Маленький лживый ротик.
В который так и хочется впиться поцелуем. Черт.
– Что такое? Что происходит? Кто она? – с недоумением спросила Элизабет, стоя позади меня и прикрываясь руками – футболку я с нее стащил, а под ней у нее традиционно ничего не было. Я выяснил это еще пару месяцев назад, когда она стала одним из наших гримеров. Элизабет была из тех, кто всегда готов сделать приятное. И я сбежал с ней со съемок, потому что больше не мог – хотелось расслабиться.
Признаюсь – целуя ее, я представлял эту маленькую рыжую стерву. Хотя обычно представлял другую девушку. Ту, которую любил.
– Помолчи, – раздраженно ответил я на английском, и Элизабет послушно кивнула.
– Ты обманул меня, – прошептала рыжая, все так же потрясенно глядя на меня снизу вверх. – Ты никакой не Антон. Ты – Кезон! Мировая, мать твою, знаменитость! Псих, который бросался деньгами из окна!
– Видела? – усмехнулся я. – Думал, ты кинешься в самую гущу толпы. Узнал бы тебя в толпе, кинул побольше. Ты ведь любишь деньги.
На ее щеках появился румянец. Видимо, девочка разозлилась. А что поделать? Это сила правды. Держись, не все могут выдержать ее.
– Я не узнала тебя. А ты… Почему ты не сказал, кто ты такой? – выдохнула рыжая. Она никак не могла прийти в себя. – Почему ты притворялся?! Почему?!
Ее голос становился все громче и звонче. Кайф.
– А я обязан был говорить? – холодно спросил я. – Я всегда маскируюсь, чтобы меня не узнали фанаты или журналисты. Знаешь ли, люблю покой. Зато благодаря своей маскировке я узнал кое-что интересное. О том, что одна миленькая рыженькая девочка хочет сделать фотографии моего друга. И получить за это большие деньги. Такие большие, что ей не унести их.
Теперь она побледнела. Ее зеленые глаза расширились.
– Я не делала никаких фотографий. Я передумала! – сказала она растерянно.
– О, да, конечно.
– Клянусь!
– Клянусь? – прищурился я. – Мы что, в средневековье, чтобы верить клятвам?
Она замолчала. Не знала, что сказать. Ей было страшно – грудь тяжело вздымалась, а пятна на щеках стали ярче.
– Я специально поменялся гримерками с Октавием. На всякий случай. И оказался прав, хотя до последнего надеялся, что ты передумала, – жестко сказал я. – Но верить в людей – это все равно, что верить в дьявола. Мы не меняемся. Знаешь, почему нет охраны? Потому что она сейчас с ним. Потому что она предупреждена о том, что за ним охотятся русские любительницы сенсаций. Ты и твоя подружка Оля.
– Откуда ты знаешь ее имя? – прошептала рыжая.
– Я экстрасенс.
– Отвечай мне! Немедленно!
– Все просто. Сначала услышал твой разговор. Потом заглянул в телефон, когда ты уснула в самолете. Не зря же я поил тебя вином, – отозвался я легкомысленно. – И не зря вообще связался с тобой. Думаешь, я просто так сел рядом с тобой? Болтал, очаровывал, отдал свою еду? Вовсе нет, лапуля. Мне нужна была информация. Я не из тех, кто кидает своих друзей. Жаль, из-за турбулентности не удалось утащить тебя в туалет. Спорим, ты бы мне отдалась? Ты хотела меня.
– Заткнись! – с яростью в голосе велела мне рыжая. – Заткни свой поганый рот, придурок!
– Будешь отрицать это? – зло рассмеялся я.
– Пошел ты!
– Куда? Я уже везде был. Кстати, хватит смотреть на мой пресс. Лучше потрогай, если так интересно. Или тебе интересно что-то другое? Что ты хочешь потрогать?
Она выругалась так, как не подобает ругаться хорошенькой девушке, и сжала кулачки. Я почти умилился. Ну только посмотрите, какая праведная злость у нас на личике! Щеки пылают так, что хочется почувствовать их жар губами. А во взгляде столько ненависти, что я ощущаю ее кожей.
Она однозначно заводила меня. Если бы не ее любовь к легким деньгам, я бы забрал ее с собой в турне. Но она хотела подставить моего друга. Этого я не прощу.
– А может быть, снова будешь отрицать тот факт, что пришла сюда, чтобы подзаработать на моем друге? – спросил я, подавляя в себе внезапное желание дотронуться до ее выбившейся пряди и заправить за ухо. Аккуратное, с тремя проколами и самыми простыми серьгами-гвоздиками.
– Я ничего не делала! Боже, это недоразумение! – выпалила рыжая, сверкая глазами. – Я пришла сюда, потому что искала кольцо своего коллеги! Я уйду. Просто уйду. Продолжай, пожалуйста, дальше. Можешь делать со своей девушкой все, что угодно – на каждом столе. И не бойся, я никому не расскажу о том, кто такой Кезон из «Лордов»!
Она хотела уйти. Обогнуть меня и сбежать. Наивная!
Я не дал ей этого сделать – загородил путь, раскинув в стороны руки.
– Куда пошла?
Рыжая вновь попыталась ускользнуть от меня, но я схватил ее за руку. Крепко.
– Отпусти! – закричала она, пытаясь вырваться. Не получилось.
– И не подумаю, – спокойно ответил я.
– Да что происходит? – не выдержала, наконец, молчащая Элизабет. К этому времени она успела натянуть футболку.
– Позови охрану, – на английском велел я ей.
– Что произошло, милый?
– Я сказал – позови гребаную охрану. Быстро! – Мой голос был таким злым, что спорить со мной она не стала и задавать тупые вопросы – тоже.
Мы остались наедине. Я и моя рыжая стерва. Я все так же крепко держал ее за руку, хотя она перестала вырываться. Как же она смотрела на меня! Словно испепелить хотела. Да и мой взгляд нельзя было назвать добрым.
– Не нужно охрану. Пожалуйста. Я ничего не делала, – неожиданно тихо сказала она, понимая, что сейчас будет. – Я искала кольцо. Вот оно, вот! Смотри!
– Знаешь, я не верю тебе, – спокойно ответил я. – В самолете ты была готова на все, чтобы заработать, лапуля. А такие, как ты, не меняются.
– Как мне доказать свою правоту? Хочешь, проверь телефон! Там нет никаких фото! Все чисто.
– Конечно, чисто. Ты наверняка постаралась, когда сидела под столом. Могла перекинуть снимки своей подружке и удалить их у себя. Я тебе не верю, ясно? Ты разочаровала меня, Катя.
Я осекся.
Черт, черт, черт!
Я назвал ее Катей.
– Ты даже не запомнил, как меня зовут, – усмехнулась с непонятной горечью рыжая.
– Вокруг меня слишком много людей, это нормально, – пожал я плечами. – Что за выражение лица, лапуля? Неужели ты уже напридумывала себе всякого? После нашего, признаюсь, весьма утомительного перелета? Может быть, ты из тех, кто влюбляются, как кошки? За несколько минут? А?
Она молчала. Смотрела на меня с отвращением, которое выводило меня из себя, и молчала. А я держал ее за руку – за тонкое предплечье, чувствуя, как бьется ее частый пульс под моими пальцами, и продолжал:
