В отличие от Джулиуса, Лукресс больше не протестовал и не грозился меня усыпить. Потянувшись к панели, он вбил нужные координаты. На его морщинистом лице отразилась немалая внутренняя борьба.
Джулиус увещевал меня, но я отстранилась от его голоса.
Табло показало, что до приземления осталось семь минут. Святые силы! Что я делаю? У меня нет плана, нет магии, нет физических сил. Я человек, я пыль на сапогах Кзавиона.
– Что я должна сделать, чтобы помочь Нерону? – спросила я, задыхаясь от надежды.
Лукресс молчал. Казалось, секунды тикают в моем сердце. Нерон не обрадуется моему возвращению, это точно. Но я должна ему помочь.
– Прошу вас, Лукресс! Скажите, что я могу сделать, чтобы помочь Нерону?
Когда Лукресс ответил, его слова пришли из самого сердца.
– Если зверь хочет за тебя умереть, позволь ему это сделать!
Из меня словно вырвали жизненный стержень. Резко. Жутко. Больно.
Я откинулась на сиденье, не глядя на приборную панель. Лукресс оттолкнул меня и выровнял катер.
Джулиус придвинулся ближе и обнял меня за плечи. Я знала, что он согласен с магом, и ненавидела его за это. Я ненавидела всех, кто желал Нерону боли и смерти.
– Мне нужен… – Я зажмурилась. Не хочется произносить слово «развод», а придется. Не хочется отпускать Джулиуса, но удерживать его нечестно.
– Адвокат? – Джулиус словно читал мои мысли. – Это достаточно внезапная просьба, но полагаю, что на катере найдется один… – невесело пошутил муж, ослабив объятия. – Может, я и не специалист по разводам, но на то, чтобы отнести заявление в нужную инстанцию, меня хватит. Делить нам с тобой нечего, вся твоя собственность останется твоей…
– Пожалуйста, позаботься о моих друзьях!
– Анна, не говори так, как будто…
– Я не вернусь.
– Не говори так!
– Возьми мои деньги себе! Я хочу, чтобы они помогли тебе достичь желаемого. Пусть гостиница достанется Ангелу, открой счет в банке на имя Итана, а Клаусу… скажи, что я его простила. Или даже скажи «спасибо». Если бы он от меня не отказался, я бы не узнала тебя по-настоящему.
Откинувшись на сиденье, Джулиус закрыл глаза. Его бледные черты лица заострились.
– Что ты собираешься делать? Неужели ты не понимаешь, что Нерону станет только хуже, если ты вернешься? Что, если Кзавион станет тебя пытать?
– Я что-нибудь придумаю.
– Что именно? – Муж осознавал тщетность спора, но все равно не сдавался. Он во многом прав. Соваться во дворец без продуманного плана – это крайняя глупость.
– Говорят, что уровень моей силы на Алайоне очень высок. Вот и проверим, на что я способна. У меня в запасе есть несколько козырей.
Насчет козырей я солгала, их нет. Есть только мысли, возможно, ошибочные, но дарящие надежду. Например, я могу пообещать Кзавиону, что уговорю Нерона стать королем. Пусть оставит нас наедине, а вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Главное – выиграть время.
У меня уже была так называемая нормальная человеческая жизнь. Мне понравилось, местами даже очень. Но теперь, когда прошлое предстало в новых красках, у меня нет выбора. Я люблю Нерона с силой, которую раньше не сочла бы возможной. Или разумной. Одержимость в квадрате.
Я отдам ему все.
Если потребуется, я сделаю его королем.
Не зря меня считали безумной. Я безумная, неразумная Анна.
– Я полечу с тобой, – заупрямился Джулиус.
– Я люблю Нерона.
– Я знаю, но я должен убедиться, что ты в безопасности, а потом оставлю… вас.
Предложить такое – это слишком. Это очень смело и безрассудно и совсем не похоже на разумного адвоката Росси. Наверное, стоит принять его помощь, позволить ему сражаться за любимую женщину.
– Нет, Джулиус! Ты не должен погибнуть, защищая то, что принадлежит другому. У тебя другой путь. Мэр – это первая ступень. Сенатор – вторая. Потом ты станешь правителем Алтавии, я в этом уверена. Ты должен стать сильным правителем и повлиять на другие страны, чтобы навести порядок в отношениях с Алайоной. Кто бы ни стал королем первой пентады, постарайся с ним договориться.
– Нет, Анна, я должен… – начал Джулиус.
– Ты должен вернуться домой.
– Но я хочу…
– Я тоже.
Джулиус протянул руку и медленно переплел наши пальцы.
Потянувшись к приборной панели, Лукресс помог мне подготовить катер к посадке. Он не протестовал и больше не оспаривал мое решение. Если он и мог нас усыпить, то передумал. Он сделал что мог, пытаясь отправить меня на Тритари, но в глубине души он хотел того же, что и я, – спасти Нерона.
Мы приземлились на красном песке. Невдалеке кружил йикин, напевая приветственную песню.
Подхватив одно из седел, я выпрыгнула из «Анны». Муж смотрел мне вслед, и от печали его взгляда сжималось сердце. Хотелось, чтобы наше прощание прозвучало в мажоре и без фальшивых нот.
– Джулиус, если найдешь минутку, слетай на наш остров в Гелионском море! Я ни разу там не была. Потом расскажешь, как там и что.
– Хорошо. Слетаю и расскажу тебе при встрече, – ответил Джулиус после секундной заминки.
– Лукресс, прикажите йикину доставить меня во дворец!
Впервые за последние несколько минут маг подал голос:
– Заставьте его кружить над площадью, не обращая внимания на сторожевых йикинов. Если Кзавион вас впустит, то они позволят вам приземлиться. А если нет… не знаю, что предложить. Мой йикин не станет вас слушаться.
Кзавион меня впустит, в этом нет сомнений. Если бы он хотел от меня избавиться, то отправил бы с нами других дивитов Лукрессу в помощь. Королю выгодно мое возвращение.
Лукресс не стал прощаться, но маленькие глаза буравили меня непонятным взглядом.
– Вперед, мой Алайонский друг, мы летим во дворец! – отдала я йикину никак не ментальный и ни разу не приказ.
За моей спиной серебристо-черная «Анна» улетала в направлении Тритари.
Долгое время мужчины молчали, думая каждый о своем, потом Джулиус подал голос.
– Что будет с Анной? – Он откашлял дрожь в голосе.
– Нерон не даст ей умереть.
Джулиус тоже был в этом уверен. Какой бы мучительной ни была ревность, она смешалась с невольным восхищением. Нерон поразил его своим поступком. Способен ли он сам, адвокат Росси, на такую жертву? Он не знал ответа и, что уж скрывать, был рад, что им с Нероном не пришлось поменяться местами.
– Ну что ж, приступим! – объявил он жизнерадостно.
– Это еще к чему? – Лукресс взволнованно потер шею, вспоминая о ремне, но потом сообразил, что в одиночку Джулиус не справится с катером, и успокоился.
