– Так, вкратце! Я знаю, что вы за меня переживаете, не злюсь, очень ценю, но уже всё хорошо. Про Макса я в курсе – он меня вчера домой вёз, просветил про особенности своего мировоззрения, и доехал живым, только потому что меня Кася ждала! Вот. И как вы делаете так, что бы это было таким вкусным? – Cветка хищно присматривалась к торту, и не увидела стремительных взглядом, которыми обменялись дамы.
– Бывают в жизни праздники! – объявила Матильда, позвонив Павлу, который возвращался с автосервиса. – У нас праздник. Торт есть, мясо мы запекли, с тебя сыр, зелень и вино, а Алёна просит вишнёвый сок. Будем отмечать хороший день!
Светка, прислонившись к стене в коридоре, вытирала глаза Касей. То есть Кася попросту слизывала её слёзы. – Чего это я? Хорошо ведь всё. От хорошистости что, тоже плачут? Надо же… А я и не знала.
Лёха вернувшись от Андрюшки домой, и поймавший спешащую куда-то Теньку, не знал, что за ним незаметно наблюдала Алёнина сестра. – Тень, да ты просто как булочка пахнешь, какие ты запахи классные на себя собрала! – улыбался он, с удовольствием начёсывая спинку черной крохотной щени.
– Даже этот… Нормальный! Не то, что тот придурок, который смотрел, как пёс тонет и спорил, нырну ли я за ним или нет! Да, напугал он меня тогда с насекомыми и всякой липкой пакостью. Ну мальчишка же, что с него взять. Ладно уж, прощу на радостях!
Если бы у неё спросили, на каких именно радостях, Света, наверное, и объяснить затруднилась бы… Ну, как вот скажешь, что именно хорошо, когда вдруг выяснилось, что есть люди, которые за тебя всерьёз переживают. Когда понимаешь, что сегодняшний день прожит точно не напрасно, потому что остался жив черный пёс, так страшно завывший в реке, что даже Кася услышала и ей показала. Потому, что тебе вдруг стало тепло, и от этого тепла хочется плакать, словно растаяла какая-то острая и колючая ледышка.
– Осколок ледяного зеркала… – усмехнулась Светка детскому воспоминанию. – Глупости, конечно, но, как же приятно!
Когда к ней на колени запрыгнула сначала серая кошка, потопталась и улеглась, пристально глядя в глаза, а потом осторожно и застенчиво пришла и белая синеглазка, Света машинально и бездумно принялась их гладить. – Кась, понимаешь, они тут все совершенно ненормальные! Вот Алёна, ну, ты понимаешь… Мужа и бабушку любит, даже свекровь любит, кому сказать… Свекровь за неё, за невестку, кого хочешь, порвёт на британский флаг! Порвёт, закопает и скажет, что никого не было! Мальчишка этот, и то такой же. Я уж про собак-кошек не говорю. И ведь, что самое-то удивительное, так это заразность такой ненормальности! Мне вот кто бы сказал, что я собаку заведу… Да ну, не поверила бы! А сегодня, с тем псом несчастным? – Светлана рассмеялась. – Надо же, что происходит… И, знаешь, мне это так нравитсяяяя! И такое настроение расчудесное стало!
– Конечно. Когда любят, это очень важно! Как жить-то, когда этого нет? – Кася прислонилась к Светиной ноге и даже глаза закрыла от счастья. У неё было именно такое счастье – когда хорошо хозяйке и ей хорошо. А уж если можно к ней прижаться, жизнь сразу становилась настоящей собачьей мечтой! – Вот интересно, а тот человек, он появится? – думала Кася, вспоминая о хозяине Блэка. – Поймёт он, что моя хозяйка самая-самая прекрасная на всей земле?
Иван Градов сидел, уставившись в смартфон, и раздумывал, уместно ли позвонить той девушке прямо сейчас, или лучше это сделать позднее?
– А, может, и вовсе завтра? Блэк, как ты думаешь? Она же мне вообще номер давать не хотела… Да и можно понять! Я же её даже толком не поблагодарил. А она красивая. Очень даже! И собака у неё забавная и умная, сразу видно! Блэк, ну чего ты молчишь-то? Чего вот вы не разговариваете, не понимаю! Что вам стоит? Взял бы и сказал, например:
– Да, друг, ну, ты и баран! Куда тебе с такой девицей общаться, пошлёт сразу!
Иван покосился на пса, а тот чесал ухо и выглядел совершенно безмятежно.
– Вода ещё в ухе? – посочувствовал Иван. – А вот нечего было, как дураку, за уткой охотится! Я ж тебе сказал, что нельзя, а ты? Команду мимо пропустил, нырнул в реку, переплыл, чуть не утонул! Я едва совсем не поседел, пока ехал за тобой!
– А что я? Она, утка эта, сама того… нарывалась! Сам же говорил, что у меня в предках охотничьи породы… Эти… нюхфьюлен, ризанштукен и эрльдверьтерьер! – черный терьер Блэк неоднократно слышал, какие породы участвовали в создании его собственной породы, почти запомнил их и гордился всеми! – А ещё были, которые не охотничьи. Ну, они простые – самбернар, ротвейлер и овчарка. И что я должен был делать, если утка прямо перед моим носом своими перьями крутила?
Он возмущенно фыркнул, вспоминая наглую перепончатую птицу. А потом покосился на хозяина, поднялся на задние лапы и, без усилий дотянувшись до смартфона, лежащего почти на середине стола, пододвинул его носом к хозяину. – Чего тут думать-то. Бери свою звонилку и говори в неё! Она же меня спасла, а ты даже не дал мне её поблагодарить. Сам не додумался и мне не позволил, зато теперь чего-то уж совсем лишнее рассуждаешь! Давай, уже тыкай лапой и говори гав! То есть здравствуй и спасибо тебе за спасение моего Блэка!
Глава 19. Это я – Зинзиля
Праздник – вещь хорошая, особенно, когда это семейный праздник, и уж тем более, для человека, который совершенно внезапно осознал, что у неё, оказывается, есть настоящая семья! Светлана всё вспоминала, что ей домой надо и вина нельзя – за рулём же, а потом бабушка велела ей глупостями не заниматься!
– Кася с тобой, квартира переживёт твоё отсутствие, так что оставайся ночевать тут. И у Алёны с Пашей две комнаты свободные, и у меня тоже гостиная в полном твоём распоряжении.
– И как мне раньше в голову не приходило, что это так просто и приятно? – Cвета осталась на ночь в бабушкиной гостиной, и облачаясь в выданную ею длинную и широкую ночную сорочку, пахнущую чистотой и чуточку лавандой, вдруг вспомнила, как любила маленькой у бабушки и деда оставаться на ночь.
– Ты помнишь, как мы с тобой секретничали по ночам? – вдруг спросила она.
– Конечно? Повторим? – донеслось из бабушкиной комнаты.
Как она забыла, что бабуля у неё приличная хулиганка? – Cпрашиваешь! – Cвета прошмыгнула к бабуле и уселась на её кровать, подобрав ноги, – Кася, а ты как уже здесь оказалась?
– Так вы как нитка с иголкой. Куда одна, туда и другая! – рассмеялась бабушка.
Они совершенно беззаботно болтали о разных пустяках, пока бабушка не спросила, что Света будет теперь делать с Максимом.
– Пошлю его, да и дело с концом! – независимо фыркнула Света, она уже успела позабыть свои миролюбивые размышления, зато оскорбительные, с её точки зрения, замечания Максима про Касю, вспыхивали огоньками ярости и требовали должного ответа. – Ба, ну, это же уже клиника! Больной же! Придурок! Жалко только с Касей придётся ходить другим маршрутом. Мне-то пофиг, но она не любит, когда люди голос повышают. Нервничает сразу.
