– Да проезжай ты мимо скорее! – прошипела я.
Сарычев обогнул здание и приткнул машину в стороне, в тихом переулке.
Я набрала номер, который дала мне Алтын, и сказала в трубку, когда там ответили:
– Я по поводу работы.
– Третья дверь от угла, – сказал строгий женский голос, – позвони два раза.
– Ну, пойду я. – Я отдала Сарычеву телефон. – Удачи мне пожелай!
– Удачи! И… – Он помедлил. – Яна, думаешь, я не понимаю, что ты для меня делаешь? Я понимаю и очень тебе благодарен. И… ты поосторожней там… не нарывайся…
Вы не поверите, но я даже не нашлась что ответить.
Надо же, он проявляет обо мне заботу! Чудеса, да и только…
На звонок тотчас открыла дверь крупная тетя в синей форме уборщицы.
– Проходи! – сказала она. – Сейчас фронт работ определим.
– Да мне бы… – замялась я, потому что заподозрила, что она приняла меня за настоящую уборщицу. Не хватало еще тут со шваброй надрываться!
Тетя сделала вид, что не слышит, и пошла вперед.
Навстречу попался невысокий мужичок с хитроватыми глазками.
– Ты кого это ведешь, Сулейманова? – строго спросил он.
– Это уборщица новая, племянница моя Галия, – ответила тетя, а я скроила самую глупую мину.
– Этот у них вроде завхоза, только ничего не делает, а туда на всех стучит. – Тетя подняла глаза к потолку.
Мы свернули за угол, и там она спросила вполголоса, что мне нужно сделать.
Я честно ответила, что хотела бы поговорить с кем-нибудь, кто знает Володю Пташкина.
– Этого? – Тетка пренебрежительно сморщилась. – Пустой парень, совсем нестоящий. Ладно, знаю, кто тебе нужен.
Мы прошли коридорами, необычно пустынными, тетя открыла дверь, за которой оказалась приемная, в которую выходили две двери.
На одной было написано «Начальник отдела»… вот какого, я не запомнила, а на другой, соответственно, «Заместитель».
Между дверьми стоял рабочий стол, за которым сидела секретарша – довольно эффектная девица. Фигура, может быть, чуть полноватая, зато броская внешность, волосы темные, густые, макияж ярковатый, но ей это шло.
– Здравствуй, Кариночка! – пропела тетя.
– Опять ты! – вскинулась девица. – Мне некогда разговаривать.
– С чего это тебе некогда? – вроде бы удивилась тетя. – Начальников твоих обоих нету, у них совещание какое-то экстренное, всех в актовом зале собрали. – Тетя повернулась ко мне. – Так что как раз время есть для разговора вот с девушкой.
– Это еще кто? – фыркнула Карина.
– А вопросы она будет задавать, а твое дело – отвечать! – припечатала тетка. – А иначе сама знаешь, что будет!
– Да знаю уж…
– Вот и ладно, а я пока в коридорчике обожду, потом тебя выведу.
– Зараза! – едва слышно сказала Карина, когда тетка скрылась за дверью. – Вот же зараза!
– Чем она тебя держит? – не удержалась я от вопроса, хотя это было вовсе не мое дело.
– Да засекла она нас как-то вот с ним… – Карина кивнула на дверь заместителя начальника отдела. – Прямо в кабинете.
– Ну и что такого? Он женат, что ли?
– Да он-то как раз не женат, – поморщилась Карина, – вот этот женат… – она указала на противоположную дверь.
– Так ты с ним… – До меня с трудом, но дошло.
– Ну да… он мне обещал, что с женой разведется и на мне женится. Да все тянет.
– Врет, – убежденно сказала я, – напарит тебя, как не фиг делать.
– Да знаю я… – вяло сказала она, – но все же надежда умирает последней. А если он узнает, что я… что мы… как раз удобный повод меня бросить и уволить. А тут платят хорошо, и работа непыльная. И вот эта тетка теперь меня пугает, что начальнику все скажет.
– Денег требует?
– Да нет, так, по мелочи. Ну давай, говори, чего знать хочешь, а то мои оба вернутся…
– Владимир Пташкин. Можешь о нем рассказать?
– Этот? – Карина пренебрежительно скривилась. – Да зачем он тебе? Пустое место, дешевка…
– Конкретнее!
– Ну, должность у него черт знает какая. А так он и персональный водитель, и порученец. Шестерка, в общем, подай, принеси, съезди, отвези! Ничего серьезного. Но начальница его очень была к нему расположена, понимаешь, о чем я?
– Что они, в близких отношениях были? – Я осторожно подбирала слова.
– Уж в таких близких, что дальше некуда! Это все знали…
Что ж, я так примерно и думала.
– Ты говоришь – была? Значит, теперь его уволили?
– Теперь Марецкую убили, – припечатала Карина, – и у Вовы трудный период. Потому что теперь он никому не нужен. У тех начальниц, которые этим делом увлекаются, свои порученцы есть. А делать-то Вова ничего путного не умеет. Так что как только дело об убийстве раскроют, Вову уволят. Это точно. А пока он бродит по коридорам, как потерянный, и смотрит на всех жалостно…
Девица фыркнула и добавила:
– Он лицом на барана здорово смахивает, да еще и дурак к тому же фантастический, уж не знаю, что Марецкая в нем нашла.
– Может, он по этому делу большой специалист?
– Может быть. Я не проверяла, – буркнула Карина, – у меня своих проблем хватает. Черт меня дернул тогда с этим переспать!
Я очень хорошо ее понимала, сама не раз задавала себе тот же вопрос.
Сарычев, увидев меня, так обрадовался, что я даже растрогалась.
Пока он рассказывал, как переживал за меня, я стерла макияж и исхитрилась переодеться в свою одежду.
Ждать пришлось совсем недолго, близился конец рабочего дня, и сотрудники Комитета по городскому строительству потихоньку тянулись к выходу.
Я легко узнала Владимира Пташкина по описанию Карины. Он действительно был удивительно похож на молодого барашка – вьющиеся светлые волосы, круглые голубые глаза без всякого выражения, похожие на две голубые пластмассовые пуговицы.
Впрочем, сейчас выражение в этих глазах было – выражение смертельной обиды на весь мир.
Пташкин брел по тротуару, загребая ногами и уныло провожая завистливым взглядом проносящиеся мимо дорогие иномарки.
– Мужчина! Молодой человек! – окликнула я его. – Можно вас на минутку?
– Вы это мне? – Он поднял на меня пустые круглые глаза.
– Вам, вам! Вы в машинах разбираетесь?
– В машинах? – Он заметно оживился. – В машинах я очень хорошо разбираюсь!
– Так, может, посмотрите, что-то моя машинка никак не заводится… что-то она глохнет… только заработает – и тут же снова заглохнет… может быть, вы мне поможете?
