Миссис Макглон подошла к Зои рано утром, до того, как они вошли в кухню.
– Что это тут происходит? – шмыгая носом, поинтересовалась она.
– О… – нервно улыбнулась Зои. – Я подумала, мы можем помочь вам в домашних работах…
– Так вы думаете, я с этим не справляюсь?
Губы миссис Макглон представляли собой твердую тонкую линию.
– Ничего такого я не думала! Я считаю, что вы все делаете замечательно! – возразила Зои. – Мне просто показалось, что детям будет полезно… помочь вам.
– Значит, вы тут пробыли пять минут и уже знаете, что для них лучше? – прошипела миссис Макглон.
Зои чуть было не сказала, что едва ли может быть что-то хуже компании жалких человечков, на которых она здесь наткнулась, – они походили на бедолаг, спасшихся после кораблекрушения в крошечной шлюпке и цепляющихся за кухонный стол…
Миссис Макглон надвинулась на нее.
– Всякие люди сюда приходят и вмешиваются в жизнь этих детей, – заговорила она угрожающе, но тихо, чтобы ее никто другой не мог услышать. – Они приходят, суетятся тут, но лучше не становится, потом они уходят, а мы остаемся с тем, с чего начали. Так что чем меньше вы будете делать и менять, тем лучше, мисс!
– А если я не такая? – дрожащим голосом произнесла Зои.
– Ну да, уж вы-то другая! – кивнула миссис Макглон. – Явились, чтобы отдохнуть от Лондона, притащили с собой этого жалкого малыша, искали бесплатный ночлег. И пробудете здесь, пока не встанете снова на ноги, а потом отправитесь обратно в Англию!
Она произнесла слово «Англия» как самое последнее ругательство. А когда дети прошаркали в кухню, чтобы позавтракать, и даже не потрудились пожелать кому-нибудь доброго утра, все выглядело так, словно ничегошеньки не изменилось.
Глава 29
Уходя, Зои так сердилась, что даже не заметила туч, сгустившихся над вершинами гор. Как все жители Лондона, она привыкла к тому, что погода сегодня лишь слегка менялась по сравнению со вчерашним днем, каких-то резких перемен обычно не происходило. Она и прогноза погоды никогда не слушала. Зои включила радио, которое помогало ей привыкнуть к местному акценту, так что она старалась всегда держать его включенным, к тому же Хари нравилась музыка. Но теперь, когда Зои услышала, как диктор говорит о грозящей им буре и что нужно быть осторожнее, она не обратила на это особого внимания. Вместо того она погрузилась в собственные мысли, ругая себя за глупость. За то, что ей казалось, будто она может что-то изменить.
Миссис Макглон точно знала, как должна вести себя Зои: склонить голову, благодарить за крышу над головой, еду и деньги – до тех пор, пока не бросит снова этих детей такими же, какими они были прежде, в их одежде не по росту и на диете из одних тостов, бесконечно одиноких и отрезанных от всего мира.
Но она ошибалась. Почему Рэмзи ничего не видит? Зои, сидя за рулем, злобно думала о нем. Что происходит с их отцом? Хари своего почти не знал. Но Рэмзи ведь был здесь, с тремя страдающими детьми, которые отчаянно в нем нуждались. Как он может быть таким бездумным? Может, это потому, что он аристократ? Или что-то вроде безумного социопата? И его бывшая это выяснила, к своему несчастью?
Да, возможно, она и вправду не сможет ничего изменить, как и сказала миссис Макглон. Но она не отступит и не опустит руки. Кто-то же должен позаботиться о детях. Даже самых ужасных. Хотя она явно что-то затронула в Патрике, а Патрик тронул ее… Любому, кто был добр к ее собственному ребенку, была гарантирована вечная преданность Зои.
Она оглянулась назад, на Хари.
– Отлично! – сказала она самым бодрым голосом. – Сегодня – детский сад.
Хари ответил ей взглядом, полным отвращения.
– Ага! – воскликнула Тара, когда они появились. – Блестяще, Хари! Мы как раз собрались спеть песенку о том, какие мы молодцы. Ты ведь любишь песенки?
– Вообще-то… – начала было Зои.
– Ох, ну да! – перебила ее Тара, когда личико Хари начало морщиться. – Не тревожься! Мы тебя посадим в задний ряд, и ты сможешь хлопать в ладоши!
– Я ненадолго тебя оставлю, Хари, – в отчаянии сказала Зои. – Ненадолго. Ты можешь поиграть снаружи.
И она справилась: как-то умудрилась снова ожесточить сердце, повернулась и ушла от своего малыша. Это ради него самого, твердила она себе. Но и сама не смогла в это поверить.
Вся в слезах, Зои забралась в книжный фургон, заметив, что высокая трава вокруг сгибается, но не обратив на это внимания, хотя тростник уже буквально прижался к земле. Все коровы и овцы на лугу легли, но для Зои это абсолютно ничего не значило. Она пропылесосила все внутри, расставила как следует и уже чуть более уверенно, осторожно проехала по кругу, огибая неподвижную курицу и направляясь потом вверх по холму.
Леннокс был на ферме, проверял, хорошо ли привязаны тюки сена, когда увидел Зои, и выскочил из амбара, размахивая руками вслед удалявшемуся фургону. Прогноз был пугающим, и, конечно же, не стоило выводить на открытое место такую высокую машину. Он понятия не имел, о чем думала Зои, Нина ни за какие деньги не выехала бы сегодня. Наверное, лучше даже не говорить ей, что Зои повела фургон при желтом уровне опасности. Если ей удастся доехать до деревни, а потом еще и вернуться, это будет сродни чуду. Леннокс позвонил Зои. Конечно, связи не было. На этой дороге во многих местах сигнал не проходил, да и надвигавшиеся тяжелые тучи делу не способствовали.
По правде говоря, Зои решила в тот день уехать подальше. Она чувствовала, что слишком устала от любопытства жителей Кирринфифа, постоянно твердивших, что Нина великолепна и невозможно быть лучше. Кроме этого, они постоянно просили передать ей разные вязаные вещицы, и Зои предполагала, что ребенок Нины будет самым шерстяным из всех младенцев всех времен и народов. А еще они никогда не знали точно, какая книга подойдет к их нынешнему настроению, они просто ждали, когда Нина им это скажет. Она-то всегда знала.
Работа в книжной лавке казалась таким цивилизованным и простым делом. Но Зои приходилось тупо смотреть на милую старую женщину, громко спрашивающую, нет ли у Зои книги, которую она уж точно не читала, но хотела бы прочесть, – и каждый раз, когда Зои предлагала ей что-то, та качала головой и говорила: «Нет, не в таком роде».
Нина оставила Зои заметки о маленьких деревнях вокруг и о местах, где та могла бы время от времени останавливаться, в основном по вторникам и средам, в дни фермерской торговли. Еще она оставила карту – там были обозначены места, где на Шотландском нагорье совершенно нет связи, и пункты, где она, к счастью, есть почти всегда, – и Зои пыталась одновременно вести фургон и разбираться в маршруте.
Грома не было – это не походило на грозу, – но внезапно полил дождь, грохочущий ливень, потоки воды полились по лобовому стеклу, а снаружи деревья сгибались, почти доставая кронами до земли.
Зои присмотрелась.
