– Слушай, если это для тебя так трудно, ты можешь просто уйти, прямо сейчас. И тогда никому не придется умирать, – искренне предложила я, на успех, впрочем, не надеясь.
– Ты серьезно, Светлана? – Он снова рассмеялся. – Нет, это не пройдет. На сей раз провернуть что-то грандиозное не получится, сама должна понимать, отсюда выйдет лишь один из нас: или ты, или я! И шансов, несмотря на явные успехи в стрельбе и твои вечные уловки, у тебя практически нет.
– Это почему же?! – быстро отреагировала я.
– Во-первых, я отличный стрелок, во-вторых, тоже надел бронежилет, а третье, и самое главное, ты только что израсходовала последнюю пулю в своем магазине. И значит, ты просто прячешься за столом и отчаянно пытаешься разыграть свою последнюю козырную карту – личное обаяние. Или просто пытаешься мне мозги запудрить.
С этими словами мужчина перестал прятаться за стеной коридора и показался в дверном проеме, а потом без колебаний шагнул в мою комнату и поднял пистолет. Но выстрелить не успел, как и сделать больше одного шага. Ведь как только он показался из темноты, то рухнул после моего прицельного выстрела в голову. Упал на грязный пол, неподалеку от своих поверженных помощников.
– Зато у меня есть второй пистолет, – ехидно прокомментировала я, – с совершенно полной обоймой. И заметь, я предлагала тебе убраться, так что все по-честному.
Впрочем, времени для бессмысленных разговоров совсем не было.
Я осмотрела тела, убедилась, что в карманах их одежды нет ничего, что могло бы указать на Светлану Липник. Так же стерла все свои отпечатки, чтобы обезопасить Евгению Охотникову. Ведь, судя по всему, скоро в этом здании будет работать следственная бригада.
Потом я торопливо вышла на улицу, аккуратно заперла за собой дверь и прошлась по собственным следам на утоптанном снегу, полностью уничтожая их.
Занимаясь этим, я, разумеется, перестраховывалась. Но пусть доблестную полицию на меня ничто не сможет вывести. А они здесь скоро появятся, по моим расчетам, светать начнет буквально через часок. Кроме того, не стоит забывать, что мои следы, как и следы погибших киллеров, могут искать их коллеги. А мне бы очень хотелось, чтобы находили меня не каждую ночь, а хотя бы через одну. Все же хочется, пусть иногда, качественно отсыпаться, так и бдительность утратить недолго. Впрочем, нормально отоспаться я смогу лишь тогда, когда полностью закончится эта история.
После того как я ушла с территории бывшего детского сада, немного прошлась пешком, проверяя, нет ли за мной слежки. Потом посидела немного в городском сквере, что возле Большой Садовой улицы, дождалась, когда пойдет городской транспорт и, главное, когда народа на улицах станет больше. Немного покаталась, пересаживаясь с трамвая на автобус, а потом снова на трамвай. Вроде бы без особой цели, а на самом деле, чтобы удостовериться, что за мной никто не следит и надежное убежище так и останется таковым.
А потом направилась в домик, что находится неподалеку от вокзала. Там согрела воды, выпила огромную кружку горячего чая, закусила его сушками и с чистой совестью завалилась спать.
Ночь сегодня выдалась слишком бурной и эмоциональной. Мне просто требовалось отдохнуть, особенно, если учесть, что следующая ночь может быть ненамного спокойней.
Так прошло несколько дней, я меняла убежища, подолгу нигде не останавливаясь. Но меня все равно умудрялся находить то один, то другой киллер.
Я уже перестала узнавать их в описаниях бандитов, данных Мельниченко, и сосредоточилась лишь на одной задаче – уцелеть, оторваться, сменить место дислокации, отбить очередную атаку, уцелеть и так далее по кругу.
Иногда я возвращалась в домик старушки; лишь только он, по какой-то странной случайности, еще не был обнаружен врагами.
* * *
Проснулась я лишь ближе к вечеру. Если бы мне требовалось только один раз подменить собой подопечную, а потом залечь глубоко на дно или, наоборот, рвануть куда-нибудь в бега, все было бы намного проще. Но Мельниченко требовалось, чтобы я держала руку на пульсе, появлялась в нужный критический момент и уводила преследователей от подопечной, вызывая огонь на себя.
Но чтобы владеть информацией, нужно иметь к ней доступ. А я оказалась в неком информационном вакууме. И благодаря Сашке с его конспирацией не могу выйти из тени просто так, чтобы узнать новости.
Значит, остается лишь один безопасный вариант – Генка Петров. Но чтобы выйти с ним на контакт, тоже нужно соблюдать определенные правила.
Я привела себя в порядок, как смогла почистила одежду, наскоро перекусила и вышла из дому.
Немного осмотрелась, прошлась, проверяя скорее по привычке, сейчас я неприятностей не ждала.
Судя по времени, Генка еще должен быть в своем кабинете, но медлить нельзя, рабочий день близился к концу. Поэтому я ускорилась, насколько это было возможно, добралась до ближайшего телефона-автомата и набрала городской номер приятеля.
– Полковник Петров, – молодцевато гаркнул Генка, снимая трубку после первого же гудка.
– Привет, это я, ваша Пропажа, – сказала негромко.
– Привет, Пропажа, ждем звонка, волнуемся даже.
– Зря, волнения сокращают жизнь, у меня все нормально.
– Нам пошептаться бы, – торопливо сказал Генка.
– Так шепчемся уже, – хмыкнула я.
– А встретиться?
– Нет. Пока без вариантов.
– Ладно, тогда так. Даже не знаю, с чего начать.
– С главного, Геночка.
– Со мной связался наш общий друг, – говоря так, приятель, разумеется, намекал на Сашку Мельниченко, – он говорит, что все хорошо, но ты нужна в самое ближайшее время.
– Хорошо. Когда? Где?
– Пропажа, а тебя это не напрягает? Совсем?! Ну, общая постановка вопроса?!
– Все в рамках договора, – строгим тоном отрезала я.
– Ладно, об этом потом. Вечеринка назначена на завтра, на двенадцать. – Генка имел в виду, что завтра начинается суд, и в двенадцать часов открывается первое судебное заседание. – Вечеринка будет закрытой, вход только по специальным приглашениям.
– Это понятно, так и предполагалось. А место?
– О месте проведения сообщат в самый последний момент.
– Здорово, а я как об этом смогу узнать?!
– Через меня, ты ведь сможешь еще раз набрать, после восьми утра?
– Понятия не имею, как сложится завтрашний день, – искренне ответила я.
– Ладно, тогда по старой схеме.
– А ты успеешь?
– Конечно, все сделаем, не переживай. Сама-то ты как?
– Словно Пропажа, – хихикнула я, но потом добавила: – Все нормально, как и предполагалось.
– Это ты недавно пошумела в «приюте подрастающего поколения»? – Петров, конечно же, имел в виду стрельбу в здании старого детского сада.
