— А не будешь?
— Сегодня точно нет. Устал дико.
— Вот и хорошо. Я тоже устала адово.
— Тогда идём.
Он легко подхватил её сумку одной рукой, свою — более внушительную — взял во вторую руку и решительно направился к дверям в отель. И Алёне ничего не оставалось как последовать за ним. Её не покидало ощущение, что всё это происходит не с ней. Даже тот факт, что муж теперь трахает её лучшую подругу, словно отошёл на задний план, заместившись неправдоподобностью того, что она улетела практически посреди рабочей недели за тридевять земель. И Алёна вновь заставила себя думать о том, что эта поездка будет такой — единственной и неповторимой.
Мысленно отмахнувшись от всего лишнего, она ещё раз глубоко вдохнула тёплый воздух, улыбнулась и вошла в двери отеля.
ОТРЫВОК 6
В те пару часов, что удалось урвать перед завтраком, Алёна спала как убитая. Накануне её хватило только на то, чтобы зайти в номер, упасть на кровать прямо в одежде и отключиться. Она даже осмотреться толком не успела, справедливо решив, что это всегда успеется. Только лишь поняла, что полностью успокоилась. Рядом был Никита — какой-то удивительно другой. Настоящий и надёжный. Это были последние связные мысли перед тем, как она провалилась в сон.
Проснулась резко, от мелькнувшего в голове сомнения в том, что их перелёт в Египет был реальностью. Но незнакомая обстановка и шумящий на стене кондиционер мгновенно его развеяли. Алёна потянулась, улыбаясь самой себе. Сейчас она помнила только об одном человеке — сыне, которому собиралась позвонить сразу после завтрака. Обо всех остальных, оставшихся где-то в другой жизни, и мысли допускать не хотелось. А ещё хотелось танцевать. Эйфория, которая охватила её, казалась неуместной. Поначалу. Но чем больше думала Алёна о том, что впереди её ждут несколько дней того отдыха, о котором она и мечтать не смела, тем больше убеждалась, что испытывает совершенно закономерные чувства.
Поднявшись с постели, наскоро стащила одежду, надела халат, обнаружившийся в небольшом шкафу, включила айпод и, надев наушники, сделала то, что ей хотелось сейчас сделать больше всего на свете — принялась крутиться перед зеркалом, пританцовывая.
Заспанная, с чуть припухшими от недостатка сна глазами, со взлохмаченными волосами, она сама себе казалась сейчас совершенно неприглядной. Но ведь она нравится Никитке, который здесь, рядом. Который и слова лишнего не сказал, когда она позвонила ему. Ведь она ему нравится… А сейчас Алёне так нужно чувствовать себя привлекательной. И видеть саму себя в глазах смотрящего на неё Никиты — красивой.
Она приостановилась, внимательнее разглядывая собственное отражение. Зря не взяла с собой побольше косметики. В эту неделю, что они будут здесь, она должна быть на высоте, чтобы Никитка за неё не краснел. И начинать нужно прямо сейчас. С душа.
Так и не снимая наушников и продолжая танцевать, Алёна толкнула дверь в ванную комнату и тут же застыла на пороге. В душе уже был Никита, стоял спиной к ней, а почти не запотевшее стекло кабинки позволяло ей разглядеть его во всей красе. Как, блин, в штампованном романе, где героиня обязательно натыкается взглядом на задницу героя, когда тот купается. И было, между прочим, на что натыкаться…
Алёна почувствовала, как во рту её пересохло, но оторвать глаз от созерцания крепких подтянутых ягодиц не смогла. И кто сказал, что только женские филейные части привлекательны? У мужиков они очень даже возбуждающе выглядят. Так возбуждающе, что внизу живота сладко кольнуло.
И ведь не смогла заставить себя развернуться, осторожно закрыть за собой дверь в ванную и сделать вид, что ничего не видела. Стояла, как школьница пубертатного периода и наблюдала за тем, как Никита смывает с себя гель для душа, как при этих простых движениях перекатываются мышцы на его спине.
«Между нами любо-о-вь, — надрывались в наушниках. — Между нами любовь! Между нами любо-о-овь, вот такая, вот такая любовь».
Сдержав то ли нервный смешок, то ли рваный выдох, Алёна всё же отступила, спряталась в своей комнате и плотно прикрыла за собой дверь.
Вот такая, вот такая любовь…
За завтраком удаётся сделать вид, что подобное времяпрепровождение для них обоих — норма. Как будто вот так вот, сидя друг напротив друга и обмениваясь ничего не значащими словами, Никита и Алёна обычно и проводят свои утренние минуты. И она уже совсем не чувствует разницы в возрасте, которая сейчас кажется лишь досадной помехой. Просто отпивает кофе, понимая, что чувствует вкус еды впервые за последние несколько дней, смотрит на Никиту, кивает в ответ на то, что он ей говорит. И прогоняет назойливые картинки, мельтешащие перед мысленным взором.
— Чем сегодня займёмся? — отложив приборы и откинувшись на спинку стула, задал вопрос Никита.
— Морем. — Алёна пожала плечами, улыбнулась, будто он спросил о какой-то несусветной глупости. Она же сюда приехала прежде всего, чтобы наконец побыть рядом с морем. Вон, даже здесь ей чудится этот ни с чем не сравнимый солёный аромат, за который можно душу дьяволу продать.
— Окей. Тогда сегодня — только море. Но вообще я планирую тебя развлекать не только солёной водой.
— Эй! Нельзя так о моей мечте.
— Тебе не надоест семь дней на берегу без дела валяться?
— Неа.
— Жаль, я думал, куда-нибудь на танцульки выберемся. Танцевать любишь?
Алёна физически ощутила, как в лицо ей бросилась краска. Он намекает на то, что случилось в отеле утром? Видел её, просто не показал виду? Чёрт! И впрямь как старшеклассница, которая о голых мужиках ничего толком не знала и только-только открыла учебник по анатомии.
— Люблю. Только…
— Только ты слишком стара для меня молодого и бла-бла-бла.
Он смотрел на неё со смешинками в серьёзных глазах, и Алёна невольно улыбнулась. Сердиться на него рука не поднималась.
— Ну, уж нет. Только у меня платьев с собой приличных не взято, я хотела сказать.
— А и не надо приличных. На пенную вечеринку пойдём, я узнал, здесь они крутые неподалёку.
— А что это за зверь такой? Это когда ты весь в пене танцуешь?
Зверем, как раз, чувствовала себя сама Алёна. Динозавром мезозойского периода. Но раз Никита взялся «старушку» сопровождать, пусть уж посвящает её в молодёжные дела по полной.
— Ага. Что-то вроде того. Вижу интерес в твоих глазах.
— Не зря видишь. Хочется как раз попробовать что-то эдакое.
— Когда трусы намокнут?
— Никит! Ну ты даёшь!
Алёна поняла, что покраснела. Снова. Вот же нахал мелкий! Умеет вывести из равновесия парой слов.
— А я вообще в буквальном смысле имел ввиду, — ответил он, но по глазам Никиты Алёна видела, что ему нравится её реакция. Да и ей тоже нравится. Когда вот так всё — остро, с привкусом недоговорённости на губах.
