Благо, большая часть невидимой в темноте верблюжьей тропы проходила по ровному твердому солончаку.
Водитель разведроты каким-то своим полузвериным чутьем интуитивно и точно угадывал общее направление. Его не сбивали даже многочисленные низенькие курганчики, которые приходилось объезжать.
– Как вы дорогу находите? – удивляется Павел.
– Мы тут уже ездили. Да не один раз! Помогали выставлять ротный опорный пункт. Вот и запомнил солдат маршрут! – улыбается сидящий в кабине лейтенант, старший машины. – Мордасов, скажи свою методу! – поворачивается он к солдату.
– Так точно! – отвечает водитель. – У меня в голове – как бы карта с проложенным маршрутом. Завяжи глаза, все одно не промахнусь! А тут еще и звезды светят, как днем! И вообще тут какое-то странное сияние на горизонте. Цвет – розовый! Видите?!
– Николай наш – уникум! – хвалит его лейтенант. – Не зря учился до войны на штурмана! А чего не доучился-то?
– Да выперли меня за самоволку! Строго тогда было!
– Поэтому, что ль, на флот не попал?
– Наверное! Да мне в разведке лучше!
– Молодец, верно мыслишь!
Павел смотрит в темноту и в розово-голубом сиянии ночного неба начинает различать дорогу:
– Николай, а переходи к нам! У нас – самые боевые задачи! А-то сидишь там в кремле, скучаешь.
Лейтенант смотрит на Павла:
– Мордасова не трожь! Такие нам самим нужны до зарезу! Будут и у нас боевые задачи!..
Так, за разговорами, и добрались до опорного пункта роты. Остановивший их часовой провел Павла в блиндаж к командиру роты – высокому широкоплечему лейтенанту. Тот, как и все десантники 34-й дивизии, не снял свои голубые петлицы. И кортик не снял!
– Дальше ваша группа идет пешком! – сообщил он, склонясь над картой. – Вот, смотрите, как пойдете. Через пять километров – колодец Кизил Кудук. Там, возможно, уже базируются подвижные кавалерийские группы Ордонова. Это их руководитель из Элисты. Будьте внимательны! Назад пойдете тем же путем. Только сообщите, чтоб встретить вас…
…Павел вел группу, ориентируясь по компасу и звездам. Вспоминая свой довоенный охотничий опыт, ложился на землю, прикладывал ухо, вслушиваясь в степь.
– Стоп! Топот копыт!
– Вряд ли это немцы! Наверное, легионеры. Из местных. Конный разъезд!
– Всем залечь. Приготовиться к бою! Огонь – только по команде! Если не заметят, не стрелять!
В темноте промчались всадники – около десятка. Партизан они не заметили. Видимо, не ожидали здесь чужих.
Павел повел группу дальше. Через полчаса он остановился:
– Всем – залечь! Метрах в ста – колодец. Василий! С бойцами произвести разведку местности вокруг колодца! Должны быть патрули!
Минут через двадцать разведчики вернулись:
– У колодца – засада! Пять вооруженных калмыков и верблюд с арбой. По-калмыцки говорят, чай пьют. Спорят очень громко. Видать, не ждут нас!
Павел позвал снайперов:
– Девчата! Осторожно, ползком приблизиться к колодцу. И бесшумно снять засаду. Не всех! Одного захватить живым!
Девушки достали из вещмешков и примкнули к своим винтовкам глушители (приборы «Бромит»).
Прячась в низкорослой сухой траве, они с группой прикрытия бесшумно направились к колодцу. Пришлось подойти метров на двадцать, чтобы различить сидящих у колодца легионеров.
Выстрел! Еще выстрел! И четверо уже лежат, уронив пиалы с чаем. Пятый, испугавшись, замер. Затем резко вскочил и бросился в степь. Но пуля догнала его, прострелив бедро. Со стоном он упал и стал кататься по песку.
Атака была столь неожиданной, что верблюд, стоявший рядом, даже не вздрогнул. Как жевал свою жвачку, так и продолжил спокойно двигать челюстями.
Раненого подхватили и волоком притащили к Павлу.
– Убитых легионеров – метров на сто от колода! – приказал он. – Трупы обыскать, все найденное – сюда! Из винтовок вынуть затворы, выбросить в степь!
Раненый калмык совсем не понимал по-русски. Поэтому допрашивал его комиссар Дорджи, калмык по национальности. Допрашивал очень жестко, иногда переходя на русский мат.
Кроме этого мата, Павел ничего не понял.
– О результатах расскажи потом! – сказал он. – Я иду обследовать колодец. Может, что интересное найду.
Но изучал он недолго. Выстрел, затем второй! Что такое? Бегом – назад.
Комиссар стоял, всматривался в темноту. Оглянулся, услышав шаги командира:
– Ничего не говорит! У, предатель калмыцкого народа! Говорит, что ненавидит Советскую власть. Что арестовали родственника – как врага народа, расстреляли. Вот и ненавидит теперь всех. Я дал команду пристрелить его! Труп – замаскировать.
Качуевский достал из сумки карту, подсветил фонариком:
– Утта недалеко. Подойдем ближе и заночуем. Вперед!
Пока подходили к поселку, небо начало светлеть. Барханы на фоне этой серости выделились как-то особо четко. За одним из них, поросшим сухой редкой травой, они остановились.
– Командир! Смотри! Смотри! – послышался возбужденный шепот. – Это ж «рамы», самолеты-разведчики!
– Всем залечь! – приказал Павел и осторожно выглянул из-за низкорослого куста полыни. – Похоже, мы вышли на аэродром подскока немцев!
– Надо уничтожить! – подполз к нему комиссар. – А то днем они нас сразу вычислят!
– Да. Но… Но приказа не было!
– У нас общий приказ – диверсионные действия в тылу противника! Уничтожить аэродром – это ж мечта!
Павел негромко зовет снайперов. Когда они подползают, показывает на силуэты часовых у самолетов:
– Часовых видите? Вон там! Один впереди. Второй – вон там. Видите? Сможете снять? Только наверняка, чтоб не успели выстрелить!
Девушки сказали, что задача простая. И уползли вперед. Остальные диверсанты двинулись следом.
Как только часовые были «сняты», саперы с группой прикрытия устремилась к самолетам-разведчикам. Быстро закрепили тротиловые шашки, подожгли бикфордов шнур:
– Уходим! Быстро!
Бойцы рванули назад, к основной группе.
Но… Раздался взрыв. Затем – второй! Тут же – третий!
Группа прямиком влетела в минное поле.
– Твою мать! – кричит Павел, глядя на оседающую после взрывов пыль.
В Утте, расположенной в километре от аэродрома, – тягучий вой сирены. Немецкий гарнизон поднялся по тревоге.
И тут же – мощные взрывы. Это рванули заминированные самолеты-разведчики.
– Прорываемся! – кричит Павел остальным бойцам. – Быстрее!
Но… километра через два их настигли мотоциклисты. Развернувшись, они открыли ураганный огонь.
