Константин переоделся в самое приличное, что имелось в его холостяцком гардеробе, прихватил с собой две тысячи рублей, выделенные начальством, и отправился ужинать в ресторан «Гранд». Опыта посещения подобных заведений у парня не было. Несколько раз он перекусывал в различных кафе, но ни одно из них не шло ни в какое сравнение с этим респектабельным заведением. Обстановка, уровень обслуживания, количество блюд в меню и их цены были совершенно иными.
К главному входу в ресторан он пожаловал ровно в шесть вечера.
Это время Костя выбрал неспроста.
«Если прийти раньше, то зал наверняка будет почти пустым и под любопытными взглядами ничем не занятых официантов с Александром Ивановичем не пообщаешься, — рассуждал он. — А если заявиться позже семи, то есть риск того, что все столики окажутся занятыми. Тогда подсадят меня к какой-нибудь компании. Опять нельзя будет поговорить, передать записку».
В шесть часов вечера большой зал ресторана был заполнен наполовину.
«В самый раз!» — обрадовался Костя, сопровождаемый молоденьким усатым официантом к свободному столику.
— Вот сюда, пожалуйста, — показал тот галантным движением руки.
Ким послушно уселся на стул, не успел перевести дух и обнаружил перед собой раскрытое меню.
— Сразу заказывать будете или выберете? — услужливо поинтересовался молодой человек в черном костюме.
— Пожалуй, выберу.
Официант кивнул и быстро удалился.
Меню представляло собой скрепленные стандартные листы с машинописным текстом. Некоторые из них печатались через копирку, и размытый текст читался с трудом. Однако Константин приступил к его изучению, не забывая при этом незаметно поглядывать по сторонам.
От первых блюд он решил отказаться. Во-первых, за ужином хлебать борщи как-то не пристало. Во-вторых, деньги, выделенные заботливым руководством, следовало поберечь. Мало ли, вдруг придется тащиться сюда еще раз!
Зал ресторана поражал парня своими размерами, убранством и чистотой. По площади он был едва ли не вполовину Киевского железнодорожного вокзала, просторный, высокий, с такими же ажурными оконными рамами. Все официанты были аккуратно подстрижены, причесаны и одеты в черные костюмы поверх накрахмаленных белоснежных сорочек. С потолка свисали празднично сверкающие люстры, на стенах висели картины, окна затенялись дорогими плотными шторами, на полу лежал паркет, а у массивных круглых колонн стояли кадки с остролистными пальмами. В дальнем углу возвышалась небольшая сцена, на которой отливал черным лаком рояль. Там же стояли несколько мягких стульев. Вероятно, вечером на сцену поднимались музыканты и развлекали публику виртуозной игрой.
Все в этом большом, уютном зале Косте понравилось. Да вот беда, никак не мог отыскать Василькова среди официантов, сновавших по помещению. Тот будто сквозь землю провалился.
— Выбрали? — послышался голос молодого человека в черном костюме, тихо подошедшего к нему.
— Скажите, а блюд корейской национальной кухни у вас не готовят?
— Наши повара могут приготовить любое блюдо, — заявил официант и склонил голову набок.
Тонкие усики над верхней губой распрямились, изобразили то ли печаль, то ли насмешку.
— Но на это потребуется время. Да и цена такого блюда будет, мягко говоря, немаленькой.
— Понятно. — Костя склонился над меню. — Тогда вот это. Бараньи ребра с гречкой. Они долго готовятся?
— Буквально тридцать минут. А пока их приготовляют, я посоветовал бы вам «Столичной» водочки. Она у нас прямиком с завода. Отличный вкус!
— Что ж, грамм сто пятьдесят можно.
— Из холодных закусок к водочке что предпочитаете? Есть галантин, форшмак, свежий салат оливье со сметаной и настоящим майонезом.
— Оливье, — сказал Ким, мысленно подсчитывая, во сколько обойдется его податливость.
Официант записал в блокноте заказ, но и не думал бежать на кухню.
— Освежиться не желаете? — продолжал он, почуяв слабину неопытного клиента.
— Не понял. Как освежиться?
— Нарзан, холодные соки, лимонад?
— Ага. Давайте нарзану.
— Из выпечки что хотели бы откушать? Есть кулебяка с рыбой, пермячки с бараниной, булочки обычные и с начинкой.
— А простой хлеб у вас есть?
— Разумеется.
— Три куска. И еще…
— Да-да, слушаю.
— Не подскажете, где у вас тут туалет?
— Туалетная комната при выходе из зала налево.
— Спасибо.
Официант кивнул и наконец-то испарился.
Костя перевел дух и снова посмотрел вокруг. Василькова нигде не было.
Утром три сотрудницы сберкассы, ограбленной накануне, были доставлены в управление, еще раз опрошены Егоровым и переданы в распоряжение штатного художника МУРа Наума Лазаревича Карпова. Работать с женщинами он не любил, но деваться ему было некуда. Художник усадил их напротив, взял несколько карандашей разной плотности, чистый лист бумаги, проинструктировал дам и приступил к делу.
Начал он с молодого бандита. Предполагаемый возраст, рост, общая комплекция, особенности фигуры, форма и положение головы, овал лица, волосы. Художника интересовало буквально все. Каждая деталь, любая мелочь. Прежде чем карандашный грифель впервые коснулся бумаги, он задал сотрудницам сберкассы около сотни вопросов. Некоторые из них вызывали у женщин удивление напополам с раздражением.
— Да разве же я все упомню, — заметила Антонина, когда художник поинтересовался походкой молодого бандита, и не удержалась от едкого замечания:
— Да и какое она имеет отношение к его противной прыщавой роже?!
— Милочка… — начал было Карпов.
Но женщина грубо оборвала его:
— Я вам не милочка!
— Ах, да. Простите. Как вас по имени-отчеству?
— Антонина Ивановна.
— Так вот, Антонина Ивановна, строение человеческого тела давно классифицировано по особенностям конституции, поведения, по предрасположенности к тем или иным заболеваниям. Впервые подобной классификацией занимался еще Гиппократ в четвертом веке до нашей эры. Вот ваш организм, к примеру, имеет склонность к апоплексическому удару. К кровоизлиянию в мозг, другими словами.
— Мой? К кровоизлиянию?. — Женщина растерялась. — Почему это вы так решили?
— Потому что к этому заболеванию предрасположены все люди невысокого роста с плотным телосложением. А вот вы из себя высокая и худощавая, — обратился он к Шурочке, сидящей слева. — Вам кровоизлияние не грозит.
Та обрадованно заулыбалась, но просвещенный художник тут же огорошил ее:
— Люди вашего телосложения гораздо чаще болеют туберкулезом.
