Она собирается обсудить это нечто – и их предыдущий разговор о Трэвисе, – когда у Энни звонит телефон – «Дикси Капс» поют «Идем в часовню, чтобы пожениться»
[2]. Шум снова будоражит птиц. Порыв ветра, поднятый их крыльями, взлохмачивает волосы Клэри, и та с укором смотрит на нарушительницу спокойствия. Но Энни не замечает недовольного взгляда кузины. Она слишком занята своим телефоном. Клэри видит, что на мгновение Энни сомневается, стоит ли брать трубку, и по ее лицу пробегает тень паники, или сожаления, или какого-то еще неуловимого чувства, но в конце концов она отвечает на звонок.
– Привет, малыш, – произносит она, и ее голос полностью меняется, становится мягче. Она смотрит на Клэри. «Скотт», произносит она одними губами. Можно подумать, Энни называет «малышом» каждого, кто ей звонит!
Энни отходит достаточно далеко, чтобы ее не было слышно, а Клэри направляется к дому, на ходу раздумывая, стоит ли Энни позволить присмотреть за мисс Минни, пока она будет искать Мику. Будет здорово, что у нее появится время на поиски, но не нарушат ли перемены спокойствие Минни? Клэри приходилось не раз выкручиваться, работая с похмелья или во время болезни – все, чтобы не выбиться из привычного расписания. Она гадает, как прогулка с незнакомым человеком повлияет на Минни, да и заметит ли та, в ее-то почтенном возрасте, что рядом с ней не Клэри? Важно ли для мисс Минни, кто ее компаньон, или же она наслаждается поездкой самой по себе? Клэри решает, что игра стоит свеч. В конце концов, что страшного может случиться?
* * *
Клэри занимает свое место за столом – то самое, которое выбрала еще в детстве. Она смотрит на Фэй слева от себя и на Энни справа. Она знает: собираясь за ужином вместе, все они думают об одном и том же: не в последний ли это раз? Скоро Энни уедет, и останутся только они вдвоем: Клэри и ее мать. А если Энни и будет навещать их, то уже вместе со Скоттом, а потом и с детьми. Всего несколько недель – и что-то закончится, а что-то начнется.
Хотя Фэй уже доела, она не торопится уходить, наблюдая за девочками. Ей нужно несколько минут на раздумья, но в итоге она все равно задаст свой вопрос. Клэри изучила свою мать достаточно хорошо: та, как всегда, попытается говорить подчеркнуто беззаботно, и у нее, как всегда, ничего не получится.
Наконец вопрос звучит, но нацелен он на Энни, и та замирает с вилкой на полпути ко рту:
– Есть какие-нибудь новости о Корделле Льюисе?
– Нет, – отвечает Энни, опустив глаза в тарелку. Клэри бросает взгляд на Фэй, но та на нее не смотрит. Она слишком занята Энни.
– Тебя ведь не донимает его адвокат?
Клэри видит, как Энни едва заметно вздрагивает, и знает, что эта деталь не укрылась и от Фэй. Все, что скажет Энни дальше, будет ложью.
– Нет, – повторяет она.
– Что ж, рада слышать. Ты ведь помнишь, что говорил прокурор. Нужно держать рот на замке, и пусть все идет своим чередом.
– Верно, – не спорит Энни. – Я знаю. – Она бросает на Клэри умоляющий взгляд. «Пожалуйста, пусть она сменит тему!» – просят ее глаза. Клэри знает: каждую секунду ее молчания Энни расценивает как предательство. Но знает она и другое: если ее мать начала говорить, ее уже не остановишь. А еще – что вопросы у Фэй совсем не случайные. Либо она точно знает, что Энни побывала у адвоката, либо имеет веские основания так полагать.
– Но вообще-то, я и правда плохо себя чувствую из-за этой истории, – неожиданно добавляет Энни, удивляя Клэри. – Мне кажется, я должна высказаться. – Видно, что она хочет сказать больше, но заставляет себя замолчать. Клэри подозревает, что кузина опасается потерять контроль над разговором.
О том, что Энни грызет чувство вины из-за Корделла Льюиса, знают все. И Клэри прекрасно ее понимает. Она представляет, как Энни должна чувствовать себя, зная, что показания, которые она дала в трехлетнем возрасте, стали роковыми для Льюиса. Город даже не удосужился поискать другого подозреваемого. Без показаний Энни они могли бы повернуть в совсем ином направлении, присмотреться к кому-то еще. Но в маленьких городках свои понятия о правосудии, и не важно, виновен ли Корделл Льюис. Людям нужен козел отпущения. Кто-то обязан заплатить за убийство молодой и красивой матери-одиночки.
– Если его освободят, ты сможешь анонимно послать ему подарочный купон какого-нибудь ресторана, – вклинивается в разговор Клэри, пытаясь быть полезной.
Энни кривится.
– Ну а что? – парирует Клэри. – По-моему, неплохая идея.
Фэй взглядом пригвождает Клэри к стулу:
– Никто в нашей семье ничего не будет дарить семье этого человека. – Фэй переводит взгляд на застывшую Энни. – Ты ничего им не должна. Если он и не делал того, за что его посадили, это ошибка судебной системы. Не твоя.
Клэри не уверена, что это стопроцентная правда. Она считает, что ее матери стоит признать свою роль в деле Льюиса. Фэй выступала одним из самых ярых его обличителей и настаивала на том, чтобы его отдали под суд. Хотя Клэри было тогда всего четыре года и она мало что помнила, позже они с Энни перечитали целую кипу старых газет. Когда они были подростками, Клэри активно помогала Энни искать любую информацию о человеке, осужденном за убийство ее матери. Льюис всегда утверждал, что невиновен, и вот теперь весь городок говорит о том, что у него неплохие шансы выйти на свободу.
– Момент для всего этого они, конечно, выбрали неподходящий, – говорит Клэри, стараясь выразить участие.
Энни бросает на нее озадаченный взгляд.
– Я имею в виду свадьбу и все такое, – объясняет Клэри.
– А, да… – Энни пожимает плечами с таким видом, как будто этот факт не имеет для нее значения, хотя, конечно, это не так. Кто хочет думать о подобных вещах накануне собственной свадьбы?
– Ладно, хватит об этом, – объявляет Фэй и встает, всем своим видом выражая, что разговор окончен. – У меня для тебя кое-что есть.
– Что же? – спрашивает Энни.
– Сюрприз, – улыбается она. – Жди здесь.
Пока Фэй отходит за подарком, Клэри и Энни в унисон испускают стон облегчения, и напряжение идет на спад. Фэй возвращается, все еще с улыбкой на губах, садится и кладет что-то перед Энни. Под ее пальцами Клэри видит нечто, напоминающее тряпочку, и гадает, что же затеяла ее мать.
– Давно хотела передать тебе это, – говорит Фэй, и ее улыбка становится смущенной. Она убирает руки, и Энни, осторожно приподняв кусок ткани, осматривает его со всех сторон.
– Что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы… и что-то голубое… – говорит Фэй, хотя это вовсе не объяснение. Несколько дней назад Клэри застала Фэй в мансарде – та лихорадочно что-то искала, бормоча себе под нос. Но разве это старье стоило таких усилий?
