— Ничего. Кроме того, чтобы ты шла к себе и не высовывалась.
— Пф! Да пошел ты знаешь куда?
— Просвети.
— Неважно. Я хочу выйти отсюда и пойти веселиться.
— Не получится.
— Ты сам меня пригласил.
— А ты так пригласилась, что готова уже ноги раздвинуть перед Никитосом.
— А тебе какое дело?
— Мне? Никакого. А хотя, нет. Буду блюсти честь любовницы отца.
— Козел! Выпусти меня немедленно!
Лера дернулась к двери, путь к которой ей преграждал непробиваемый Макаров, но была поймана им и прижата к стене. Над ней навис Игорь, и Валерия вдруг почувствовала себя слишком маленькой, хрупкой и беззащитной. Округлившимися от ужаса глазами она смотрела на то, как Макаров склоняется к ней. Выражения его лица она не видела, но дорого бы заплатила за то, чтобы иметь представление о том, что думает или хочет сделать Игорь. Всего доля секунды. Одна, крошечная, которая вряд ли когда-либо повторится… Всего доля секунды на то, чтобы позволить себе вспомнить, каково это — таять в объятиях Игоря Макарова, вдыхать аромат его кожи и чувствовать близость его тела.
— Сейчас ты выйдешь отсюда, поднимешься к себе и будешь сидеть тихо, как мышка. Поняла? — шепнул он ей на ухо зловещим тоном. — Иначе я за себя не отвечаю.
Лера сделала глубокий вдох, собираясь высказать Игорю все, что она о нем думает, но вдруг ощутила усталость. Помноженная на какую-то детскую обиду, она заставила Валерию тихо всхлипнуть. С силой отпихнув от себя Макарова, Лера вылетела из комнаты, вихрем промчалась по лестнице наверх, и смогла полноценно дышать, только когда за ней закрылась дверь.
Она же знала, что будет затворницей этого дома. А Макаров устроил все так, что она стала ею в буквальном смысле этого слова.
Ангел: «Знаю, что уже поздно. Или, скорее, рано. Но не могу уснуть. Наступит завтра, и я вряд ли решусь на то, чтобы сказать тебе это. Сейчас мне, как никогда, кажется, что ты — единственный, кто меня понимает. Настолько близкий и родной. Реал выводит меня из себя, но стоит только подумать о том, что у меня есть свой маленький секрет, как на душе становится легче. Знаю, что через пару часов я пойду выпить кофе и буду каждые десять минут выходить в аську, чтобы проверить, не онлайн ли ты. А когда все же увижу значок твоего контакта зеленого цвета, мое сердце пропустит несколько ударов. Я счастлива, когда ты рядом. Ты — мой секрет, которым я никогда и ни с кем не захочу делиться. Я хочу быть для тебя особенной. Ты только мой. Только мой…»
2006 год
— Макаров, снова ты? Удивлена.
Анна Ивановна оторвалась от заполнения журнала и воззрилась на ввалившегося посреди урока Игоря. Тот изобразил что-то вроде шутовского поклона и прошел к своему месту, садясь рядом с Лерой.
— Анна Иванна, а может, у меня тяга к знаниям наконец проснулась. А вы вот так прямо с порога, на подлете, так сказать…
— Не паясничай, Макаров. Открывай тетрадь, у нас самостоятельная работа.
— Снова испытание? Жестокая вы женщина, Анна Иванна.
Макаров покачал головой, но послушно достал из рюкзака тетрадь и ручку и задумчиво посмотрел на Валерию.
— Учебником не поделишься?
— Бери, не жалко.
Лера пожала плечами, старательно сохраняя на лице равнодушное выражение, хотя ее сердце и забилось сильнее, когда рядом с ней оказался этот невыносимый Макаров. Придя сегодня в школу, она сначала испытала разочарование, когда поняла, что Игорь отсутствует, потом на смену ему пришло спокойствие, а потом снова сожаление.
— Спасибо. Как дела? — Игорь подвинул учебник к себе и стал наобум писать задачу, даже не спросив, какой номер они решают. Лера поморщилась — вопрос Макарова прозвучал слишком громко, и с задних парт снова послышались шепотки. Она промолчала, поджав губы и делая вид, что целиком и полностью увлечена учебой. Но от того, что проигнорировала вопрос парня, на душе стало как-то противно.
«Болтать на уроке нельзя. Буду писать. Дела нормально», — быстро написала она на листке несколько слов и пододвинула бумажку соседу по парте.
«Какая же ты правильная! Что делаешь после школы?»
«Домой иду. Но вообще впереди еще пять уроков. Не считая этого»
«Я в курсе. Буду ждать тебя после шестого внизу. Идет?»
«Это приглашение?»
«Неа. Просто подвезу до дома»
«Мог спросить об этом на перемене»
«Не мог. Терпеть не могу алгебру и планирую слинять»
«Может, ты со мной?»
«Ни в коем случае».
Сердце Леры забилось еще быстрее. Он что, пришел сюда только для того, чтобы предложить ей подвезти ее после школы до дома? Какой он странный…
«Тогда до встречи»
— Анна Иванна, а я вот тут подумал и решил, стану-ка я литературным критиком.
— А к моему уроку это какое отношение имеет? — Учитель алгебры снова подняла на Игоря взгляд, глядя на него поверх очков.
— Вот и я так решил, что никакого. Поэтому, разрешите просочиться на выход.
Он поднялся с места, запихнул тетрадь и ручку в рюкзак и под безмолвии Анны Ивановны направился к двери. Лера быстро опустила голову, поймав пристальный взгляд алгебраички. Еще не хватало, чтобы та заподозрила неладное. Скомкав листок с перепиской, Лера быстро засунула его в пенал и продолжила решать задачу. А на губах ее появилась улыбка, которую она даже не собиралась скрывать.
Лера пролистнула несколько страниц потрепанной книги, не видя ровным счетом ничего из того, что было написано на пожелтевшей бумаге. В очередной раз перевела взгляд на сотовый и замерла, начиная гипнотизировать телефон. Ей это решительно не нравилось, но и поделать ничего со своим состоянием Валерия уже не могла. Она испытывала то спокойствие, то иссушающую тревогу, и понимала, что не властна над этими ощущениями. А самое поганое — впервые за время общения с ТТ она боялась взять в руки сотовый и выйти в сеть, чтобы посмотреть, что он ей ответил.
Ночное откровение, на которое ее толкнул Макаров — будь он тысячу раз неладен! — утром казалось ей огромной ошибкой. Ей вообще нельзя было писать ТТ всего этого. Ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Никогда. А она, глупая, вывалила на него такую чушь, от которой любой парень в здравом уме, выходящий в сеть просто для того, чтобы приятно провести время, сбежит без оглядки. Или он не просто проводит с ней время, и у ТТ точно такие же чувства, что и у Леры? Черт! Как же все сложно.
Сделав глубокий вдох, Валерия все же взяла телефон и быстро, чтобы не передумать, вышла в сеть.
Ничего.
Ни единого слова. Хотя, ТТ был в аське пару часов назад.
Сердце, сначала замершее, забилось в висках тяжелым молотом. Она все испортила. Этим своим признанием, за которое до сих пор себя проклинала. И что же теперь делать?
