Я заклинила дверь своей железякой, чтобы изнутри ее было не открыть, и мы побежали вниз.
Подъезд не был заперт и выходил в безлюдный переулок. Шел мелкий дождь.
Я огляделась и в неверном свете фонаря увидела, что мы находимся на Лиговском проспекте, совсем недалеко от того открытого двора, где я оставила машину.
– Ты куда? – Сарычев схватил меня за рукав. – Уходить надо! Как можно скорее!
– Я тут машину не оставлю! – огрызнулась я. – Здесь такой район – к утру ее по винтику разберут! Слышал, наверное, про лиговскую шпану? К тому же добраться как-то до дома нужно? Метро закрыто, не пешком же идти…
– Левака возьмем!
– Какого левака? – едва не заорала я. – Ты где живешь вообще? На луне? Здесь левака не взять, здесь у вокзала все свои, мафия у таксистов. Если к кому из них сядешь – через час все, кому нужно, узнают, куда он нас возил. Ты вообще на каком свете находишься, что таких элементарных вещей не знаешь?
Сумку у меня эти два урода отобрали, но там не было ничего ценного, кроме «Уголовного кодекса». Ну, им рано или поздно пригодится. Хотя вряд ли он им поможет.
Машина моя стояла на прежнем месте, к счастью, никто ее не тронул, зато рядом на пустом ящике сидел заросший до глаз мужик и пил пиво из банки.
– О, привет! – сказал он. – А я вот тут сижу, тебя жду! Что-то ты подзадержалась!
– С чего это вдруг? Мы разве договаривались?
Мужик по виду был полным пьяницей и бомжом, одет уж в такую рванину, что и на помойке не сразу найдешь, постараться надо. Но в глазах его была не мутная злость, а шальной блеск, а в движениях была удивительная пластика.
– Машинку твою стерегу, – весело сказал он, – а то, сама знаешь, разберут. Тут, на Лиговке, народ такой. Только зазеваешься – от машинки останутся рожки да ножки…
И вдруг запел:
– Как у Лиговской шпаны на троих одни штаны, один носит, другой просит, третий в очередь стоит! – И сам захохотал, да так заразительно, что я невольно улыбнулась.
– Дай ему денег, – повернулась я к Сарычеву.
– С чего это вдруг? – окрысился он. – С каких таких пряников я ему денег давать должен?
– С таких, что у меня сумку отобрали! – прошипела я. – А то бы ни в жизнь к тебе не обратилась, жадина и жлоб!
Сарычев пожал плечами и вынул из кармана мятую сотню.
– Уж спасибо за вашу доброту! Спасибо за вашу щедрость! – Оборванец картинно поклонился, и я невольно отшатнулась, сообразив, что сейчас на меня накатит такой густопсовый запах, что и дух вон…
Но, как ни странно, ничего подобного не случилось. Никакого запаха я не почувствовала.
Парень сверкнул глазами и заразительно захохотал, отступая. И вдруг исчез. Вот исчез, как не было.
Шустрый такой бомжара попался… подозрительно шустрый…
Машинально я взяла из рук Сарычева ключи от машины, которые сама же и отдала ему перед тем, как идти на вокзал. Еще от квартиры ключи, и карточки, что были в кошельке, оставила там только мелкие купюры. И права тоже отдала, так что сейчас я похвалила себя за предусмотрительность и села за руль.
Из головы не шел тот парень. Что-то с ним было не то. Машину он мою караулил, чтобы сто рублей получить? Снял бы зеркало или вообще в салон залез, есть такие умельцы…
Одет жутко, но запаха не было.
С другой стороны, ну что запах? Его к делу не подошьешь…
И только выехав на Лиговский проспект, я осознала, что меня насторожило.
Когда он засмеялся, я видела его зубы. Белые-белые, просто сахарные. Что хотите делайте, но ни у какого бомжа таких зубов быть не может. И кто же он такой…
– Куда мы едем? – спросил Сарычев.
Я скосила на него глаза. Вот навязался на мою голову. С другой стороны, все же он меня спас, стащил тот агрегат, сумел его запустить (чему я теперь удивляюсь). Выручил, в общем, девушку из беды. Но если честно, то именно он меня в это дело и втянул.
Вот если бы не он, то я сейчас бы сидела спокойно дома и пила чай с баранками. А утром поехала бы на работу и там занималась документами под руководством Кисляева, поскольку Сарычев бы сидел в камере. Потому что я твердо уверена, кто бы из сотрудников ни оказался на моем месте, никто не стал бы его спасать. Вызвали бы полицию прямо там, в квартире, когда увидели его жену мертвой.
А я вот… нет, ну черт меня дернул с ним переспать! Из-за этого все неприятности!
Тут я невольно дернулась.
Господи, неужели я вожусь с ним только из-за этого? Да та ночь ничего для меня не значит, совсем ничего, и для него, кстати, тоже, если учесть все то, что он мне высказал на следующий день в офисе.
– Что, что такое? – забеспокоился шеф. – Ты на дорогу смотри внимательней, а то еще в аварию попадем! Только этого нам сейчас не хватало!
– Не говори под руку! – огрызнулась я, а про себя добавила, что я ему не персональный водитель.
Некоторое время мы ехали в молчании, потом он покосился на меня и спросил строго:
– Все же я должен знать, куда мы едем?
«На Кудыкину гору воровать помидоры!» – вспомнила я детскую присказку.
Очень мне не понравился его тон. Сидит и корчит из себя начальника. И не доходит до него, что я не его подчиненная. Уже два дня это не так. Но ругаться в машине не хотелось, да и вообще выяснять отношения не люблю. Тем более нам с Сарычевым нечего выяснять. Нет у нас никаких отношений.
– Домой мы едем, – сквозь зубы процедила я. – Больше некуда мне ехать.
– Но… это может быть…
– А если тебе не нравится – можешь катиться на все четыре стороны! Я тебя не удерживаю!
Через минуту я пожалела о своих словах, вспомнив мамины советы, но, с другой стороны, знала бы она, в какой я сейчас нахожусь ситуации, возможно, советовала бы совсем другое.
– Ты прекрасно знаешь, что мне некуда идти, – сказал Сарычев таким голосом, что я посмотрела на него в испуге.
В глазах его было что-то такое… удивление… растерянность… презрение… и боль… Наверное, такими же глазами он смотрел на свою жену, когда она выплевывала ему в лицо какие-то жуткие, несправедливые слова.
Ну, я, конечно, не сторонник насилия, но думаю, есть вещи, которые нормальный мужик терпеть не станет, обязательно по морде даст. А может и вообще здорово побить. Любого до этого довести можно, если задаться целью.
Но я-то, интересно, при чем? Ничего такого ему не сказала, никак не обозвала…
– Останови машину! – процедил Сарычев. – Я выйду! Говорю тебе – останови!
– Да ладно, – примирительно сказала я, – уже приехали. Сейчас так и так выйдем.
И правда, уже показался мой дом.
