– Да, – ответил Скотти за двоих. – Граната, которую вы дали Фойту, оказалась очень кстати.
Приняв удобную позу, молчун благодарно посмотрел на него и пробормотал:
– Пасип.
Скотти улыбнулся самым уголком рта.
– Все будет в порядке, даже не сомневайся.
Захлопнув дверь, он подошел к Гудману и тихо сказал:
– Его надо к врачу. Срочно.
– Не проблема, – поморщился мафиози. – Ты поведешь?
Четверо уцелевших налетчиков медленно, будто престарелые улитки, расползались по оставшимся «Трентонам».
– Поведу.
– Тогда вперед. Остальные дорогу знают, доедут, даже если отстанут.
Скотти кивнул и сел за руль. Гудман расположился на пассажирском сиденье рядом с ним, оглянулся на Фойта и сказал:
– Не переживай, мой мальчик. Доктор Клайн быстро поставит тебя на ноги.
– Пасипо, боз, – благодарно промямлил Фойт.
Мафиози с улыбкой хлопнул его по коленке и отвернулся.
Скотти тем временем завел мотор и нажал на газ. Машина тронулась с места и покатила в направлении дома Гудмана, оставив кортеж из четырех «Трентонов» позади.
– Что со Стилетом? – спросил мафиози.
Скотти вздрогнул. Он не оглядывался, но очень живо представил, как Фойт, замерев, сверлит спинку водительского кресла выжидающим взглядом.
– Мертв, – прочистив горло, ответил Скотти.
– Погиб в бою? Или пришлось придушить?
– Пристрелить. Но в бою.
Гудман тихо хмыкнул и, отвернувшись, уставился в окно.
«Хоть расспрашивать не стал, и то хорошо».
– Вы теперь убьете его мать? – спросил Скотти, покосившись в сторону мафиози.
– Что? О нет, – поморщился тот. – Не в моих правилах убивать женщин. Пусть даже у них выросли такие паршивые сыновья…
Он вытянул шею и сказал:
– Тут направо поверни, ладно?
Скотти подчинился… и слегка опешил, когда обнаружил за поворотом полицейский заслон из двух машин.
«Ну все, приехали…» – мелькнула в голове шальная мысль.
Он снова скосил глаза на Гудмана, но тот был сама невозмутимость.
«Почему он так спокоен?»
– Останови у обочины, но мотор не глуши, – велел мафиози.
И снова Скотти не спорил, хотя удивление было написано у него на лице.
Машина остановилась, и Гудман, распахнув дверь, выбрался наружу. Поправив ворот плаща, он прогулочным шагом пошел к полицейским машинам. Когда был уже на полпути, задняя дверь одной из них открылась, и изнутри вылез тучный мужчина лет пятидесяти в темно-коричневой куртке и с густыми пшеничными усами. Подойдя, Гудман пожал незнакомцу руку, сказал что-то, тот просиял и, похлопав собеседника по плечу, полез обратно в автомобиль. Мафиози, улыбаясь, пошел обратно к «Трентону». Пока возвращался, обе полицейские машины уже укатили в ночь. Спустя минуту об их присутствии напоминали разве что следы шин на асфальте.
– Что это было, сэр? – спросил Скотти, когда Гудман забрался в машину.
– Легализация, мой мальчик, – охотно ответил мафиози. – Ты ведь не думал, что я решусь выступить против Арчи Фостера без подобающей поддержки? Мы с шефом полиции Джерардом уже давно обо всем договорились, только удобного момента ждали… и вот ты нам его создал.
Они помолчали. Потом Скотти хрипло спросил:
– А если… если бы мы не справились с Арчи, туда бы зашла полиция?
– Ну да, – равнодушно ответил Гудман. – Помнишь ведь, что я говорил тебе насчет таких, как мы с Фостером? Надо всегда добивать нас, иначе потом вернем сторицей. Впрочем, я рад, что до этого не дошло.
Мафиози шлепнул его по плечу тыльной стороной ладони.
– И все благодаря вам, мои драгоценные мальчики. Расслабьтесь. Все худшее позади. Начинается новое время. Время Гудмана и его друзей. Мы будем купаться в золоте… и при этом – совершенно легально…
Верн отвернулся к окну и, уставившись на проплывающие за окном дома, добавил:
– Ну или, по крайней мере, почти легально…
* * *
– А что было после Черной Бури? – спросил Томас.
Они с Кейси сидели на лавке в темном дворике и пили вино прямо из бутылок.
– Понятия не имею, – ответил Кейси. – Но, судя по тому, что произошло сегодня, я все же не зря разругался с другими проходимцами. Похоже, эти парни, Орвили, все-таки наладили дело и жили себе припеваючи, пока другие собратья гнили в карманах междумирья. Как Майкл.
Кейси отхлебнул из бутылки и добавил:
– Чессказать, я до сих пор не особенно понимаю, почему магия крови прикончила самого Доминика. Я помню, как он любил Литу. Тогда уже было видно, что он с ума по ней сходит, а тут – все эти картины на стенах… в общем, не верю я, что он загулял. Да и потом, разве стал бы такой расчетливый гад, как Доминик, творить волшебство, которое, хотя бы в теории, может навредить ему самому?
– Может, он не учел, что загулял его брат? – предположил Томас.
Кейси ненадолго задумался, потом сказал:
– То есть ты думаешь, среди тех альбиносов был… сын Шеймуса?
– Ну да. А как иначе можно объяснить его смерть от магии крови?
– Похоже, что никак… – пробормотал Кейси.
Они помолчали.
– Я одного не пойму, – сказал Томас наконец. – Получается, вы, проходимцы, имели возможность путешествовать по самым разным мирам, но вместо этого решили заняться… контрабандой артефактов?
– Ну да… что-то вроде того, – смутившись, буркнул Кейси. – Хотя мне это не нравилось с самого начала, а после Черной Бури я ушел уже насовсем…
– Но чем ты занялся, когда ушел? Разве ты стал путешествовать по мирам?
– Нет… но тогда ведь уже появились складники. И никто и подумать не мог, что это – зачарованные Орвилями проходимцы…
– И все же – чем ты занимался эти двадцать с лишним лет? – не отставал Томас.
– Гулял, пьянствовал… прожигал жизнь, – нехотя признал Кейси. – Сначала продавал артефакты, которые прихватил с собой, после работал то тут, то там…
– Как странно получается, – сказал Измеритель, качая головой. – Вы могли принести в родной мир магию, чтобы сделать жизнь людей проще и приятней, но вместо этого угробили целый квартал, потому что хотели набить свои карманы… а ты, поняв, чем все это пахнет, свалил в другой город и веселился там долгие годы, пока не случилось… что? Что вообще заставило тебя вернуться?
Глаза Кейси забегали. Огладив свежевыбритый подбородок, он пробормотал:
– Не знаю… просто… соскучился по Вандерсайду.
