— Ты. Как посмел мое взять? Али забыл, кто на самом деле?
Ниян резко выпрямился, гнев подавил и на брата из-под нахмуренных бровей посмотрел.
— Не забыл… да и ты не забывай, как резвились вместе и как спиной своей твою царскую прикрывал от отцовского гнева.
— Ты еще вспомни, как одну сиську у кормилицы смоктали.
— Не гневись, брат. Одурманен я, зачарован, сердца лишен. За нее готов наказание нести. Изгони, земли забери, остров весь тебе отдам с сокровищами… только Ждану не тронь.
— Ждану?..Моей невесте имя дал? — и посохом золотым о земь ударил.
— Полюбилась она мне. Люба, понимаешь? И я ей люб. Дай благословение и отпусти с миром. Откуплюсь, чем скажешь. Жизнь за тебя отдам.
А перед глазами картинки, как два пацаненка на мечах дерутся под гоготание придворных и снисходительный смех отца. Картинки, как уложил светловолосого Вия на лопатки, и царь крикнул:
— Кости ему переломай, коли дал себя побороть незаконнорожденному.
— Смилуйся, отец.
— Ломай.
Он тогда себе пальцы сломал, чтобы брата не ударить, чем заслужил плетей огненных и трехдневной темницы.
— О чем просишь, смерд? Пес шелудивый. Ты кем себя возомнил? Ты — пыль под ногами царя. Прикажу, и портки свои мне отдашь добровольно. А была б мать жива, и ту бы под меня положил, ибо я — царь твой и повелитель.
Ниян тут же вздернулся и ощутил, как зазмеился под позвоночником аспид, как вспороли кожу острые шипы вдоль хребта. Слова брата больно резанули по ребрам. Захотелось их обратно в глотку высокомерную затолкать. Но он прикусил язык. Все ж еще можно попробовать по мирному, по-братски.
— Девку ко мне выведи и лично мне в ноги положи. Голую. Чтоб видел, за что брата предал. Отдашь — живым станешься. Не отдашь — уложу и тебя, и войско твое, а девку все равно себе заберу.
Их взгляды скрестились, и Ниян ощутил, как налились огнем глаза, как выдохнул жаром и сдавил руки в кулаки.
— Не заберешь. Моя девка. Не пройти тебе к замку, Вий. Миром отдай, заклинаю. Не то лютой ненавистью к тебе воспылаю.
— Да ты кто такой, чтоб царю угрожать? Пройду по твоим костям. И даже их прокляну и в Межмирье закопаю среди мракобесия. Чтоб и помянуть никто нигде не смог.
— Рискни.
И руку на меч положил, нагревая рукоять внутренним жаром, так, что сталь разогрелась добела.
— На царя руку поднимешь, и тебя, и девку твою изнечтожат. Таковы навские законы.
— Пусть изнечтожат, но тебе не отдам. Моя она.
— Вот как заговорил, предатель. Давно надо было тебя, приплода от лярвы смердючей, в шею гнать, в недры Чар-горы отправить, чтоб воду не каламутил. Говорил мне Лукьян. Да не слушал я.
Держится Ниян, изо всех сил держится.
— Отпусти нас. С миром прошу. По-хорошему. Уйду, а ты себе еще сотни таких сыщешь.
— Не отпущу. На колени поставлю и при тебе девку твою отымею. Хочу ее. Потому что мое своим назвал. Теперь это, брат, дело принципа — сучку твою покрыть и себе забрать. А хочешь… коли после меня в живых останется, подберешь. Так уж быть. Обноски царские разве не гордость.
Взревел и пошел на царя, на ходу обращаясь, выпуская драконьи шипы, сквозь натянувшуюся кожу, чувствуя, как через ногти рвутся когти ящера, как лопается кожа и чешуя змеится по ней, распарывая плоть. Смотрит, корчась от боли, как точно так же рвется на волю сущность Виевская, как длинный красный хвост взвился и ударил по земле, выбивая столпы огня. Взревел нечеловеческим голосом:
— К бою, воины. На смерть стоять.
И взмыл вверх, нависая над красной, оскаленной тварью. Его это место. Не зря Вия именно сюда заманил. Врожка шельмец все просчитал.
— Коли к нему выйдешь вот здесь, он вас, как вошек, пощелкает, под ноготь загонит и раздавит. Нельзя сюда.
— А куда? Умник.
— К горе веди. Вот сюда. Здесь на вершине и здесь можно камнепад устроить и раздавить половину Виевского войска.
Врожка на песке нарисовал горы и между ними точки-воины.
— Не дай воинам обратиться. Камни сбросят пущай до того, как возня начнется. Знак подай.
— Хорошо… Отличная мысль, Врожка. А ты, значит, думал о том, как Вия подолать?
— А то. Как не думать, когда ты голову свою на плаху сложил и топор царю в руки дал. Я охранять тебя должОн. Обещалси. Так что ежели выбирать придется, тебя выберу. Князя мого.
— Если что со мной… увези ее ТОТ мир. Отпусти. На острове все, что хочешь, бери на откуп тварям. Здесь не оставляй. Пущай там живет, среди своих, как привыкла, и не бедствует. Переход память ей сотрет и… и не вспомнит обо мне и о Нави.
— Если что с тобой. Чтоб язык отсох.
— Не отсохнет. На смерть иду. Войско Вия огромное. Куда мне с ящерами моими тягаться с ним. Но я потягаюсь, ежели по-доброму Ждану не уступит.
— Взял бы ты, князь, свою Ждану и схоронился с ней, где подальше.
— Шел бы ты, Врожка, в зад ослиный. Аспид — не трус. Аспид за свое постоит. Отцом мне замок подарен, остров отдан. Не за красивые глаза и не за трусость, а за то, что в боях с нечистью не отступал никогда, за то, что шрамами от ледяных стрел покрыт, за то, что нежить сдержал в Великих боях. А сейчас от Царя прятаться буду?
— Гордость твоя дурацкая. Не нужная никому. Иди. Сражайся.
— А ты за Жданой моей смотри. Береги ее. Пуще себя береги, пуще воздуха. Понял? Вернусь, спрошу с тебя.
— Понял… давно понял. Как не понять. Ты… это… ты ежели что, отступай.
Усмехнулся и потрепал Врожку по рыжим космам.
— Где это видано, чтоб полководец отступал?
* * *
Стрелой вниз летит и смотрит, как с горы с обеих сторон каменья покатились, пылающие огнем, как под собой погребли людей Вия. Взревел красный дракон, закружился, но в бой кинуться не торопится. Поредело его войско. А те, кто остались, приказа ждут обратиться и начать сражение. Но приказ не отдает… ждет чего-то.
"Не крутись. Сражайся, Вий. Давай. Один на один. Без твоих ящериц. Слабо?"
"А ты на слабо не бери"
А сам кружит вокруг, крыльями машет… И вдруг застыл, прислушался, в сторону посмотрел — там птицы белые вверх взмыли и исчезли в небесной черноте.
Вий снова крыльями взмахнул, а потом в сторону ушел и, изрыгая пламя, понесся прочь, а следом за ним и войско его, обращаясь в летучих тварей, устремилось, оставляя трупы валяться под камнями.
"ЭЙ. Трус. Ты куда. Сражайся. Тыыыы"
Но ему не ответили, а огненный шлейф на ночном небе след кометы оставил. Аспид несколько раз вокруг гор облетел и устремил взгляд на шпили замка. Вьется у окон дымка зеленая, издалека видно.
