Клэри заходит сразу за Фэй, исподтишка наблюдая, как две сотрудницы разбирают столы, расставленные для ланча подружек невесты, как будто уже знают, что он не состоится. Фэй и Клэри на секунду останавливаются, чтобы посмотреть, как две женщины складывают длинный раздвижной стол, состоящий из двух половинок. На ближайшей к двери стойке, как и обещалось, стоят две коробки с подобающими случаю украшениями. Фэй заставила Клэри привезти их в загородный клуб Хант-Ран по пути на прогулку с мисс Минни. Она ехала туда со стиснутыми зубами, проклиная на чем свет стоит и Фэй, и Энни. Именно им и надо было отправляться по этому поручению, но обе, конечно же, были слишком заняты. К тому же всегда есть Клэри! Клэри готова на что угодно!
За коробками Клэри может разглядеть стеклянные банки, которые следовало наполнить полевыми цветами в соответствии с концепцией фермерского рынка, придуманной Энни. Все подружки невесты должны были облачиться в сарафаны в цветочек, а столы предполагалось сервировать свежей местной едой. Глаза Энни светились, когда она излагала свою идею.
Клэри считала, что все это немного глупо, но, с другой стороны, понимала, к чему клонит Энни. Безусловно, все вышло бы ужасно мило и подружки невесты были бы на седьмом небе от восторга. Ведь все, к чему бы ни прикасалась Энни, получалось таким очаровательным. Научись они переводить ее талант делать все миленьким и хорошеньким в деньги, и их семья до конца жизни бы ни в чем не нуждалась.
Клэри вспоминает, как сопровождала Энни и Фэй на встречу со свадебным фотографом.
– В каком настроении будем выдерживать фотографии? – с предельно серьезным и внимательным видом спросил фотограф.
– Настроении? – шепнула Фэй Клэри и сделала недоуменное лицо.
Убедившись, что Энни и фотограф не смотрят на них, Клэри в ответ закатила глаза, а Фэй улыбнулась. В тот момент они чувствовали себя семьей, матерью и дочерью, командой, как это и должно было быть. Энни не была частью этого тандема, она была другой.
И именно поэтому она ничуть не удивилась вопросу фотографа.
– О, я знаю, некоторые хотят романтичные, или сентиментальные фото, или что-то вроде того. Но я не принадлежу к их числу. – Она задумалась на минуту и пожала плечами. – Я милая, – сказала она и сморщила свой маленький носик как бы в доказательство своих слов. – Я слышу это всю свою жизнь. Так что давайте от этого и отталкиваться.
– Да, – сказала Клэри серьезным тоном, хотя на самом деле ей очень хотелось съязвить. – Да, давай обыграем твое обаяние.
В следующий раз, когда никто не смотрел, Энни пригрозила Клэри кулаком, а потом улыбнулась, лицо ее засияло, и это было – нельзя не признать – очаровательно. Они обе прыснули от смеха – ведь что им оставалось, кроме как продолжать любить друг друга?
Клэри чувствует, как ее глаза наполняются слезами, и оглядывает комнату, будто Энни может магическим образом возникнуть из ниоткуда, подмигнуть ей и воскликнуть: «Попалась! Ты что же, думала, я и правда пропала, глупенькая?»
«Как бы я хотела, чтобы это была не более чем тщательно спланированная, жестокая шутка, – думает Клэри. – Я бы хотела убить ее за это, но была бы так рада видеть ее живой и здоровой, что тут же забыла бы обо всем!»
Она идет к одной из коробок, тянется забрать ее, но останавливается, краем глаза заметив подарки подружкам невесты внутри – бокалы с инициалами каждой. И этикетки, распечатанные Энни для бутылок шампанского, которые должны были принести сегодня, с надписью: «ЕСЛИ И БЫТЬ СЧАСТЛИВОЙ НЕВЕСТОЙ – ТО ТОЛЬКО С ПОДРУГАМИ ВМЕСТЕ».
Клэри предполагает, что именно они с Фэй и лепили бы сегодня утром в углу комнаты эти чертовы этикетки на бутылки – очередное неблагодарное занятие в череде неблагодарных занятий во имя «свадьбы Энни». Она думает о Трейси, Фэй и о себе самой. Уж не говоря о других девушках на свадебной вечеринке, подругах Энни из школы, из колледжа, с работы. Все они уже готовы быть с Энни вместе, прямо как написано на этикетках. Но вот только Энни здесь нет. Клэри хочет рвать на себе волосы, кричать, делать все что угодно, чтобы сбросить напряжение, которое растет внутри ее с каждой минутой без Энни.
Фэй кладет руку на спину Клэри, и это прикосновение немного успокаивает ее, напоминает, зачем они здесь. Фэй выступает вперед и спрашивает, где управляющий. Всего одного взгляда, брошенного Фэй на сотрудницу, оказывается достаточно, чтобы та выскочила через заднюю дверь в поисках начальника. Такие дела не в ее компетенции. Когда Клэри пытается посмотреть в глаза другой девушке, та опускает взгляд, и Клэри понимает: все уже знают, что Энни пропала и никакого ланча подружек невесты не будет.
Быстро обсудив дела с начальником, Фэй поворачивается к Клэри.
– Нужно забрать эти вещи домой. Поставим их там, – говорит она.
Она произносит это широко раскрыв глаза – такое выражение ее лицо принимает всегда, когда она пытается собраться с остатками оптимизма. Клэри уже видела такое, когда шоколадные пасхальные яйца растаяли в неожиданно жаркое воскресенье Пасхи, изуродовав их платья пастельных тонов отвратительными коричневыми пятнами. Она видела его, когда уехала в Шарлотт после окончания школы, но не для того, чтобы посещать колледж. Видела, когда пастор Мелтон позвонил в дверь, держа в руках горсть пластиковых вилок, и поинтересовался, известно ли Энни что-нибудь о них. Клэри знает, что, когда лицо ее матери принимает подобное выражение, ей лучше соглашаться со всем, что та скажет. Так что она поворачивается к коробкам, подавляя едва заметный вздох.
– Но зачем они там? – спрашивает она вслух, не ожидая ответа.
«Прибереги их к своей свадьбе», – отвечает Энни в ее воображении и подмигивает.
А Клэри парирует: «Будто я когда-нибудь притронусь к чему-то настолько безвкусному. Серьезно, Энни, банки из-под закаток задают все настроение? Как банально».
Тогда Энни игриво склоняет голову набок, какое-то время изучает волосы Клэри и наконец спрашивает что-нибудь глупое в духе: «Ты хоть сама-то знаешь, какого цвета у тебя сейчас волосы?»
Тогда Фэй качает головой, выдает усталый смешок и говорит: «Эх вы, девчонки». И в этой перепалке все правильно, потому что все на своих местах. Энни должна быть здесь, должна быть занозой в заднице Клэри. Без нее Клэри уже и не знает, кто она сама. Она была кузиной Энни Тафт, играла эту важную роль лучшую часть своей жизни. И она до сих пор играет ее, усерднее, чем когда бы то ни было. Но уже без Энни.
И потому Клэри тянется поднять коробку со стеклянными банками вместо коробки с этикетками для шампанского. Внезапно Фэй рядом с ней напрягается, и Клэри тут же передается ее напряжение. Она бросает взгляд в направлении двери, куда смотрит Фэй. Молодая женщина, которая выглядит смутно знакомой, заходит в помещение, резко останавливается и смотрит на них. В руках у нее фотоаппарат, и, когда она видит их, она прижимает его к груди, как мать прижимает ребенка, когда боится за него.
Фэй решительно шагает навстречу незваной гостье, и Клэри, заинтригованная, идет за ней. Теперь она понимает, кто это. Лорел Хейнс. Своенравная дочурка ее босса, вернувшаяся домой. Хотя Глиннис много раз упоминала, что она приехала, Клэри видит ее в первый раз. Она знала ее в школе – конечно, все ее знали, она же, в конце концов, Лорел Хейнс, – но они никогда не были подругами. Они с Лорел были совершенно разными людьми, и вряд ли теперь что-то изменилось.
