– Разумно, – согласилась я. – А на улицах тебя узнают?
Мне было интересно узнать о его жизни. Той жизни, о которой мечтал Сережа. Ведь Кезон был его кумиром.
– О, гений логики и анализа, как думаешь, зачем я все время таскаюсь в солнцезащитных очках, как наркоман? – насмешливо протянул Кирилл. – Разумеется. В России это может быть некритично, но в США или где-нибудь в Великобритании узнают все. Думаешь, я выпендриваюсь? Да ни фига! После того как один раз побегаешь от толпы, начинаешь вести себя осторожно. Знаешь, сколько всего с нами было, лапуля? Знаешь, зачем нам столько охраны? На Гектора однажды напал неадекватный фанат с ножом. Дочь Феликса пытались похитить, чтобы запросить выкуп. Сестру Марса преследовали ненормальные фанатки, решив, что она его девушка. Ее столкнули с третьего этажа, но, слава богу, все обошлось.
– Какой кошмар… А что было у тебя? – с любопытством спросила я, предвкушая еще одну пугающую историю.
– У меня? Ну, у меня… Воровали нижнее белье несколько недель, – со вздохом признался Кирилл, и я зашлась в смехе.
– В смысле?!
– В прямом. Кто-то методично таскал трусы из корзины. Не то чтобы мне было их жалко, но как-то неприятен сам факт того, что в твоем доме кто-то шурует. А, да, этот чел иногда жрал мою еду.
– Ничего себе, – всплеснула руками я. – Кто же это оказался?
– Мы с Октом понаставили камер и устроили засаду, – буркнул Кирилл. – Это было… привидение. – И он неожиданно ткнул меня в бок, заставив вскрикнуть – решил напугать. Я тотчас ударила его по плечу – не больно, по-дружески, и осеклась. Как же, это же суперзвезда и мой, можно сказать, работодатель.
– Какое еще привидение? – рассерженно спросила я. Кирилл расхохотался.
– Да никакое, в общем-то. Это была горничная.
– И зачем ей твои трусы?! Перешивала под себя?!
– Продавала, – хмыкнул Кирилл. – Оказалось, она брала не только их, но и другую одежду.
– Невероятно, – не могла поверить я в эту дичь. – Ты серьезно?
– Серьезно. Без шуток – она продавала мои вещи на аукционе. Есть, знаешь ли, нелегальные аукционы с вещами знаменитостей.
– Вот стерва, – искренне возмутилась я наглости горничной.
– На самом деле она делала это ради дочери – девочка заболела, а страховка не покрывала лечение, – вдруг серьезно сказал Кирилл. – Я попросил администрацию отеля не вызывать полицию. Сам с ней поговорил.
– Ох, ничего себе, – выдохнула я. – И чем все закончилось?
– Я оплатил лечение ее дочери, – ответил Кирилл, поднося к губам бокал. – Теперь Тереза присматривает за моим бунгало в Калифорнии.
– Серьезно? – изумленно выдохнула я.
– Серьезно, – пожал плечами он.
– Ты удивительный человек, – призналась я неожиданно для самой себя. – Иногда ты совершаешь абсолютно идиотские поступки, а иногда поражаешь.
В ответ Кирилл лишь улыбнулся. А мне вдруг показалось, что глаза его наполнены светом. Или во всем виноват алкоголь? Хотя и выпила я совсем немного.
Мы отправились домой – неспешно шагали по улице, и наши предплечья касались друг друга, а я поймала себя на мысли, что мне хочется, чтобы Кирилл взял меня за руку. Хочется почувствовать тепло его твердой узкой ладони.
– Тебе нравится этот город? – спросил он, явно не зная, о чем я думаю.
– Очень, – улыбнулась я. – А тебе?
– Не знаю. Когда-то я мечтал путешествовать. А потом поймал себя на мысли – для меня все большие города стали похожими. Рим, Париж, Лондон, Нью-Йорк… Но, надо признать, здесь неплохо. По крайней мере, сейчас.
– А я хочу побывать в Риме, – призналась вдруг я. И почему я становлюсь рядом с ним такой откровенной.
– Рим? Что такого в Риме? – спросил Кирилл с любопытством.
– Ты как дурачок. Это же один из древнейших городов с богатой историей и архитектурой, – начала было я, но меня перебили:
– А если честно? – хитро прищурился он, словно видел меня насквозь.
– Хочу попробовать настоящую итальянскую пиццу и пасту, – призналась я. – С детства.
Кирилл засмеялся.
За руку он меня все же не взял. А если бы взял, я бы вырвала свою ладонь из его пальцев.
Уснула я снова мгновенно, едва легла в кровать с влажными после душа волосами, но сквозь сон слышала, как Кирилл выходил на лоджию и долго стоял там. То ли не мог уснуть, то ли не хотел.
Я разлепила глаза рано утром от того, что в спальне пахло свежесваренным кофе. Аромат был столь ярким и соблазнительным, что я приоткрыла один глаз. Напротив меня на стуле сидел Кирилл и, уткнувшись щекой в кулак, гипнотизировал взглядом.
– Доброе утро, лапуля, – громко сказал он, увидев, что я проснулась, подорвался и распахнул шторы, впуская в спальню солнечный свет.
– Я еще сплю, – простонала я, укрывшись одеялом до самого носа. Лучи попадали прямо в глаза.
– Хватит спать, Наташенька, вставай и иди совершать подвиги!
– Я что, рыцарь? – фыркнула я, с жадностью вдыхая соблазнительный кофейный аромат.
– А почему бы и нет? – улыбнулся Кирилл.
– Тогда ты будешь моей принцессой, – объявила я и все-таки поднялась – да так резко, что едва не перевернула белоснежный поднос, стоящий на второй половине кровати. На подносе я увидела кружку кофе, который расплескался по его деревянному дну, зефир и две алые розы.
– Ну спасибо, – мрачно сказала я, дотронулась до цветка и тотчас уколола палец. – Хочешь, чтобы я умерла?
– Что? – изумился Кирилл.
– Два цветка дарят на похороны, – зевнула я.
– О, пресвятые галоши, – закатил глаза музыкант. – Точно. Я и забыл, что у вас есть эта дикая традиция с четным и нечетным количеством.
– Тебе повезло, что я несуеверная. Что ты хочешь? – прямо спросила я Кирилла. Не просто же так он приперся с утра пораньше с кофе.
– Да тут Октавий придумал одну штуку, – забормотал Кирилл, пряча глазки. – Вот я и подумал…
Он замолчал.
– Давай, смелее, – подбодрила его я, чувствуя, что Октавий этот ничего хорошего точно придумать не мог.
– Окт сфоткал свою Лилит без одежды, мне теперь тоже нужно, – невинным тоном ответил Кирилл и еще более невинно поморгал. Это было так потешно, что я даже рассердиться как следует не смогла.
– Знаешь, – выразительно посмотрела я на него, – мы, конечно, договор подписали, но заниматься подобной ерундой я не собираюсь.
– Ничего видно не будет, обещаю! – стал заверять меня Кирилл. – Все самое сокровенное ты закроешь… Ну или я…
С этими словами он показал мне селфи, которое прислал Октавий, предварительно замазав его лицо. На экране телефона я увидела весьма интересную парочку: Октавий прижимал к себе стройную брюнетку с тонким лицом и жгучим взглядом – должно быть, ту самую Лилит, которую выбрал ему Кирилл. Они оба были обнажены – по крайней мере, до пояса, и ее грудь он небрежно прикрывал собственной рукой, перекинув ее через плечо девушки.
