Она вернулась к ожидающему флоту со всей скоростью, на которую был способен корабль, сопровождая своего отца, князя Аландриана. Номинально армия принадлежала ему, низложенному хозяину Атель Торалиена, но Хеллеброн знала, что по духу армия принадлежит ей.
В долгие годы осады, выдержанных ее родным городом в колониях, она посвящала его жителей в пути Каина. И чем больше росли силы осаждающих, тем с большим энтузиазмом народ Атель Торалиена принимал Кроваворукого.
Другие эльфы колоний проявили слабость духа и падали у стен города раз за разом; их тела подбирали, чтобы предложить Властелину Убийства в благодарность за защиту Атель Торалиена. Штурмующие, достигшие верха стены, попадали в плен, и их долгие вопли не давали осаждающим по ночам спать, а городские эльфы торжествовали во имя кровожадного божества.
Сперва Хеллеброн обезумела от ярости, когда Аландриан сообщил ей и Лилеат, что Атель Торалиен будет сдан врагам. И, лишь узнав, что город будет снесен, а население целиком вернется в Ултуан, она успокоилась. Горожане Атель Торалиена показали себя покрепче даже жителей Нагарита, и сейчас они возвращаются на родину предков помочь князьям и капитанам, которые когда-то смотрели на них свысока.
Улыбнувшись этому воспоминанию, Хеллеброн подошла к своей личной охране. Начальницей ее была Лианнин, когда-то служанка Хеллеброн, сейчас — самая свирепая из ее последовательниц. Триста дев-воинов, которых Хеллеброн называла Невестами Каина, первыми сошли с кораблей, налетев на Котик кровавой бурей. В совершенстве владея смертельными искусствами Каина, стражницы Хеллеброн сражались нагими, если не считать нескольких полосок ткани и металла, жертвуя броней ради быстроты, уповая на то, что они убьют прежде, чем смогут убить их, демонстрируя свою веру в покровительство Каина. Волосы у них торчали шипами и косами, скрепленными запекшейся кровью. По бледной коже шли татуировки и клейма в виде рун преданности Каину, а губы краснели от выпитой крови. У многих глаза были остекленелые от наркотических листьев, создающих нечувствительность к боли, и все гордо демонстрировали боевые шрамы, раскрашивая старые раны вычурными броскими узорами. В бою они принимали другие снадобья, вгоняя себя в состояние неистовства, и покрывали клинки ядами, составлению которых научила их Хеллеброн и ее покойная сестра. В Атель Торалиене они были бичом для наступающих, самыми свирепыми воинами меча. В Котике им еще предстояло себя показать, и это не давало им покоя.
— Когда же появится достойный враг? — спросила Лианнин. Она положила руки на рукояти мечей и облизала губы. — Каину приходится питаться крестьянами.
— Когда огни Каина будут видны из окон тронного зала Каледора, Королю-Фениксу придется явиться, — ответила Хеллеброн. — Когда крики жертв Каину будут слышны в святилище Азуриана, Каледору придется против нас выйти.
— А до тех пор? — спросила Лианнин.
— А до тех пор Каин будет подбирать ту мелочь, что мы можем ему бросить. Недавно в пещерах, в горах к востоку видели беженцев. Их несколько сотен. Постарайся взять живыми. Не получится — убей с именем Каина на устах.
Глава пятнадцатая
Молот Ваула
Вокруг шатра приглушенно рыдали, внутри же горе и гнев тех, кто спасся из Котика, проявлялись куда громче. Горстка князей и знати сбежала из княжества со всеми домочадцами до того, как друкаи перерезали дороги. Со слезами слушал Титраин горькие жалобы обездоленных, а Каледор смотрел бесстрастно, держа свои мысли при себе.
Титраин выполнил приказ Короля-Феникса и привел три тысячи рыцарей и пехоты на юг, в Ивресс, на соединение с армией Каледора. Войска продолжали подходить, расширяя лагерь, занимавший полосу земли между лесистыми холмами Кольцевых гор и Великим океаном.
— Вернуться мы не можем, — отвечал Титраин тем, кто умолял князя прийти на помощь эльфам в Котике. — Если вернемся — погибнем, а проку от этого никому не будет.
— Мы посылали воинов в другие княжества, — заявил один из князей, глядя на Титраина, но обращался он к Каледору. — Где же союз и обещание драться вместе?
— Котик будет освобожден, — сказал Титраин, посмотрел на Каледора и получил утвердительный кивок. — Даю вам свое слово. Морская гвардия Лотерна вскоре подойдет к нам, и с ней большой флот Эатана. Еще одна армия собирается на побережье Эллириона, готовая идти на Лотерн.
— Это слишком долго, — возразил другой эльф. Одежда тонкого полотна истрепалась в поспешном бегстве. — Уже почти полгода прошло, как на нас напали друкаи. Почему эти подкрепления не могли приплыть через Внутреннее море?
— На Сафери более нельзя надеяться, — ответил Титраин. — У друкаев повсюду шпионы, и лучше им не знать, что мы ослабляем стражу на западе.
— Наш народ истекает кровью и гибнет, а ты бездействуешь! — пронзительно завопила пожилая эльфийка, наставив палец на Каледора. — Сидишь тут и ничего не делаешь!
Королю-Фениксу выслушанных жалоб уже хватило бы до конца жизни.
— А кто сидел и ничего не делал, когда я в первый раз попросил о помощи? — вскричал Каледор, вставая с кресла. — Я вам говорил, чтобы дали мне армию, а в ответ услышал, что никто у вас не умеет сражаться. А теперь за последствия вашего бездействия должен отвечать я?!
Дама замолчала, подавленная этой вспышкой, но эльф, заговоривший первым, ее сменил.
— Чем нам драться? — спросил он. — Стаканами и вилками? Нам обещали оружие и доспехи, где они?
Каледор нахмурился, захваченный этим вопросом врасплох.
— Горны Ваула день и ночь горят, работая на наши армии. Каждую новую луну корабли с оружием идут в каждое княжество.
Ответом на эту фразу был град вопросов и опровержений.
— Ни одного корабля мы не видели три с лишним года, — сказал Титраин, жестом велев своей свите успокоиться. — Мы думали, что они, вероятно, идут в другие княжества.
— Что-то не так, — сказал Каледор, качнув головой. — Хотек меня заверил, что все, кто желает, получат меч и щит, копье и доспехи.
— Может быть, их перехватывал враг? — предположил Титраин. — Оружие до Котика не доходило.
— Три года подряд? — фыркнул один из придворных. — Признай, Каледор, что это были пустые обещания!
— Оставьте меня, — приказал король и сел, подперев голову.
Немногие протесты были погашены Титраином. Он вывел свою свиту из шатра, бросив от входа тревожный взгляд на Короля-Феникса:
— Что это значит?
— Ничего хорошего, — ответил Каледор.
Оставшись один, король позвал к себе Каратриля и продиктовал письмо к Хотеку, приказывая верховному жрецу Ваула увидеться с ним в Тор Каледе и объяснить отсутствие оружия и доспехов. Другое письмо было послано Дориену. В нем говорилось, что он скоро вернется и что надо ожидать приезда Хотека. Сообщать о пропавших грузах оружия он не хотел, боясь чрезмерной реакции брата.
