– Надеюсь, теперь Айрис мыслит более логично. – Лукас мрачно улыбнулся:
– Было бы неплохо.
Хохотнув, Дрейк подал голос с противоположного сиденья:
– После четырех лет брака я пришел к выводу, что леди не всегда соглашаются с мужчинами, когда дело касается логики.
Рейвенсвуд улыбнулся, и его шрам резко побелел в тусклом свете фонаря.
– Представляю, куда вас может завести жизнь с Теей. – Дрейк искоса посмотрел на шурина.
– Я успел лишний раз убедиться, что кровь людская действительно не вода. Может, вас с моей женой и воспитывали разные няньки, но ваша сестра так же упряма и самоуверенна, как и вы.
– Стало быть, вы все унаследовали упрямство из общего источника – от Лэнгли, потому что и Айрис в достаточной степени обладает этими качествами, – сделал заключение Лукас.
Рейвенсвуд пожал плечами и перестал улыбаться. Лукас прекрасно понял его. Виконт не любил, когда ему напоминали, что в его жилах течет кровь Лэнгли. Отсутствие чести у графа тяжелым бременем ложилось на плечи его единственного сына.
Лукаса часто охватывали похожие чувства, когда ему напоминали о его поразительном внешнем сходстве с матерью.
У нее были точно такие же темные волосы и необычный оттенок синих глаз. Каждый раз, когда люди начинали рассуждать об этом, Лукас старался убедить себя в том, что ему не передались по наследству черты ее характера.
Лукас отдернул занавеску, чтобы понять, как далеко они находятся от дома. Кучер натянул поводья, и он опустил занавеску, отдаваясь предвкушению скорой встречи с женой. Они наверняка снова поспорят, но, возможно, потом…
Дрейк и Рейвенсвуд вошли в дом следом за ним. Навстречу тотчас же вышли лакей и дворецкий.
– Леди Эштон и миссис Дрейк все еще в библиотеке? – спросил Лукас.
Он не удивился бы, если бы они перешли в гостиную. Но лицо дворецкого мучительно исказилось, прежде чем на нем появилось выражение, свойственное вышколенным английским слугам.
– Миссис Дрейк уехала очень рано.
В сердце Лукаса шевельнулось недоброе предчувствие.
– А где моя жена?
– Я не уверен, что вы найдете ее, милорд.
– Что это, черт возьми, значит? Ты хочешь сказать, что Айрис тоже уехала? – набросился на дворецкого Рейвенсвуд.
На лице слуги отразилось страдание, но ответить он не успел. В холл вбежала Пэнси. Ее чепец съехал набок, а на лице застыл ужас. Она резко затормозила перед Лукасом.
– О, милорд! Она уехала! Господи! Я не знаю, что случилось, но она исчезла. Я так беспокоюсь.
В груди Лукаса волной поднялась ярость, но он взял себя в руки.
– Я же оставил четкие инструкции относительно того, чтобы моя жена не оставалась одна ни на минуту.
– Да. Я знаю, милорд. Просто не понимаю, как это могло случиться. Только что она пила чай со своей сестрой, а спустя мгновение исчезла.
– Она грозилась сбежать, но я не думал, что она действительно это сделает, – произнес Рейвенсвуд.
Лукас отрицательно покачал головой. Нет, Айрис не могла уехать. Он был в этом уверен.
– Она не убегала, – сказал он и повернулся к дворецкому: – Ты уверен, что она не уехала с миссис Дрейк?
– Да, милорд. Я уже расспросил лакея, который помогал миссис Дрейк сесть в экипаж. Он сказал, что госпожа была одна.
– Дом обыскали?
Однако дворецкий не успел ответить.
– Мы искали везде в течение часа, милорд, – сказала Пэнси. Ее голос сорвался, и она украдкой отерла глаза рукавом.
– Почему моя жена уехала? – спросил Дрейк.
– Не знаю, сэр, – ответил дворецкий.
Лукас посмотрел на шурина, и тот ответил на безмолвный вопрос:
– Я думал, Тея останется до нашего возвращения. Просто не представляю, почему она оставила Айрис одну. Более того, Тея непременно захотела бы узнать последние новости. Она просто сгорала от нетерпения. Если она уехала, значит, на то была веская причина.
Лукас кивнул и вновь повернулся к дворецкому:
– Кто из слуг последним общался с ее сиятельством?
Пэнси открыла было рот, чтобы ответить, но дворецкий бросил на нее уничтожающий взгляд, и девушка промолчала.
– Полагаю, что это был младший лакей, милорд. Тимоти. Он новенький и служит у нас лишь с прошлого года.
– Пусть он немедленно придет. – Развернувшись на каблуках, Лукас направился в библиотеку. Дрейк и Рейвенсвуд последовали за ним.
– Вы уверены, что она не сбежала? – спросил Дрейк, очевидно, вспомнив ночь, когда Айрис приехала к сестре за помощью. Это случилось после того, как она получила первое письмо шантажиста.
– Да. – Как бы Лукасу хотелось поверить, что его жена действительно сбежала! Но скорее всего она покинула дом не по своей воле. При мысли об этом Лукаса пронизал такой страх, какого он не испытывал ни разу в жизни.
– Выдумаете, ее похитили? – недоверчиво спросил Рейвенсвуд. – Из вашего собственного дома, полного слуг?
Лукас сжал кулаки, потому что ему хотелось что-нибудь разбить. Немедленно.
– Очевидно, мои слуги оказались не слишком бдительны. Дьявол! Мне не стоило оставлять ее сегодня. Нужно было запереть в спальне вместе с Пэнси.
В библиотеку вошел Тимоти в сопровождении дворецкого и Пэнси. Девушка перестала плакать, но выглядела так, словно готова была разрыдаться в любой момент.
Слуга остановился перед Лукасом. На его лице застыло выражение полного и безусловного послушания.
– Вы хотели поговорить со мной, милорд?
– Это ты последним прислуживал моей жене?
– Да, милорд. Я унес из библиотеки поднос с чайными приборами. А потом пришло послание для миссис Дрейк. Ее срочно вызвали домой. Я принес письмо ее сиятельству, и миссис Дрейк попросила подать экипаж. Я же остался с ее сиятельством, потому что ваше сиятельство приказали не оставлять ее одну ни на минуту.
Лукас внимательно смотрел на Тимоти.
– Тогда как ты объяснишь тот факт, что моя жена исчезла?
Тимоти вздрогнул при звуке голоса Лукаса, но остался невозмутимым.
– Ее сиятельство попросила меня позвать ее служанку. Я подумал, что мисс Пэнси сидит на кухне с другими служанками, как и всегда по вечерам. – Его презрительное отношение к личной служанке госпожи было очевидно. – Я прошел на кухню, а потом посмотрел в комнатах других служанок. Однако мисс Пэнси находилась в спальне своей госпожи. Когда мы с мисс Пэнси вернулись в библиотеку, ее сиятельства там уже не было.
– Сначала я подумала, что она удалилась в уборную, – горестно заметила Пэнси. – Но ее там не оказалось. Ее не было нигде, милорд. Нигде!
