— Сюда идут, думаю, к тебе, — произносит Мик. Я выпрямляюсь и удивлённо смотрю на него.
— Добрый вечер, Мастер. Чем вас угостить? — У меня всё холодеет внутри, когда рядом на стул садится Эл. В обычном костюме. Обычный с виду человек. Очень мрачный и пугающий меня человек.
— Добрый вечер. Нужно обновить запасы в комнатах, они заканчиваются, — бросает Эл.
Мик кивает ему и выходит из-за барной стойки, оставляя нас наедине. Я не уверена в том, что, действительно, что-то и где-то заканчивается. Это знак для парня уйти.
— Здравствуй, Эл, — делая глубокий вдох, поворачиваюсь к нему. Пришло время. Отчасти я поняла, что он не виноват в законах, которые здесь приняты. Их принимал и прописывал сам Николас. Но в то же время знать, что рука этого мужчина причиняла боль моему, неприятно.
— Здравствуй, Мишель. Я удивлён видеть тебя здесь, — сухо отвечает он.
— Ник… он приехал что-то забрать из своей комнаты, — пожимаю плечами, отворачиваясь, и занимаю рот соком.
— Да, я видел его. Он не упомянул о том, что и ты приехала с ним.
— А это запрещено? — Фыркаю я.
— Нет. Но озадачивает. На тебе нет браслета твоего Верхнего, выходит, ты открыта для любых знакомств, я не прав? — Он издевается надо мной, причём довольно язвительно. Мстит за то, что было вчера. Только хочу как-то едко отразить нападение, но в голове проносятся слова Ника о том, что это моя боль, и я должна с ней проститься сегодня. Это для меня важнее.
— Прав. Я открыта для знакомств с новыми людьми, — уверенно киваю и поворачиваюсь к Элу. Он прищуривается, не веря мне.
— Даже с тобой. Вчера Ник рассказал мне про твою девушку. Мне очень жаль. Я тебе соболезную. Я знаю, что это такое, когда теряешь близких, — добавляю я.
— А мне не нужна твоя жалость, Мишель.
— Мне плевать, это вежливость, которую я вчера не проявила, потому что для меня встреча с тобой была подобна удару по голове. Я не буду извиняться за то, что сказала тебе, Эл. Я не считаю себя виноватой, но и тебя теперь тоже. Это было. Это ваш мир, но не мой. Я рада тому, что даже любовь не заставила меня сломаться, а, наоборот, сделала меня сильнее. Я благодарна вашему миру за это, — стараясь держать голос спокойным, хотя внутри меня бушуют невероятные эмоции противоречий, говорю я.
— Но ты всё же здесь. Снова. И в любой момент ты можешь сюда вернуться, — замечает Эл.
— Да, если это будет нужно мне и Нику, то да. Я не против. Я против насилия и боли, которую причиняют специально, а не добровольно. И в то же время подобное есть и в нормальном мире. Все причиняют боль, только некоторую очень сложно отпустить. Я приехала сюда именно за этим, — поясняю я.
— Ты видишь во мне врага, верно? — Интересуется он.
— Нет, не врага, а крайнего. По крайней мере, я ещё утром и в обед видела тебя таким, но ради нашего с Николасом будущего беру ответственность на себя и прощаю саму себя за то, через что ему пришлось пройти из-за меня. Я надеюсь, что этот урок я запомню на всю жизнь и не буду больше наступать на те же самые грабли. Вот и всё, — и, правда, самое сложное в мире — простить себя за ошибку, за чувства, за эмоции, за неверный шаг. Это непосильный труд, и я хочу стать лучше. Прощать других намного проще, чем себя. Над этим надо работать, полностью понимая, что винить людей в своих бедах и боли глупо, потому что ключевой персонаж там именно ты. Без тебя эти люди не стали бы косвенными свидетелями и участниками боли. Надо уметь брать на себя ответственность за все свои слова и решения. Я этому как раз и начинаю учиться полноценно. Мне не стыдно. Мне больше не страшно. Мне легко.
— В большинстве своём люди — трусы. Это касается не только обычной жизни, но и чувств. Я считаю, что ты потерял свою девушку именно из-за этого. Ты испугался своих чувств к ней. Испугался, что не сможешь дать ей что-то такое, чего она даже не просила у тебя. Ты изначально забил свою голову ненужными страхами, и в итоге всё закончилось очень плачевно. И я, и Николас поступали точно так же, как и ты. Это нормально. Но сейчас я вижу лишь одинокого мужчину, сидящего напротив меня, который ищет здесь развлечения и хоть что-то похожее на прошлое. Я не знаю точно, какие чувства ты испытывал, но предполагаю, что сердце может болеть именно так, как описал Ник, только из-за любви и её потери. Я надеюсь, что у тебя в жизни будет ещё один шанс. Я желаю тебе, чтобы жизнь подарила тебе новую возможность увидеть, настолько ожесточённы ваши чувства, и как они необходимы для мужчины. Без них вы просто серая масса, как и мы, девушки. А с ними всё становится иначе. Ответственность должна быть не только за жизнь, но и за чужое сердце, — добавляю я уже намного уверенней и проще общаясь с Элом.
От моих слов он заметно бледнеет. Он закрывается, как и любой другой сделал бы это на его месте, потому что сейчас я говорю правду, которая ему не нравится. Никто не любит, когда его винят в том, что он, действительно, сделал, указывая на ошибки.
— Новый шанс? Серьёзно? Мне не нужен новый шанс, Мишель, потому что нового ничего не бывает. Новое — забытое старое. И ты не знаешь меня, чтобы давать оценку моим чувствам и поступкам, — зло цедит он.
— Ошибаешься, я думаю, что любовь у всех одинакова, симптомы тоже идентичны, но только от людей зависит, сколько сложностей в ней предстоит пройти. И бояться этих сложностей глупо. Они были, есть и будут. А отвергать намного проще, потому что тогда ты не берёшь никакой ответственности на себя. Ты бежишь от этого, и в большинстве случаев, возвращаешься, ведь бегаешь по кругу. А что касается девушки, то мне очень жаль, что тот случай не научил тебя ценить чувства. Ты сам себя не простил и винишь за то, что испытываешь до сих пор. Но не только ты был виноват, она тоже, потому что рано сдалась. Надо прощать. Надо. Без прощения самого себя ты просто умрёшь внутри. Новое — это новое, но никак не старое. Новые краски. Новый мир. Новые решения. Новый ты. Ты пройдёшь довольно сложный путь, но я желаю тебе его. Я верю в то, что любовь исцеляет и многому учит. А те, кто открещиваются от неё просто глупцы и трусы. Не будь трусом, Эл. Рискуй, без риска в жизни очень плохо. Темнота не всегда означает конец, иногда нужно лишь обернуться, чтобы увидеть свет, — краем глаза замечаю, что Ник появляется в зале, и допиваю свой сок.
— Желаю тебе всего наилучшего, Эл. Надеюсь, ты поймёшь мои слова, и я искренне хочу, чтобы этот клуб был не тем местом, в котором ты прячешься, а лишь периодом, в котором ты увидишь самого себя с другой стороны. А мы будем двигаться дальше, надеюсь, что не рядом с болью, — быстро произношу я.
— Эл, Мишель, — Николас подходит ко мне и помогает спуститься со стула. Он напряжённо смотрит на меня и на ещё более мрачного мужчину.
— Ты уже закончил? — Интересуюсь я.
— Да. Всё в порядке? — Ник обращается к Элу.
— Это был довольно познавательный вечер. Так ты уходишь? — Эл выпрямляется и встаёт.
— Нет, мы уходим. Но, может быть, мы ещё вернёмся за порцией адреналина. Да? — Ник прижимает меня к себе.
