– Прежде чем приступите, я хотел бы знать, что вас конкретно интересует? Только давайте без воды, Васильев? – И полковник слегка поморщился.
– Так точно, – ответил он по привычке. – Меня интересует алиби Игоря Игоревича Сидорова.
– Вот как? – Полковник был удивлен. – Так вы же, по сведениям, работаете на одного человека. Оба весьма приближены к господину Иванову. Здоровая конкуренция или что?
Васильев уже уселся и подтянул к себе тома дела, но вынужден был отвлечься. В кабинете рядового сотрудника давно бы уже дело листал.
– Возникли кое-какие сомнения в его честности. И не у меня. У моего…
Чуть было не сорвалось с губ нехорошее слово – хозяина. Вовремя одернул себя. Он не крепостной.
– У моего работодателя, – закончил Васильев. – Некое расхождение в его словах. Это навело Иванова на размышления, и он поручил мне кое в чем разобраться.
– Это-то понятно, обычная практика. Дело десятилетней давности зачем вам понадобилось, Васильев? – Полковник хитро прищурился. – Возникли сомнения в его честности сейчас, а алиби тому более десяти лет. И? Я жду правдивого ответа. Иначе отказал бы вам. И кислород перекрыл бы, и доступ к делу. Это в моей власти. Сами понимаете.
Васильев отодвинул папки. Кивнул, понимая, что по-другому просто никак. И начал рассказывать:
– Иванов звонил Степанову накануне исчезновения его дочери. Тот сказал, что отдыхает в полутора тысячах километров от нашего города, будет не скоро и бла-бла-бла. А мне удалось установить, что в город он приехал семнадцатого и до вечера восемнадцатого его местонахождение было неизвестно.
– Женщина?
– Она была с ним в поездке, но он высадил ее у дома ее матери и исчез. Где он был и с кем – пока загадка. Потом исчезает свидетель по прошлому – этому вот, – положил ладони на верхнюю папку Васильев, – делу… Кускова Нина. Находят ее в бессознательном состоянии, в кустах, жестоко избитой. Не приходя в сознание, она умирает. И все это: и убийство Светланы Ивановой, и смерть Кусковой странно совпали с возвращением из мест лишения свободы Харитонова.
– У него алиби на каждый час его свободной жизни, – перебил полковник.
– Уже знаю.
– Виделись с ним?
– Совершенно случайно столкнулись. Вчера. Не представляете где! У того самого магазина, где была разбита витрина Игорем Сидоровым. В то самое время, когда была убита Ангелина Иванова. Харитонов ее нашел умирающей и пытался оказать ей помощь, выпачкавшись в крови. А Сидоров в это время в дико пьяном состоянии буянил и витрины бил.
– И что вам не понравилось? Вам и Харитонову? – прищурился полковник, подаваясь вперед.
– Вызывает вопросы то, что магазин этот находится на параллельной улице от места убийства Ангелины Ивановой. И попасть туда можно и тогда и сейчас автобусом, а это несколько остановок. Либо по тропинке. И ходу туда минут десять – неспешным шагом. И минуты три – бегом. Харитонов слышал, как сквозь кусты кто-то убегает, и рассказал об этом в полиции. К нему не прислушивались особо, но под подписку отпустили. И что же происходит дальше?..
Васильев с сожалением покачал головой. Все сейчас кажется таким очевидным – шитым белыми нитками. Почему же тогда – десять с лишним лет назад – никому не пришло в голову все как следует проверить? Почему поспешили спихнуть дело в суд? Почему Иванов дергал за все рычаги, чтобы посадить Харитонова? Так был уверен в его виновности?
Потому что Сидоров нашептывал на ухо: Харитонов виновен, он гад, он убийца!
– А дальше на не известную никому женщину, чей маршрут время от времени совпадал с маршрутом Харитонова, совершается нападение. Ее ранят ножом, который потом находят в доме Харитонова. Это же… – Васильев с сожалением глянул на начальника отдела полиции. – Это же такая лажа, товарищ полковник! Харитонов умнейший человек, это я уже понял. Если бы он был убийцей, он бы не стал убирать окровавленный нож в свой кухонный стол. А его, толком не разобравшись, посадили. На десять лет!
Полковник промолчал. Оба прекрасно понимали, что если дана команда сверху, она будет выполнена. А команда была дана тогда, потому что Иванов жаждал крови. И Харитонова закрыли.
– Если я правильно понял, вы обвиняете Сидорова в убийстве Ангелины Ивановой? – делано изумился полковник.
– Я его подозреваю.
– А мотив? Зачем ему было ее убивать? Он же не маньяк какой-то и не свихнувшийся на неудачах педагог. Так в суде характеризовали Харитонова некоторые родители. Какой мотив у Сидорова?
– Он был в отчаянии. Ангелина решила порвать с ним.
– Что-что?! – Полковник приподнялся с места. – Вы хотите сказать, что Ангелина Иванова и Игорь Сидоров были любовниками?
– Так точно, товарищ полковник. Они долгое время состояли в любовной связи. Ангелиной была куплена квартира в новостройке. Это как раз тот район, где ее нашли убитой. Но квартиру она оформила на свою родственницу, о которой ее мужу не было ничего известно. Фамилия родственницы – Власова, и она до сих пор живет в квартире, купленной на ее имя. Именно поэтому, когда следствие проверяло жилой массив на возможность того, что Ангелина снимала там жилье либо купила, ничего не было установлено. Квартирой по документам владела Власова.
– Почему она промолчала, когда ее родственницу убили?
– Как она рассказала мне: боялась, что ее затаскают. Да и Иванова опасалась. Отберет, говорит, квартиру, еще и посадит, как того невинного. Это она про Харитонова так.
– Она знала, что Харитонов невиновен?! Ну, это вообще… – Полковник неслышно выругался.
– Она не знала. Догадывалась. Когда Ангелина оформляла на нее квартиру, Власовой пришлось приехать, поставить подписи. И она стала свидетелем разборок между Ангелиной и Сидоровым. Он ее не видел – Власова сидела в машине Ангелины. Зато она видела все прекрасно. И слышала.
– Что же она слышала?
Полковник поднял трубку внутренней связи и приказал майору Дорофееву явиться в его кабинет. Срочно!
– Она слышала, как Сидоров угрожал Ангелине. Говорил, что, если она не уйдет от Андрея, он не оставит ее в живых.
Васильев, воспользовавшись тем, что полковник отвлекся на какие-то записи, которые заносил в ежедневник размашисто и быстро, положил перед собой верхнюю папку из дела десятилетней давности и открыл ее.
– Серьезное заявление, – буркнул полковник, закончив записывать.
– Да. И еще он ударил Ангелину при Власовой. Ну, когда она в машине сидела, – скороговоркой произнес Васильев, листая дело.
– Все видела. Все знала и промолчала. Алчность тому виной, Васильев, а не страх. Боялась квартиру потерять, которая ей с неба свалилась. А Сидоров? Ни разу более к ней не наведывался?
– Нет. Он не знал, что Ангелина оформила квартиру на родственницу. Думал, что она ее снимает. И не в его интересах было там светиться. – Васильев нашел нужную страницу и зачитал выписку из протокола задержания Сидорова. – Время, товарищ полковник. Он разбил витрину ровно через пять минут после того, как Харитонов нашел Ангелину убитой. Опорный пункт там рядом. Его задержали молниеносно, тем самым обеспечив ему алиби. Никто его после этого даже не рассматривал в роли подозреваемого. А когда у Харитонова нашли дома орудие убийства… Кстати, я навестил его, и он познакомил меня со своей соседкой. Двадцатилетняя девушка – Инга – неожиданно рассказала интересную историю о том, как чуть больше десяти лет назад, как раз накануне ареста Харитонова, к ним приходили из компании по установке интернета, типа тянули оптоволокно. И к ним в квартиру заходили, и из квартиры Харитонова выходили. Самого дядю Сережу она не видела. А вот монтера – да. Он от Харитонова прямо к ним зашел. Пробыл недолго. Интернет им так и не провели в тот год. И про монтера никто и не вспомнил. Но она его неожиданно узнала в одном человеке, когда смотрела репортаж с похорон Светланы Ивановой. Этот монтер, с ее слов, стоял рядом с отцом погибшей девушки. И был удивительно похож на Сидорова…
