Нам, девушкам, необходимо больше эмоций, чем мужчинам. Мы живём ими. Так мы чувствуем себя нужными и незабытыми. Ведь эмоции — это то, что творится в нашем сердце. А у мужчин оно не любит разговаривать. И с этим надо смириться. Ничего не изменить. Они вот такие. Но наших эмоций, женских, должно хватать с лихвой.
Двадцать пятый вдох
Уныло смотрю в окно, ожидая последнего на сегодня клиента для модельной съёмки. Николас не ответил на моё позавчерашнее сообщение, а я до сих пор жду его. Как же это сложно, чёрт возьми. Никакая тема меня не научит терпению. Это или дано, или же нет. У меня второй вариант.
Я безумно хочу спать, когда, натянуто улыбаясь парню, рассказываю ему, когда он сможет получить фотографии. Зеваю, как только за ним закрывается дверь. Чёрт, время обеденное, а я с ног валюсь. Утренняя съёмка была выматывающей. Скакать по лесу, настраивать отражатель, постоянно держать его в руке, а он отличается от студийного, таскать с собой аккумулятор для света, чтобы кадры получились идеальными — нелёгкое и порой выматывающее дело. У меня всё отваливается.
Ложусь щекой на стол и смотрю перед собой. Я даже до машины дойти не могу. Я устала. Мне нужна передышка, и меня радует то, что у меня есть двадцать минут, а потом буду убираться и отправлюсь домой полноценно спать.
Вздрагиваю, когда прямо перед лицом начинает вибрировать мой мобильный. Николас.
Хватаю его и выпрямляюсь.
— Да, — выпаливаю я.
— Крошка, прости, я был занят. Очень занят, — в трубке раздаётся голос Ника, и я облегчённо расслабляюсь на стуле.
— Ты как? Ты в порядке? Ты видел Роберта?
— Всё хорошо. Я вернусь сегодня ночью или завтра ранним утром. Что у тебя с телефоном?
— Хм, я в студии, здесь связь плохая. Ты приедешь ко мне? Я спать не лягу, подожду тебя…
— Мишель, не насилуй себя. Со мной всё хорошо, и я приеду к тебе сразу из аэропорта.
— Ладно. Я всё равно буду ждать, — шепчу я.
— Как знаешь. Мишель.
— Да!
— Ты едешь домой сейчас?
— Да, собираюсь.
— Хорошо. Будь там, никуда не ходи. Я приеду. Скоро приеду.
— Без проблем. Тогда подремлю немного, устала очень, и приготовлю для тебя кексы, — воодушевлённо обещаю я.
— Ты меня соблазняешь кексами, крошка? — Его смех для меня после нескольких дней молчания, словно бальзам на сердце. Если Николас смеётся, значит, всё хорошо. Он встретился с Робертом, поговорил с ним, и всё решил.
— И не только ими.
— Я согласен. И я тоже скучаю, Мишель. Я видел твоё сообщение. До встречи, — Ник отключает звонок, а внутри меня такая радость. Возвращается. Лучше и быть не может. Всё закончилось.
Быстро прибираюсь в студии, прощаюсь с Линдой и бегу вниз, чтобы поскорее получить расчёт у Эйприл и поехать домой. Мои два робота следуют за мной до моей машины.
— Я в супермаркет, и мистер Холд возвращается, скоро мне не придётся болтать со стенкой, то есть с вами обоими. Это невежливо, кстати, постоянно молчать, — оборачиваясь, улыбаюсь и бросаю охране. Ну, правда, могли бы немного улыбнуться или же здороваться каждое утро. Нет. Ни здравствуйте, ни до свидания.
Сажусь в машину и направляюсь к дому. Чёрная машина следует за мной. Рада, что завтра никакой охраны уже не будет, и я вернусь к нормальной жизни. Смогу ходить в кафе с девочками и просто погулять. Хотя на сегодня я нагулялась. Ванна. Мечтаю о ванне. Очень мечтаю о ванне с горячей водой, пеной и тишиной вокруг.
Паркую машину возле супермаркета и выхожу из неё. Двое мужчин следуют за мной.
— Раз уж вы не говорите со мной, то хотя бы поможете, — тяжело вздыхая, толкаю тележку к одному из охранников. Он от неожиданности моментально её ловит.
— За мной, мальчики. Оторвёмся в продуктовом, — довольная собой, иду мимо рядов, бросая в тележку муку, заменитель сахара, шоколад, и решаю, что неплохо бы приготовить что-то с ягодами.
Оплачиваю покупки, и мои безголосые «мальчики» помогают поставить пакеты в мою машину.
Добираюсь до дома и прошу снова их помочь мне. Я знаю, что это не работа охранника, но пытаюсь как-то их растормошить. Я счастлива сейчас. Они тоже должны быть счастливы. Очень счастливы.
Включаю на ноутбуке музыку и, пританцовывая, замешиваю тесто и ставлю его в духовку, одновременно с этим натираю специями стейки на ужин и оставляю их мариноваться. Это классно — уметь готовить. Особенно классно готовить для любимого мужчины. Когда я достаю кексы и выкладываю их из формы, то задумываюсь над тем, как же, наверное, тяжело охране постоянно быть здесь. Они вряд ли уходят куда-то, но ведь в туалет должны хотеть. Странные. Решив, что будет неплохо, если я поделюсь с ними кусочком своего счастья, а не только драмы, складываю кексы в корзинку и наливаю кофе в бумажные стаканчики.
Подпевая себе под нос, сбегаю вниз и вижу чёрную машину. Подхожу к ней и стучусь в окно. Оно опускается. И о боже, они, оказывается, не всегда носят очки, и у них играет «Rammstein» в машине.
— Мисс Пейн, у вас что-то случилось? — Они ещё и говорят.
— Ага, узнала, что вы нормальные, и голос у вас обоих есть. Вот, чтобы вам было повеселее, — стараясь не рассмеяться, протягиваю им корзинку и два стаканчика с кофе.
— Спасибо, но мы на работе. Нам нельзя…
— А мне плевать. Вы работаете на меня, точнее, на моего парня, так что это мой приказ. Приятного аппетита, — всё же смеясь, пожимаю плечами и направляюсь обратно в дом под недоумённые взгляды охраны.
Это же надо. Под конец нашего странного знакомства я услышала их голоса. Удивительно.
Возвращаюсь домой и теперь исполняю свою мечту. Ванна. Ложусь в неё и снова зеваю. Чёрт, спать хочу ужасно. Мне кажется, что я даже дремлю немного, но вздрагиваю и мотаю головой. Вода остывает, и я медленно мою своё тело. Заматываю волосы полотенцем и, надев халат, выхожу из ванной и проверяю мобильный. Ник не звонил, как и девочки.
Ставлю вторую порцию кексов в духовку, чтобы они были самыми свежими для Николаса, готовлю себе салат и ужинаю в одиночестве, ожидая, когда смогу лечь и немного отдохнуть.
От звонка в дверь подпрыгиваю на месте и несусь к ней. Сердце бьётся настолько радостно, что я даже не вспоминаю о том, что у Ника есть ключи, и он никогда не звонит в дверь. У меня все мысли вылетают из головы. Я только им наполнена. Ожиданием встречи. Объятиями. Его губами. Его голосом.
Распахиваю дверь, и меня словно ледяным душем обдаёт, когда я вижу перед собой не Ника. Даже отдалённо непохожего на него.
— Мама? — Шокировано шепчу я.
— О-о-о, наконец-то, вспомнила. Я битый час стою здесь и звоню, ожидая, пока мне откроют. Что за отношение к своей матери, Мишель?! — Она грубо отталкивает меня и обдаёт сладким ароматом духов.
