— Хватай эту прыткую и в машину, пока ор не подняла, — рявкнул тот, которого я ударила. В спину упёрлось что-то узкое и холодное.
— Давай, детка, вперёд и без фокусов. Иначе будет у тебя аккуратная дырочка в спине! Пошла, дура!
И я пошла. Хоть умом понимала, что убивать меня им не выгодно. Но шальная пуля находит даже любопытных.
В животе узлом сворачивался страх.
Я привыкла быть защищённой. Единственная дочь, отцовское сокровище. От охраны с трудом удалось избавиться только в институте. Взамен меня долго и упорно учили самообороне.
Но что толку, если у них, мать его, пистолет!
Как назло, на лифте и в подъезде было пусто.
На улице есть шанс сбежать. Но куда? Перед глазами по-прежнему плыло, но уехать с ним — это точка невозврата. Я примерно представляла, что они хотели сделать. Слышала про такой "специальный компромат". Но проблема в том, что молчать я не буду. Даже ради репутации. Проще закинуться таблетками и тихо сдохнуть.
Какая разница, сейчас или после?..
Страх надвигался, как неотвратимая гроза. Ещё пять секунд — и я просто не смогу мыслить логически.
Раз.
Какой-то шум сзади отвлёк, послышался звук падающего тела. Пока парень отлёкся, я дёрнулась в сторону. Второй лежал на земле, а над ним хмурым ангелом возмездия возвышался Иван. С хорошим таким кирпичом в руках.
Держащий меня парень наставил на него пистолет. И я вдруг с пугающей ясностью осознала — Иван живым точно не нужен…
Что есть силы толкнула отморзка, лишь бы сдвинуть прицел. Странно, но этого даже хватило — Иван в одну секунду оказался рядом с нами, выбивая у парня пистолет и выкручивая руку. Несколько точных ударов в живот — и он со стоном завалился на землю. Да-а-а, это не мои коленки.
— Давай в машину, — рявкнул программист, и я побежала. Ближайшим авто оказался шикарный Лексус с открытой дверью. Не задумываясь, я забралась внутрь. Не было сейчас Софии — один автопилот остался. Через минуту вернулся Иван с телефоном в руках. Он долго разговаривал, но я уже ничего не слышала. Закрыв глаза, я наконец-то провалилась в спасительный обморок.
Глава 11
Резкий запах нашатыря ударил в нос, выдёргивая меня из тьмы. Я закашлялась, замахала руками и чуть не упала. Но кто-то придержал меня за плечи, не давая свалиться на пол. Вспомнив о нападении, я испуганно завизжала.
— София! — голос показался мне странно знакомым: — Ты чего? Болит где-нибудь? София?..
Озадаченно примолкла. Надо бы глаза открыть, что ли?.. Проморгавшись, я вдруг осознала себя сидящей на стуле, под пристальным взором Ивана. Программист нависал надо мной, обеспокоенно заглядывая в лицо.
— Как ты? — его пальцы осторожно, почти невесомо погладили по щеке. — Вызвать врача? Они ничего тебе не сделали?
Я лишь молча облизала губы. Он был таким милым сейчас, с искренней тревогой в глазах, что хотелось смотреть и смотреть.
— Что?.. — глупо переспросила я, когда у Ивана обозначились скулы: — Нет-нет, всё в порядке. Только по лицу ударили.
Спохватившись, я тщательно ощупала нос и щёку. Вроде бы на месте — уже хорошо. Этот отморозок бил не по прямой, а как-то наотмашь. Видимо, боялся повредить товарный вид.
У меня закружилась голова.
— Не переживай, они ответят и за твоё лицо, и за испуг, — скрипнул он зубами, — точно ничего не сделали?..
Вцепившись пальчиками в стол, я аккуратно поднялась. Тело подчинялось неохотно, но травм у меня не было — значит, это страх. Нужно выпить что-нибудь успокоительное. Я поморщилась от света старой люстры, такой, с бахромой на плафоне, и только сейчас оглянулась.
— А где мы? — изумлённо спросила я, изучая обстановку. Лет десять назад я гостила у питерской подруги, в квартире её бабушки. Это был бывший доходный дом — высокие потолки, лепнина по плинтусам, огромные двери. Помнится, я ходила по квартире, как музею — никогда такого не видела. Старинные буфеты на кухне, высокие стеклянные шкафы с маленькими чашечками и огромный советский телевизор. Скрипящая кровать на пружинках мне вообще запомнилась на всю жизнь. Так вот — квартира Ивана представляла собой нечто подобное. Даже старая клетчатая скатерть имелась, совсем как у аниной бабушки.
— Это моя квартира, — пожал он плечами, осматриваясь по сторонам, — досталась в наследство. Пока руки не дошли привести её в нормальный вид. Я в основном за городом живу.
— Понятно, — сделала несколько шагов на пробу и замерла напротив Иван, — Я… я не знаю, как тебя благодарить и… — руки вновь затряслись, — ты очень вовремя приехал и с пистолетом… рисковал…
— Так! — он сжал мои плечи и хорошенько встряхнул: — Поблагодаришь меня, когда в себя придёшь. Успокойся. Сегодня здесь переночуешь, хорошо?
Я мелко закивала, сглатывая ком в горле. Иван чертыхнулся и быстрым шагом вышел из столовой. Вернулся через минуту, с широким полосатым пледом. Я почему-то решила, что плед тоже часть старой квартиры, но от него пахло Иваном — чем-то пряным и пьянящим, а совсем не затхлым. Укутавшись в плед, я почувствовала, как тревога медленно разжимается внутри.
— Тебе бы выпить что-нибудь, — резюмировал Иван, — вся дрожишь. Посидишь одна, я до аптеки сбегаю?..
— Нет! — вцепилась в его рукав и сама себе устыдилась: — То есть, давай я лучше с тобой схожу. Не оставляй меня одну, пожалуйста!
— Ни за что, тише-тише, — прошептал он, — ты говори, если холодно, больно, неприятно… Просто в этой квартире никаких таблеток нет, разве что коньяк оставался. Выпьешь?
— Давай! — я радостно кивнула: — Ой, а кофе есть? Я один коньяк пить не могу, только с кофе.
Оставив меня, мужчина захлопал ящиками. Да уж, охотно верится, что он редкий гость в этой квартире. Пока он искал кофе, я налила воды в чайник и поставила его на плиту. Когда-то давно у нас был такой же, пузатый, с красивыми рисунками. Чайник, к моему удивлению, сверкал отмытыми боками. Да и в целом, несмотря на затхлость и нежилой вид, на кухне было чисто.
Чтобы отвлечься, я сразу пускала в дело то, что доставал Иван. Сполоснула чашки, набросала кофе, сахар и залила кипятком. Овсяное печенье пересыпала в вазу и поставила на столик. Иван сначала порывался заменить меня, но был отправлен за стол. Эти нехитрые действия успокаивали.
— А тебе что? — я повернулась к Ивану.
— Давай кофе и коньяк. Гадость, конечно, но на безрыбье!..
Я тихонько засмеялась. Вот эстет! Растворимый кофе и коньяк ему не по нраву. Между прочим, коньяк дорогущий — наверное, тоже кто-то привозил.
М-м-м, вкус, конечно, не фонтан, но зато мягко, тепло и приятно. Обжигая нёбо и пальцы, я выпила почти половину и потянулась за печеньем. Ну как, потянулась… Рука замерла, наткнувшись на тяжёлый взгляд Ивана.
