Несколько секунд Деймон раздумывает над ее словами, а потом говорит:
– Может, так, а может, тут кроется кое-что еще.
Лорел прикидывает, имеет ли смысл писать об Энни как о сбежавшей невесте. Ясно, что эта история не тянет на материал для передовицы. Другое дело – если бы побег был неким образом связан с выходом из тюрьмы Корделла Льюиса. В голове Лорел вспыхивает заголовок: «Невеста отменяет свадьбу после освобождения подозреваемого в убийстве».
– Да, наверное, – соглашается она. – Завтра первым же делом займусь этим.
– Договорились, – резюмирует Деймон. – И еще раз извини за поздний звонок. Я просто не мог выкинуть мысли об этом из головы и подумал, что ты, наверное, тоже заинтересуешься. Ну, знаешь, чтобы было время продумать тактику, прежде чем бросаться в атаку утром. – Он смеется, но это уже не смех противного злобного мальчишки. Это смех делового партнера, с которым она проводит большую часть своего времени, если уж быть совсем честной. – Уж я-то знаю, кто ты такая, – добавляет он.
– Да, – отвечает она. – Не сомневаюсь. – И ее оглушает осознание того, что так и есть. Внезапно она чувствует себя уязвимой и неуверенной в себе, как будто он в комнате вместе с ней и может видеть вырезки из газет и растекшуюся тушь у нее под глазами. – Спасибо, что рассказал мне все, – благодарит его она, желая поскорее положить трубку и прекратить беседу, заставляющую ее чувствовать себя совсем не так, как во время обычных переговоров. Лорел хочет, чтобы все снова стало как раньше, как этим вечером в офисе, когда она распекала его из-за жениха Энни. Который, к слову, так и не ответил на ее сообщение. А впрочем, минутку…
– А откуда ты все это узнал? – спрашивает она Деймона. – Кто тебе сказал, что никто не может найти Энни?
– Я прислушался к твоему совету и решил воспользоваться братской любовью, – отвечает он со смешком, и хотя в нем определенно что-то есть от противного мальчишки, Лорел радуется, что наконец этому нашлось полезное применение.
– Что ж, хорошо, что с тобой он пообщался – в отличие от меня, – говорит она мрачно.
– Потому что я сказал ему, что не нужно. Он очень расстроен, и я сказал, что все тебе передам. Так что теперь ты официально проинформирована. А еще он добавил, что будет держать нас в курсе.
– Нас?
– Я подумал, что мы работаем над этим вместе, раз уж я тоже оказался причастен.
«Ну прекрасно», – думает Лорел, но произносит только:
– О-о-о.
– О, смотри не лопни от счастья!
– Нет-нет, все в порядке, просто я привыкла работать одна.
– Будет весело, – говорит Деймон. – Вот увидишь. Ну что, встретимся, партнер?
– Да, – отвечает она с наигранным воодушевлением, но не в силах удержаться от гримасы при слове «партнер». И во что она только ввязалась?..
Клэри
Она просыпается от звука приглушенных голосов, доносящихся из кабинета, и понимает, что уснула в ожидании возвращения матери – та ездила по окрестностям в поисках Энни.
– Я больше не могу сидеть сложа руки, – заявила Фэй, взяла ключи и ушла.
Было слишком поздно и слишком темно, чтобы эта затея имела хоть какой-то смысл, но она не дала Клэри времени подумать. Кроме того, Клэри ее понимала: когда пропал Мика, она искала его в темноте, надеясь, что серебряные перышки, украшающие его крылья, будут так ярко светиться, что она заметит их даже чернильной ночью. Но этого, конечно, не случилось.
Спустя полчаса после ухода матери Клэри проверила голубей, а затем прилегла, ожидая возвращения Фэй. И заснула.
Теперь, сонная и растерянная, она садится на кровати, окидывает взглядом темную спальню и берет телефон, чтобы посмотреть, который час. В ее душе теплится надежда увидеть пропущенный звонок или сообщение от Энни, надежда, что все закончится. Но сейчас 23:13, от Энни ни весточки, а странные голоса в кабинете не умолкают. Она понимает, что до развязки еще далеко.
Дурные мысли одолевают ее. Она думает о том, что этот раз не похож на все другие, когда ее кузина исчезала, что Энни не зайдет больше в дверь, не бросит ключи, не скинет туфли и не провозгласит: «Эй, я дома!» – слова, которые на самом деле означают: вы можете перестать искать меня, потому что теперь я здесь. Клэри боится, что на этот раз, как и Мика, Энни не вернется.
Она прилагает все усилия, чтобы прогнать мрачные мысли из своей головы, вылезает из постели и крадется к кабинету, пытаясь распознать голоса. Один мужской, другой женский. Она выглядывает из-за угла, чтобы подтвердить свои догадки. Да, так и есть: в комнате Скотт, ее мать и Трейси Дуглас, лучшая подруга Энни. Клэри знает, что, должно быть, ужасно выглядит спросонья, но ей все равно, так что она заходит в комнату.
– Ох, Клэри, – говорит ее мать. Она начинает вставать, но Клэри жестом усаживает ее назад. Она видит изнеможение на лице матери. Бедная женщина уже давно перешагнула за границу того, что люди называют «усталостью». Она подходит к месту, где сидит Фэй, плюхается рядом, кладет голову матери на плечо, а та обнимает ее рукой. Фэй редко проявляет чувства, и потому Клэри научилась наслаждаться ими по максимуму. В этом плане она до сих пор как ребенок, постоянно ищущий маминой ласки. Но Фэй сдержанна и скупа на эмоции и никогда не любила сюсюкаться. Фэй – это просто Фэй. Клэри принимает это, но иногда мечтает, чтобы было иначе.
– Почему вы не разбудили меня, когда пришли? – спрашивает она, слыша в собственном голосе обвинительные нотки. Она не участвует в их разговоре, она уже позади, уже за бортом. Она смотрит на Трейси, на мгновение ощутив старую ревность – и вспомнив негласное соперничество между ними за внимание Энни, потом вдруг резко оборвавшееся. Видимо, они просто переросли его.
Фэй прижимает губы к виску Клэри, что вполне сойдет за поцелуй, и поднимается.
– Зачем будить, если нечего сказать? Мы просто гадаем на кофейной гуще, – говорит она, направляясь в сторону кухни. – Я делаю кофе: кто хочет?
Скотт и Трейси поднимают руки, хотя Фэй стоит к ним спиной и не может видеть их жеста. Клэри замечает, как они переглядываются и улыбаются синхронному промаху, в унисон говорят: «Я», а затем снова улыбаются, глядя друг на друга. Клэри сдерживается, чтобы не закатить глаза при виде этой слащавой картины. Она встает и следует за матерью на кухню, чтобы помочь приготовить кофе, хотя той вряд ли нужна помощь в выполнении этой элементарной задачи.
– Если бы я не знала, как обстоят дела, я бы решила, что Трейси втюрилась в Скотта как школьница, – замечает Клэри.
Фэй молча пожимает плечами.
– Меня это не удивляет. Трейси всегда было нужно то, что доставалось Энни.
– Да, думаю, ты права. Но все-таки… – Она замирает в неловкости и отступает в сторону, когда мать оттесняет ее. В их кухне не разбежишься, и Фэй всегда ворчит на этот счет. – Что-нибудь слышно от Хэла? – спрашивает она, просто чтобы заполнить тишину, пока Фэй засыпает кофе в кофемашину.
