— Николай Романович, мы покушали, поспали, поиграли, и готовы провести время с папой.
И расплылась в широченной улыбке.
Я ещё сделала шаг назад. Девочка повисла на моей талии. И отцепляться вообще не собиралась.
— Обалдеть, — тихонько сказала я, — больше они ничего вместе не делали?
— Лизонька, детонька, иди к Марии, — снова детским голосом залепетала гувернантка.
Я её видела, мельком, пару раз. Но только сейчас посмотрела вблизи. У этой женщины явно расстройство личности. С двумя её ипостасями я уже знакома. Одной из них явно не больше трёх лет.
Лиза бежать к Марии не спешила.
— Моя авторская методика отлично работает, — снова похвасталась гувернантка нормальным голосом, — с Лизой я говорю на её детском языке, и мы с ней отлично ладим.
В ответ на наши с Лизой укоризненные взгляды, начальник неуютно поёжился.
— У неё был диплом, — к чему-то сказал он, пожав плечами.
Так себе аргумент, конечно. Судя по тому, что девочка нервно вздрагивала, и старалась держаться от воспитательницы подальше, авторская методика той потерпела полный крах.
— А где твои розовые волосы? — спросила девочка, рассматривая мои натуральные светлые локоны. Довольно лохматые, надо признать — сказались бурные события, и отсутствие расчёски.
Завтра, на деловом обеде… То есть, детском празднике, вид у меня будет ещё более экзотический.
— В машине остались, — сказала я, кивнув в сторону своих пакетов, которые доставал Николай Романович.
Их тут же отобрала доброжелательного вида полная женщина, и понесла в сторону дома.
Девочку от меня отрывала няня, которая смотрела на Лунного не отрываясь, с зубастой улыбкой. Борьба была молчаливой, но упорной.
— Посли, зайцик, будем куп-куп!
На этой пафосной даче есть место, чтобы тошнить? Меня передёрнуло от очередного слюнявого обращения.
— Деткам пора куп-куп, и баиньки.
Всё. Это был контрольный выстрел. Для Лунного, похоже, тоже.
— Лиза, слушайся Марию Васильевну! — бодро приказал он, и нас с девочкой, наконец, разъединили и потащили.
Кажется, Лиза, в благодарность, молча, но яростно укусила Марию Васильевну, которая на секунду прервала сюсюкать, но тут же возобновила дефективные причитания снова.
— Я покажу вашу комнату, — сказал начальник, и от изумления я даже не стала возмущаться.
У меня есть своя комната? Здесь?!
— Гостевая, — уточнил Лунный, — но там есть всё, что вам необходимо.
«Сердцеедка» настигла меня, когда я с интересом изучала ванную. Не то, чтобы я никогда не мылась, и была совсем дикая. Но в такого размера джакузи — точно никогда меня ещё не заносило.
— Алло? — рассеянно спросила я, глядя на шампуни разных фирм, заботливо поставленные на зеркальную полочку.
- Хрусталёва, ты где? Жанна сказала, что тебя романтично похитили прямо из торгового центра.
— Я в командировке, — вздохнула я, — за городом. Деловая встреча.
Валентин на секунду замолчал.
— За городом? В лесу? Слушай, можешь для меня пару мышей поймать?
У меня из рук упал флакончик с шампунем.
— Я тебе что, кошка?! — возмутилась я, поднимая бутылочку.
— Да мне для дела нужно, — заканючил друг, — я игру делаю, отойти не могу.
Послышался хруст чипсов. Я только вздохнула. И правда, засел за работу. А если на Валентина напал злобный Работун, то теперь от компа будет отходить только до туалета. Всё остальное заботливо припасает рядом с рабочим местом.
— Мне жуть как нужно записать, как мыши бегают, прыгают, лапками в банке с молоком молотят… А Кефирчик и Пискля сдохли, как специально напоследок напакостили.
— Я не буду носить тебе ни мышей, ни хомяков, чтобы ты их топил в молоке, — помолчав, обозначила свою позицию я.
Судя по вздоху, Валентин не больно-то и надеялся.
— Ну и ладно. Придётся в интернете ролики смотреть. А это, сама понимаешь, не то уже.
И положил трубку. Видимо, лимит на разговор перед творческим запоем закончился. Надеюсь, хотя бы машину этот чудик успел купить.
7. Эм… простите… кто невеста?!
Я определённо здесь высплюсь!
Огромная кровать, балдахин из бархата. Я закуталась в белоснежный банный халат, найденный в ванной, и упала ничком на покрывало. Сгребла пальцами прохладный шёлк. Оформитель был фанатом шёлка. Это уже отметила с неудовольствием. Хождение на каблуках не прошло даром. И кожа на ступнях предательски цеплялась за противную ткань.
Градус удовольствия резко упал. Особенно, когда я сама, задремав, упала с кровати. Меня просто вынесло с неё на одеяле, обёрнутом в самую скользкую ткань, которую можно было себе представить.
Если я кого-то потревожила грохотом — а он был не слабый, то прошу прощения. Я хмуро завернулась в одеяло, сидя на полу. И полезла снова на покорение коварной кровати.
Ползком, пытаясь держать ступни поднятыми строго вверх, одеяло тащила в зубах. Не хватало ещё, чтобы улыбчивая домоправительница мне счёт за испорченное корявыми ногами бельё выкатила.
— Алиса? — прозвучал надо мной недоумённый голос начальника. Он застыл в открытом проёме двери, уже готовый перешагнуть порог. И перешагнул бы, если бы не мой зверский взгляд, — вы упали? У вас болит спина? Ноги?
— Весь организм болеет! — выплюнув одеяло, сквозь зубы сказала я, рывком влетая на середину кровати.
— Просто услышал шум, решил, что что-то случилось, — сказал нахмуренный Лунный, — Лизу ищу. У вас её точно нет?
Мы одновременно обвели взглядом комнату. Никаких следов девочки.
В коридоре послышалось причитания гувернантки. Из заполошного ора я разобрала, что девочка исчезла сразу после ужина. Куда и зачем отправилась — горе-нянька не в курсе.
Дефективное сюсюканье найти ребёнка не помогло. И, спустя всего два часа самостоятельных поисков, гувернантка решилась рассказать о пропаже Лунному.
Выбор одежды у меня был ограничен. Решила пойти на поиски, как была — в халате и тапочках. Так как ходить по лесу в мини-юбке и на каблуках было ещё более глупо.
То, что я иду на поиски Лизы, Лунный никак не прокомментировал. Да он даже не заметил, что я тоже отправилась за ним. Выбежал из дома, как ненормальный.
— Привидение! — заорало над ухом, и меня по голове хлопнуло что-то мягкое. Я отпрянула, и вслепую кинула какой-то предмет, попавшийся под руку, в сторону нападающего
Белое облако, заполонившее всё вокруг, заставило чихнуть. Звон разбившейся вазы — вздрогнуть. Когда проморгалась, увидела домоправительницу, стоявшую с открытым ртом. С мешком из-под муки в руках, и с осколками под ногами.
