Крепкий парень, по возрасту – чуть за тридцать, шутливо козырнул и представился капитаном полиции в отставке – Смирновым Григорием Сергеевичем.
– А кто уволился? – приподнял брови Игорь.
Он-то точно помнил, что штат охраны у его друга был укомплектован.
– Никто не уволился. Васильева с нами больше нет. – Отставной капитан сдвинул кепку на затылок.
– А что с ним?! – Лицо у Сидорова вытянулось. – Помер, что ли? Вроде не особо старый.
– Да нет, нет, ничего такого, – осторожно улыбнулся парень. – Его хозяин к себе приблизил. Васильев теперь у него в помощниках.
Ах вон оно что!
Игорь мысленно выругался, старательно удерживая на лице улыбку. Но глаза солнцезащитными очками все же прикрыл.
Понятно! Теперь все понятно! Вот она, чуйка-то, взращенная десятилетиями, и на этот раз не подвела. Не просто так под ребрами ныло: что-то не так, что-то поменялось. Васильева, значит, приблизил. Тот теперь за Игоря шестерит.
– И что Васильев? Доволен? – спросил Игорь. – Повысили ведь. В должности и в зарплате наверняка.
– Я не знаю. – Лицо капитана полиции в отставке сделалось каменным. – Об этом вам лучше поговорить с самим Васильевым.
Ну уж нет! Говорить с челом, который перед ним шлагбаум несколько лет поднимал, он не станет. Не опустится так низко.
Но весь день предательски ныло внутри: какие же такие полномочия возложил Андрюша на бывшего охранника? Чем тот так сумел выслужиться перед хозяином? С виду – валенок валенком. Звезд с неба не хватал и на прежнем месте работы. Игорек его сам пробивал, когда на работу брал. Бывшие коллеги лица морщили и руками разводили, мол, не дано было Васильеву, ну не дано. Ни одного громкого дела. Постоянное топтание на месте. Кадровик, которому Игорь подарил шикарный ужин в ресторане, так и сказал:
– Неплохой мужик, вроде грамотный, но вяз в мелочах каких-то. Отсюда ни соблюдения сроков по раскрываемости, ни отчетности приличной. На воротах! На воротах ему самое место…
Чем же таким зацепил Андрея Васильев, что он его приблизил? Непонятно…
Настя из кожи вон лезла, чтобы угодить ему. Весь вечер рассказывала какие-то нелепые истории, кажущиеся ей смешными. Смеяться над ними ей приходилось одной. Игорь лишь вежливо улыбался и стискивал зубы, чтобы не наорать на нее. Под конец и она затихла, выдохлась.
– Что-то случилось, Игорек? – протянула она руку, чтобы погладить его по щеке.
– Нет, все в порядке. – Он увернулся от ее ласки и поспешил выпроводить к матери. – Я вызову тебе такси.
– Хорошо. – Она молча проглотила обиду и пошла собираться.
Целуя ее на пороге собственной квартиры, он неожиданно спросил:
– Послушай, а тебе никто не звонил из офиса Андрея?
– Из офиса? – Настя глянула честно, открыто, отрицательно помотала головой. – Зачем?
– Мало ли, – он неопределенно помотал рукой в воздухе. – Если будут звонить и задавать вопросы, то…
– Игореша, милый. – Настя легла лицом ему на грудь, горячо задышала. – Ни один вопрос не будет мною услышан. Ни на один не будет у меня для них ответа.
– И не только для них. – Он отодвинулся, взял ее за локти. – Менты, они тоже, знаешь, мастера вопросы задавать. Такие – с подковыркой.
– Тс-сс. – Пальчик Насти лег ему на губы. – Даже не говори ничего и не думай. Хорошо?
– Угу. – Он поцеловал ее пальчик и шлепком ниже поясницы выпроводил за дверь.
Игорь подошел к окну в гостиной и проследил, как Настя усаживается в такси. Перед тем как закрыть дверь, она подняла голову и посмотрела на его окна, неуверенно махнула рукой. Он не сделал ни одной попытки дать ей знать, что видит ее. Да, она во всем его устраивала, но баловать чрезмерным вниманием он ее не станет.
Такси укатило. Он подошел к стеллажу со всяким хламом, привезенным из-за границы, и из огромного рога, инкрустированного серебром, достал мобильный телефон. Включил его. Сразу посыпались сообщения. На прочтение ушло целых пять минут. На третьей минуте он выругался. На пятой, снова выключая телефон, застонал.
– Угораздило меня, дурака… – прошептал он, убирая телефон обратно в инкрустированный серебром рог.
Игорь замер на минуту и стремительно пошел к выходу. Ему надо было успеть. Надо было…
В эту самую минуту Васильев сидел напротив Андрея Иванова за столом в гостиной и листал пухлый ежедневник. Он быстро дошел до нужной страницы, ткнул в нее пальцем и за- читал:
– Вот выписка, Андрей Сергеевич, из журнала регистрации гостей отеля, где останавливался на отдыхе Игорь Игоревич Сидоров. Вы оказались правы в своих подозрениях: господин Сидоров сдал номер около полудня шестнадцатого числа и сразу выехал из города. Дорожные камеры зафиксировали его движение по трассе в сторону дома.
– Другими словами, вернулся он уже семнадцатого?
– Предположительно. Я еще не имею на руках доказательств. Записи с трех камер, контролирующих въезды в город, мне только-только должны подвезти. Не безвозмездно, конечно. Я вас предупреждал, Андрей Сергеевич, что мало кто сейчас желает в обход официального расследования делать что-то бесплатно.
– Не нуди, Васильев, – сморщил лицо Иванов. – Договорились же, ну!
– Так точно, – коротко кивнул тот и пролистал еще две страницы. – Теперь что касается парня вашей дочери.
Он остановил палец вверху потрепанной страницы и умолк, ожидая команды.
– Да погоди ты! Погоди с парнем, – придержал его Иванов. – Ты мне лучше скажи, что все это значит?!
– Что именно, Андрей Сергеевич?
Короткая шея Васильева ушла в воротник свежей рубашки. Он теперь каждое утро надевал чистую. Жена настаивала, уверяя, что встречу по одежде никто еще не отменял. Пока-то его мозги оценят! И еще штаны ему гладила с вечера и ботинки чистила. И без конца нудила про шанс, который подарила ему судьба. Заканчивала всегда одним и тем же:
– Если не теперь, то уже и никогда…
Он и без нее понимал, что ему нужна эта работа. И не столько из-за денег, сколько из-за нереализованных, неоцененных профессиональных способностей. Он же сыщик! И еще какой! Тот майор, который посещал пару раз дом Иванова, ему в подметки не годился. Прыгал по верхам, забывая рассматривать, что валялось прямо под ногами.
– Что может значить то, что он мне соврал, Васильев? Я же звонил ему, просил приехать, а он что мне сказал? Его нет в городе, он на отдыхе за тысячу с лишним верст. Светка ушла из дома восемнадцатого, оставив записку. Той же ночью ее и убили. А он уже в городе был, паскуда! Если бы вмешался, то нашел бы ее и спас. А он… Это как расценить, Васильев? Что ты думаешь ментовским своим умом?
Зажрался! Зажирел на хозяйских харчах! Возомнил себя ровней! И не счел нужным примчаться по первому зову.
