— Прости, я сегодня слишком вымотана событиями. Я… прости, пойду спать, — убираю его руку и выхожу из гостиной.
Мне так больно сейчас. Я не могу сдержать слёз обиды и разрушившейся надежды. Я никогда ему не скажу о нашем ребёнке. И мне следует обдумать, где я могу спрятаться, чтобы он не смог нас найти. Ник не заставит меня отвергнуть то, что я чуть не потеряла. Я не лишу себя любви, которая была между мной и Ником. Его выбор — бесцельное существование, как и раньше. Мой — любить крошечный комочек той радости и счастья, которые он будет для меня символизировать.
Забираюсь в душ, чтобы Ник не увидел моих слёз. Стою под ним и слышу, как открывается дверь. Я не хочу больше даже дотрагиваться до этого мужчины. Не сегодня. Выключаю воду и выхожу из душа, обматываясь полотенцем.
— Мишель, с тобой в порядке? Ты отказала мне, — упрекает меня Николас.
— Нет, со мной ничего не в порядке, Ник. Меня хотят убить, и сегодня я узнала о том, что Лесли тоже мертва. А также я на взводе, и у меня болит каждый сустав в теле. Я отказала тебе, да, это так. Потому что своё здоровье я поставила на первое место. Прости, но я не готова заниматься с тобой сексом сегодня. Я не хочу ни его, ни тебя, ни, вообще, находиться здесь. Я подавлена. А если тебе нужен секс, то, я уверена, Зарина будет счастлива тебя ублажить. Выйди голым на улицу, и она сразу же прибежит к тебе, встанет на колени и будет покладистой нижней, какую ты и искал, — зло цежу я и вхожу в гардеробную, чтобы одеться. Я не хочу спать голой, как раньше. Я не желаю, чтобы хоть что-то касалось меня сейчас, кроме одежды, которая не может меня защитить от боли в сердце.
— Крошка, я же хотел просто немного отвлечь и тебя, и себя. Я не рассчитывал, что ты так воспримешь моё предложение. И мне не нужна Зарина. Мне нужна ты. Я больше не Мастер, Мишель, — раздаётся его голос за спиной.
В том-то и дело, МЫ ему не нужны, а только я, как забава, пока ему не наскучит. Любовь ведь пройдёт когда-нибудь. Азарта такого не будет. Секс приестся, и Ник пойдёт искать другую. И лучше я останусь одна с тем, кого буду любить, чем страдать снова.
Надеваю сорочку и трусики. Поворачиваюсь к Нику и уверенно смотрю в его глаза.
— Пока ты их не найдёшь, вряд ли сможешь меня чем-то отвлечь. Ты обещал защищать меня, но пока делаешь это очень хреново, Николас. Я извиняюсь за то, что не оправдала твоих ожиданий. На самом деле, всё намного глубже, чем ты думаешь. Я обманула тебя. Я хочу детей, потому что уверена, что смогу быть другой. Не такой, как моя мать. Я буду их любить. Я отдам им всю себя. А для тебя это табу. Вот это меня обидело, и я больше не знаю, хочу ли быть с тобой дальше. Обсуждать это я тоже не желаю. Мне достаточно того, что ты сказал. Я не виню тебя в том, что наши интересы разошлись в разные стороны. Я виню себя, что влюбилась не в того мужчину, — пролетаю мимо шокированного моими словами Ника и бросаю взгляд на постель. Не хочу.
Выхожу из спальни и направляюсь в свободную комнату, чтобы ночевать сегодня там. Но слышу звук шагов за спиной и иду быстрее. Не успеваю толкнуть дверь, как Ник хватает меня за локоть, разворачивая к себе.
— Ты делала укол? — Кричит он.
Молчу, даже не знаю, смогу ли ответить.
— Я спрашиваю тебя, Мишель, ты сделала укол?! — Повторяет он.
— Да, — сухо отвечаю я.
Его страх ослабевает, как и хватка моей руки.
— Ты не понимаешь, я могу убить. Ты хочешь, чтобы я убил ребёнка? Хочешь вернуться домой и увидеть, что он разодран или изнасилован? — С болью говорит он такие страшные вещи, от которых кровь стынет в жилах.
— Ты прячешься за тем, что делал твой отец, Николас. Но ты не он. И это твоё право. Я не готова сейчас обсуждать с тобой данную тему, потому что она бессмысленна. Я только хочу, чтобы ты разобрался со своей безумной нижней, которая решила меня убить. Как и обещала, я рядом с тобой, но ты меня разочаровал. Прости, — вырываю свою руку из его и открываю дверь пустующей спальни.
— А что потом? Ты уйдёшь?
— Время покажет. Я не знаю, Николас. Не знаю, но на сегодня с меня хватит потрясений. Я люблю тебя, но у нас разный взгляд на жизнь. Я уверена в том, что ты можешь быть прекрасным отцом, но не буду заставлять тебя быть им. Я не собираюсь насильно вынуждать тебя ломать себя, как ты меня когда-то. Я добровольно соглашаюсь, что пока мы вместе, ты никогда не услышишь снова об этой теме. И я обещаю тебе, что сделаю всё, чтобы ты был счастлив, — закрываю дверь и щёлкаю замком.
Да, сделаю всё, чтобы помочь сейчас и подарить Нику свободу от Зарины и от себя. Оказывается, не все мужчины рождены, чтобы довольствоваться одной женщиной. Некоторые отказываются от будущего, даже не задумываясь о том, что они не такие, как их родители. Мы отличаемся от них, и именно наше прошлое помогает нам не совершать тех же ошибок, что и прежде.
Я знаю, что Ник всё понял. Мы разойдёмся, как только всё закончится. И я тоже знаю об этом. Это больно. Сделать столько шагов друг к другу, пережить смерть и вину, выбрать друг друга, чтобы в конце увидеть, как наши дороги расходятся. Это так больно. Безумно больно внутри, отчего сердце разрывается в клочья.
Стираю слёзы и забираюсь под холодное одеяло. Когда-нибудь я привыкну быть одна. А Николас Холд всегда был одиноким засранцем, который умел научить любви и наказать ей же.
От того стресса, который я получила вечером и, вообще, за весь день, утром, моя голова раскалывается, как и тянет низ живота. Открываю дверь и выхожу в коридор. Прислушиваюсь к происходящему, пахнет только кофе и тишиной. Моё настроение абсолютно не улучшилось. Стало только хуже, но я не могу винить Ника. Это я сделала свой выбор и должна принять факты. Они станут другими от моих слёз и переживаний. Я должна взять максимум от последних дней, которые проведу рядом с Николасом.
— Мисс Пейн, добрый день. Хозяин ушёл утром, — сообщает Кирк.
— Сколько уже? — Сипло спрашиваю я.
— Начало двенадцатого.
— Понятно. Я буду только чай и таблетки. Пока всё.
Направляюсь в спальню и вижу застеленную кровать, задёрнутые шторы и ощущаю аромат одеколона Ника. Так горько становится. Так плохо. Беру свой мобильный и включаю его. Сыпется множество сообщений от девочек, пропущенных звонков, но мне так плевать сейчас.
Достаю из тумбочки свечи и иду в ванную. Я не знаю пока, что мне делать. Не знаю. Единственное, что точно не нужно делать — не говорить о ребёнке. Это я уяснила. Мне жаль, что такой мужчина, как Ник решил лишить себя возможности увидеть себя же в нашем ребёнке и дать ему то, чего недоставало нам обоим в детстве. Он даже не пытался.
— Хозяин приказал выбросить всё из той комнаты. Я буду там, если вы пожелаете поесть, — допиваю чай и киваю Кирку.
— Я могла бы помочь. Мне нужно чем-то заняться. Очень нужно, — шепчу я.
— Хорошо, я не против. Вдвоём веселее, — натянуто улыбается Кирк. Конечно, он в курсе того, что спали мы в разных спальнях, и то, что между нами произошла ссора. Но я не хочу обсуждать это ни с кем. Мне надо успокоиться и принять всё, как данность. Это сложно. Очень сложно. Я надеялась на другое. Но мечты на то и мечты, наверное, чтобы разбиваться о реальность.
