– Не прикрывайся Литой! – резко воскликнул Майкл. – Черная Буря убила не только ее! Или ты забыл Питера Марлоу и его жену, Клэр? Тишу Картер? Ворчуна Джерри… Все они погибли из-за вашей непомерной жадности!
– Заткнись! – зло рявкнул Доминик. – Откуда мне было знать, что поле нашего мира окажется настолько чувствительно к здешней магии?
– Это было понятно даже идиоту, – процедил Майкл. – Потому что магии в нашем мире нет.
– Мы все хотели заработать!
– Но в итоге заработали только вы с братом! Я годами сидел, как цепной пес, смиренно наблюдая за тем, как вы передаете друг другу артефакты и корф. Вы так боялись умереть от белых отметин перехода, что придумали себе склад в карманах междумирья и заставили меня его сторожить… Вы губили этот мир, постепенно вытаскивая из него магию, артефакт за артефактом, а я сидел и чах, постепенно все больше и больше теряя человеческий облик, потому что вы приковали меня своими треклятыми ключами!..
– Может, тебе станет чуточку легче, – криво улыбнувшись, произнес Доминик, – если я скажу, что твой склад был не единственным. И каждый из них охранял кто-то из вас, бестолочей… ну до тех пор, пока его карман не схлопывался.
Заслышав это, ночной гость пошатнулся и, с трудом подбирая слова, спросил:
– То есть… то есть вы держали меня… и других в этих карманах, зная, что они со временем…
Он запнулся.
– Ну да, – равнодушно пожал плечами Доминик. – А иначе какой прок от вашего дара проходимцев?
Майкл издал тихий рык и прошипел:
– Выходит, я не зря вспорол глотку твоему братцу, когда он заявился в мою пещеру: пусть мы годами жили в облике зверей, настоящие нелюди – это вы, Орвили…
Доминик побелел лицом.
– Шеймус… мертв? – тихо спросил он.
– Ага, – подтвердил Майкл. – Надеюсь, уже горит в аду.
– Тогда и тебе туда пора, пес, – прошипел хозяин.
И, прежде чем Майкл смог хоть что-то сделать, Доминик дернул рубильник на себя.
Торчащие из стены выводы магического генератора начали искрить, и цепочка из альбиносов вдруг затряслась, словно под ногами их был не твердый пол, а палуба корабля, попавшего в шторм. Кейси перевел взгляд на Майкла. Того тоже била дрожь, однако он неплохо держался, более того – даже умудрялся идти вперед, пусть и крохотными, совсем мелкими шажками.
Но самое странное происходило даже не с альбиносами и не с Майклом, а с Домиником. Хозяин квартиры, выронив из рук коробку с рубильником, тоже бился в конвульсиях. Во взгляде его причудливым образом смешались удивление и страх: Доминик не мог понять, где просчитался, но при этом прекрасно знал, что последует за этим просчетом.
«Неужто один из этих альбиносов – его сын?…»
Кейси тоже было страшно, страшней, чем когда-либо прежде, но он понял, что, если не вмешается, то умрут все, кто сейчас находится в комнате. И потому, стиснув зубы, бородач бросился к коробке с рубильником.
– Ты… ты! – выдавил Доминик, завидев ночного гостя.
Вены Орвиля и альбиносов уже вовсю пылали синим светом.
– Кейси! – воскликнул Майкл, когда бородач пробегал мимо него.
Оглянувшись, Кейси растерянно уставился на старого знакомца. Майкл уже не пытался идти вперед; на его лице, покрытом синим орнаментом вен, застыла странная полуулыбка.
– Твоих паршивцев тут нет, верно? – спросил он.
Кейси не успел ответить: тело старого знакомца охватило магическое синее пламя, и он заорал, не в силах терпеть чудовищную боль. Сзади заголосили альбиносы и Доминик. Чародейский огонь не успокаивался до тех пор, пока не обратил тела в обугленные остовы, а Кейси неподвижно стоял в центре комнаты и бессильно смотрел на умирающих блестящими от слез глазами.
Вскоре все было кончено. Удивительно, но сама комната осталась в целости и сохранности, какой и была до визита Майкла: магический огонь не тронул ни шторы, ни мебель, ни ковер, что лежал на полу, ни портреты Литы, украшавшие сиреневые стены.
На негнущихся ногах Кейси подошел к подоконнику и бессильно повис на нем, просто чтобы не упасть на пол. В такой позе его и застал ворвавшийся в комнату Томас.
– Боже… – только и сказал альбинос, увидев изуродованные колдовским пламенем тела. – Что здесь… что здесь случилось? Я там чуть не умер… такое мощное поле… а потом все резко закончилось.
– Магия крови, – тихо ответил Кейси. – Древняя и очень сильная… Для этого Доминик и собирал альбиносов… и ты тоже мог быть среди них, если бы…
Он запнулся и смолк. Томас коснулся его плеча и осторожно сказал:
– Все уже позади, Кейси… сейчас надо уходить, пока те полицейские не очнулись и не застукали нас здесь…
Бородач шумно выдохнул и, шмыгнув носом, сказал:
– Ты прав, Томми… пошли…
Он поднялся и вместе с альбиносом поспешил к выходу из квартиры Доминика.
Когда друзья покинули дом, снаружи уже царила глубокая ночь. Полицейские все еще без чувств лежали на тротуаре, а вокруг них прохаживался какой-то краснолицый мужчина, судя по всему, изрядно пьяный. Дабы не мозолить ему глаза, друзья свернули в ближайшую подворотню и пошли прочь от злополучного дома, ставшего могилой для двух проходимцев и двенадцати ни в чем не повинных альбиносов. Свежий воздух понемногу прояснял мозги, но отделаться от чувства потери было безумно сложно.
«Казалось бы, мы столько лет не виделись, а все равно – будто часть меня отрезали, часть моего прошлого… без наркоза… прямо на моих глазах…»
– Ты расскажешь про них? – спросил Томас. – Про Адама-Доминика, про Майкла…
– Обязательно, – хрипло пообещал Кейси. – Но сначала мне нужно выпить.
Томас медленно кивнул.
После увиденного в квартире Доминика он и сам не прочь был приложиться к бутылке.
* * *
– Боже, Скотти… ты в порядке? – спросил Гудман, выскочив из машины.
Пять серых «Трентонов» дожидались их в квартале от входа в «Табачную лавку старины Реджинальда», за углом старой бакалеи.
– Терпимо, – исподлобья посмотрев на мафиози, буркнул Скотти.
Тащить на плече здоровяка Фойта оказалось не самой простой задачей. А если учесть, что раненый верзила еще и всю дорогу тихо и косноязычно материл несправедливый мир…
«Лучше бы меня пристрелили там, возле кабинета».
Следом за Скотти и Фойтом из-за угла показались другие выжившие.
– Четверо? – глазам своим не поверил Гудман. – И все?
– У Арчи был пулемет, – заметил Скотти.
Доведя Фойта до машины, он помог ему забраться внутрь и растечься по заднему сиденью.
– Да уж… – протянул Гудман. – Впрочем, главное, что дело сделано… а оно ведь сделано, мальчики?
