы.
— А Косуги уехал сегодня вечером. Закончил брать свои интервью и после работы умотал на машине куда-то в Осаку. Сказал, что завтра у него там какой-то репортаж с утра пораньше. Да уж! Быть спортивным обозревателем не так уж и весело, — проговорил Ямасита с какой-то неопределённо-мистической интонацией.
Косуги ещё в юности умел хорошо писать, поэтому, окончив вуз, так и пошёл по этой линии: стал внештатным автором какого-то издательства. Поначалу, конечно, были сложности с публикациями, но теперь его статьи и заметки печатали сразу в нескольких газетах и журналах.
По словам Ямаситы, Косуги уехал в Осаку, чтобы написать репортаж о каком-то молодёжном футбольном клубе.
В углу комнаты сидела кошка. Персидская, белая. О том, чтобы Косуги держал в доме кошку, Хосотани в жизни не слышал.
— Эта кошка кого-то из его знакомых, вроде как с недельку назад попросили его присмотреть за ней на время их отъезда. А тут ему самому срочно уехать пришлось, вот он и позвонил мне. Выходит, я не столько дом сторожу, сколько за кошкой присматриваю.
— Вот оно как…
— Никогда в жизни кошек не держал, поначалу даже не знал, что с ней делать, но оказалось, зря волновался. Эта — и тихая, и спокойная, и к туалету приучена.
— Ну и сколько он тебе платит за такую подработку?
