— Прости меня, я… не хотела, — тихо бормочу в трубку.
— Записал тебя на шесть вечера. Заеду за тобой, и тебе об этом сообщат, — сухо бросает он и отключается.
Обиделся. Я бы тоже обиделась.
— Проваливайте отсюда, — цежу я, распахивая двери и смотря на охрану.
— Да-да, проваливайте к чёртовой матери из этой тюрьмы! Проваливайте, я сказала! Вы меня бесите! — Я выплёскиваю злость на саму себя на ни в чём не повинных людей, которые защищают меня. Но сейчас я этого не понимаю. Меня всё злит, а особенно то, что мне предстоит очередная ссора с Ником.
С яростью закрываю двери, грохая ими, и забираюсь в постель. Я не должна нервничать. Вбиваю в поисковик, как облегчить боль, и кусая губу, читаю о всякой ерунде. Конечно, если поговорить с животом, то сразу же рожу. Бред. Не думать о плохом. Не думать о плохом.
Закрываю глаза и пытаюсь глубже дышать, но боль никуда не уходит. Она становится постоянной, когда я слышу, как Кирк возвращается с собаками. Он в полтона обсуждает то, что случилось, и отправляет охрану обратно.
— Мисс Пейн? — Кирк стучится в двери.
— Оставь меня одну, — отвечаю, стараясь абстрагироваться от этого чёртового мира.
Проверяю время и снова закрываю глаза. Считаю до ста. Медленно. Это раздражает. Я сама себя раздражаю.
Снова смотрю на часы и направляюсь в ванную. Проверяю нет ли выделений, о которых писали в статьях. Нет. Слава богу. Возвращаюсь и ложусь обратно.
Считаю до ста, а потом опять и опять, пока дремота не берёт верх надо мной. И даже во сне я кричу и вижу кровь… много крови на своих ногах. Распахиваю глаза и сажусь на кровати, моргая и глубоко дыша.
— Мисс Пейн, внизу вас ожидает машина, — сообщает Кирк.
Поднимаюсь с постели и беру сумочку, бросаю туда мобильный, и приглаживаю волосы. Плевать.
Выхожу из спальни, ловлю напряжённый взгляд Кирка и прохожу мимо, не произнося ни слова. Лифт уже ждёт меня, предусмотрительно вызванный Кирком. Нажимаю на кнопку паркинга и вспоминаю, что не положила обратно ключи от машины Ника. Отдам лично. Хотя разумом я понимаю, что поступила крайне плохо и обидела Николаса, но внутри меня всё настолько напряжено и напугано, что не собираюсь сдаваться и просить прощения. Может быть, я не права. Скорее всего, это так. Но иначе сейчас чувствовать себя не могу.
Пропускаю мимо ушей приветствие Майкла и забираюсь в машину. Даже не смотрю на сидящего рядом Ника. Сразу же отворачиваюсь к окну. Мы выезжаем из комплекса под гнетущую тишину, которая вот-вот взорвётся к чёртовой матери.
— Майкл, мне нужно поговорить с Мишель наедине, — резко произносит Ник. Немного поворачиваю голову, заинтересованная, как же выполнит этот приказ Майкл. Он достаёт из кармана бируши и вставляет в уши. Прекрасно.
— Я имела право кричать на тебя, как и ты. Я не чувствую никакой вины за собой. И мне не о чем с тобой сейчас говорить, — отрезаю я и достаю из сумки ключи от машины и кладу между нами.
— Зато мне есть что сказать, Мишель. И ты выслушаешь меня. Ты должна понимать, что я делаю всё, ради твоей безопасности, а ты так халатно ко всему относишься. Это не игрушки. Это серьёзно, — цедит Ник.
— Моё здоровье тоже серьёзно, а тебе на него наплевать. Тебе на всё наплевать, кроме секса, и твоих наказаний. А я сыта ими по горло. Я ни в чём не считаю себя виноватой и нормально ко всему отношусь. Я, словно рабыня, запертая в твоей квартире, и именно ты обращаешься со мной, как с игрушкой. Принеси, подай, уйди, не мешай. Вот что я увидела за три дня. И я прекрасно осознаю, как тебе сложно. Я благодарна, но имею право съездить к чёртовому врачу без твоего одобрения, — поворачиваю к нему голову и зло смотрю в его глаза.
— Ты считаешь, что у меня на первом месте стоит секс? Мишель, ты рехнулась? Я пытаюсь дать тебе всё, что ты хочешь. И ты виновата. Ты взяла ключи от машины без спроса. Ты хотела подвергнуть свою жизнь опасности! Раз тебе наплевать на всё, то мне нет! И как только всё это закончится, можешь идти на все четыре стороны! Я больше не держу! — Он даже не кричит, а орёт так громко, что оглушает меня, а потом ударяет по дверце машины, отчего я вздрагиваю.
— Окей, договорились. Уйду, — обиженно отворачиваюсь, и так больно. Из-за чего ссора? Из-за попытки уберечь единственное, что у меня останется от него? Да, да, миллион раз, да. Жизнь моего ребёнка у меня на первом месте. И я извинилась, когда Ник позвонил, а он не соизволил сделать это.
Стираю слезу, и мне так неприятно, что Ник это сказал. Он не должен был такого говорить. Вероятно, и я что-то лишнее сболтнула.
Мы подъезжаем к знакомой клинике, и я жду, когда охрана выйдет. В молчании нас ведут внутрь, а оттуда наверх, к кабинету Пирса.
— Я сама. Как-нибудь без тебя здесь справлюсь. Безопасно, правда? Или же там тоже киллеры будут прятаться, чтобы прикончить меня? — Едко произношу я, поворачиваясь к Нику, и вхожу в кабинет, хлопая дверью.
— Мишель, добрый вечер, — Пирс, озадаченный моим грубым появлением, поднимается с места, и я зло бросаю взгляд на медсестру.
— Ни черта он не добрый. Я хочу, чтобы мы остались наедине, — моё поведение отвратительно, я знаю. Но я в такой ярости сейчас, а боли не утихают.
— Хм, оставь нас, — кивает он медсестре.
Только она открывает дверь, как девушку чуть с ног не сбивает Николас.
— Я буду здесь. Нравится тебе или нет, чёрт возьми, но я буду находиться здесь! — Рычит он, указывая на меня.
— Выйди отсюда. Тебя не интересовало моё здоровье раньше, так сейчас это лишь фарс. Выйди, Ник. Иначе я просто сбегу отсюда и пойду туда, где смогу говорить со своим лечащим врачом наедине без тебя, — так же отвечаю ему.
— Только попробуй, поняла? Ты издеваешься надо мной, Мишель! Да иди ты к чёрту! — Захлопывает за собой дверь, а мои глаза снова наполняются слезами.
Так и будет. Я выберу ребёнка, а он вышвырнет меня.
Пирс, стоя за моей спиной прочищает горло, и я глубоко вздыхаю, заставляя себя думать только о малыше. Вытираю рукой нос и слёзы.
— Что происходит? — Интересуется он, когда я разворачиваюсь к нему.
— Вы же помните о клятве Гиппократа и о врачебной тайне, верно? — Уточняю я.
— Да, конечно, — кивает он, опускаясь в кресло, и я сажусь на стул.
— И все, о чём мы будем здесь говорить, не выйдет за пределы этого кабинета?
— Не выйдет.
— Даже если Николас будет угрожать, вы ему ничего не скажете, потому что если он узнает, то случится катастрофа. А вы видели, каким может быть Николас Холд в гневе, — напоминая о той драке, предостерегаю Пирса.
— Я понял, Мишель. Так что случилось?
Делаю ещё один вздох.
— Я беременна, — шепчу и оглядываюсь, проверяя закрыта ли дверь.
