– То есть все станет почти так же, как и было? – Я старалась, чтобы мое лицо сохранило непроницаемое выражение. Но слова Сыча звенели в голове, словно горох в гулком пустом котелке.
Новая информация совершенно не вписывалась в тот портрет подопечной, что я нарисовала для себя ранее. Значит, она не была ночной бабочкой или чьей-то любовницей, не добывала сведения у рядовых или высокопоставленных участников группировки, она сама была частью банды?!
Да не просто частью, практически правой рукой шефа! Разрабатывала схемы и проворачивала операции?!
Вот это финт! Интересно, сколько знает о своей подопечной сам Мельниченко?! Должно быть, немало. Ведь степень ее осведомленности только для меня с самого начала была лишь на уровне догадок.
Оперативники, что плотно сотрудничали с Липник, должны были понимать, как непрост их осведомитель. Значит, они пошли на сделку, чтобы получить весь расклад и уничтожить группировку. Но сделать это, похоже, до конца не получилось. Те, кого арестовали, свои сроки, конечно, получат. Но коллеги лишь проредили ряды преступников, и некоторые остались на свободе, более того, готовы взять бразды правления в свои руки и реанимировать банду. И если им окажут значимую поддержку, сделать это будет весьма просто.
Интересно, Светлана не могла ли предусмотреть подобный исход своей затеи? Или даже может быть, она специально подстроила так, чтобы на свободе осталась целая ветка группировки, с ее главой, чтобы, случись что, было с кем договариваться и чем торговаться?!
Если так, то эта тетка действительно очень умна. Ведь она разработала многоходовую операцию, растянутую во времени, где были задействованы спецслужбы, преступники и бог знает сколько еще народу, а также предусмотрены разные варианты развития событий. Причем обе организации оказались у нее в руках, словно у грамотного кукловода.
Ай да Светлана! Ловка пройдоха, нечего сказать!
Сыч продолжал еще что-то говорить. Произносил фразы, призванные убедить собеседницу принять предложение о сотрудничестве. Но я слушала его лишь краем уха.
А сама тем временем нашла узкую улочку. Она начиналась сразу за мебельной фабрикой и сначала шла вдоль высокого кирпичного забора, который окружал производство, потом уходила к небольшому району частного сектора, с неухоженными покосившимися или даже заброшенными домиками, а потом спускалась почти вплотную к реке.
Именно туда я и направила экспроприированный автомобиль. Нашла укромное место, припарковалась и попыталась полностью осмыслить слова своего собеседника. А также срочно придумать, что мне делать дальше.
– Ты что-то притихла, – наконец заметил он мое молчание, – снова затеваешь какую-то каверзу или просто решила немного поразмышлять?
– Да, немного подумать – никогда не помешает, – пробормотала я.
– Подозреваю, что у тебя все варианты давным-давно просчитаны.
«У нее-то да, возможно, – мелькнула в моей голове мысль, – только все дело в том, что я не Светлана. И меня вовлекли в столь мутную воду, что сразу и не разобраться».
Кроме того, здесь оказалось весьма коварное течение, а также в изобилии подводные камни, смертельные водовороты, да такие, что впору буйну голову сложить. А коллеги даже не удосужились ни о чем таком предупредить. Я обязательно припомню это приятелю Сашеньке при первом же удобном случае. Но из ситуации, что сложилась прямо сейчас, нужно как-то выбираться. А главное, расстроить планы бандитов и не допустить возрождения группировки. Это, в конце концов, мой долг как сыщика, боевика, детектива и скромного борца с преступностью.
Сыч тем временем так внимательно вглядывался в мое лицо, словно надеялся прочесть мысли, что сейчас бурлили в моей голове.
– Знаешь, а пластические хирурги очень талантливо поработали с твоей внешностью. И если бы я встретил тебя, к примеру, на улице, ни за что не узнал бы, даже имея описание новой внешности.
– Откуда дровишки, кстати? – лениво поинтересовалась я.
– Ты же не маленькая, за деньги можно все достать, а уж информацию и подавно. И везде можно найти тех, кого получится купить, или воздействовать другим образом, вариантов на самом деле много, сама знаешь.
– Да, конечно, знаю.
Мы еще немного помолчали. За это время я пыталась взвесить и прикинуть, какие варианты есть у меня. А о чем думал Сыч, неизвестно. Но оказалось, что его мысли продолжали течь в том же направлении.
– Я полагаю, что ты тогда появилась в ресторане вовсе не просто так. И не только лишь для того, чтобы спровоцировать и заставить оживиться всех тех, кто по-прежнему желает твоей смерти. Ты искала выходы на людей. Вернее, пришла показать себя, чтобы кто-то вышел на тебя с предложением. Чтобы до конца осуществить свой план.
– Не считаешь эту схему слишком уж сложной? – усмехнулась я.
– Как раз по тебе кафтанчик.
– Ага.
– Скажи честно, зачем ты все это затеяла? В смысле, изначально, теперь-то картина ясная, уцелеть пытаешься, а тогда зачем?
– То есть в банальную жадность ты не веришь? – снова усмехнулась я.
– Брось, то была обычная трехмесячная выручка, пусть элитного, но все-таки борделя. Может, еще малая толика дохода с разных операций плюс сумма на непредвиденные расходы. По большому счету, не та цифра, из-за которой можно смертельно рисковать и городить весь этот огород.
– Возможно, у меня были другие причины и свои соображения, – я ответила как можно более обтекаемо.
– Ты заподозрила, что шеф рано или поздно пожелает от тебя избавиться?! – слегка подпрыгнул на сиденье собеседник. – Что ж, это логично. Уж прости, но ты бываешь по-звериному жестока, а времена нынче давно уже не те. И лучше обставлять дела, не привлекая к себе лишнего внимания.
Я, слегка шокированная новым открытием, не нашлась что ответить.
– То есть ты просчитала и это? Уважаю, ведь люди так редко бывают самокритичны.
– Но мы уже, кажется, сошлись во мнении, что я необычная женщина.
– Это, конечно, – он несколько секунд помолчал, – знаешь, вот только что ты сделала жест губами, очень похожий на твой прежний! А в остальном, смотришь на тебя и сомневаешься: ты – не ты? Фигура намного стройнее, но это ведь не проблема, не сложно устроить, и так тебе больше идет. Лицо, мимика и некоторые жесты изменились до неузнаваемости, совсем другая прическа делает совершенно другой облик, но внешность это абсолютно не портит. Ты стала красивее, моложе внешне, вот только глаза усталые, но это, наверное, от нервов и от всей этой беготни.
На протяжении разговора я всеми силами пыталась этого избежать. Прищуривалась, глядя вдаль, отклоняла голову или слегка отворачивала ее в сторону. Но сейчас, рассуждая о внешности Светланы, мужчина заглянул в мои глаза.
Нужно ли уточнять, что вместо серо-зеленой радужки своей давней знакомой он увидел ярко-зеленый оттенок глаз Евгении Охотниковой?
