— Почему?
— Потому что я всё-таки что-то к нему чувствую, — было грустно в этом признаваться, совсем не так я себе это все представляла. — Кто тут?
Я вскочила на ноги, осмотрела пустоту, окружающую меня чёрным кольцом, провела правой рукой по лицу и вздрогнула. Браслет, надетый на меня Сильвой, горел зелёным пламенем. Листья, вырезанные из полудрагоценного камня, пульсировали светом.
— Я.
Из тьмы шагнула высокая гибкая девушка с зеленоватой кожей и изумрудными короткими волосами.
Неосознанно я сделала шаг назад, словно ожидала встретить тут ещё одно создание, желающее мне смерти:
— Кто ты?
— У меня нет имени, — будто бы извиняясь, она развела руками. — Но могу сказать, что раньше этот артефакт принадлежал мне.
Я перевела взгляд с дриады на браслет, потом обратно:
— Ты одна из семидесяти пяти созидательных?
Она кивнула и улыбнулась:
— Вижу, ты потерялась.
Не зная, что ей ответить, я пожала плечами.
— Потерялась, — сама с собой согласилась дева без имени и опустилась на землю.
На ней был зелёный тканевый топ и серые джинсовые шорты. Вещи из моего родного мира. Дриада заметила мой интерес:
— У тебя есть вопросы, я знаю. Ты получишь ответы на них.
Я поверила её обещанию и тоже села на чёрное нечто, поджав ноги под себя.
— Так почему ты тут? — как бы невзначай спросила у меня та, которой я с самого начала хотела передать силу Фэатурнд.
— Не знаю. Видимо, это реакция организма после яда, который мне ввела одна колдунья. Возможно даже, я в коме. Не знаю.
Дриада рассмеялась звонко и громко, а потом затихла и твёрдым голосом заговорила:
— Нет, дитя, никакие яды не берут Избранную Тартелии, и лишь немногая магия может нанести тебе вред. Ты сама себя тут закрыла.
— Но зачем? — я действительно не понимала, какой мне толк изолировать себя от окружающего мира.
— Потому что не знаешь, как тебе быть, ты запуталась в происходящем и ищешь ответы на слишком многие вопросы, — это звучало как предположение, но было правдой.
— Поэтому и ты тут? — усмехнулась я, понимая, что эта дева скорее всего плод моего больного воображения.
— Не только, — она грустно вздохнула. — Я ведь тоже потерялась. Умерла в другом мире, а путь домой отыскать не смогла.
Почему-то от этих её слов мне стало не по себе. Было чувство, будто я в прорубь с разбегу нырнула.
— Но давай по порядку, — спустя какое-то время вновь заговорила безымянная дриада. — Ты ведь хочешь знать, что со мной стало, почему на мне одежда из твоего мира и как этот артефакт оказался у тебя. Так?
Мне стоило лишь кивнуть головой, чтобы девушка начала свой рассказ.
— Я попала в другой мир благодаря одной колдунье. Думаю, ты уже знаешь эту часть истории. Я была напугана, запуталась и пошла на поводу у человека, который казался моим другом. Это была очень большая глупость, но знаешь, я совершенно ни о чём не жалею. В новом мире я нашла себя, поняла, чего хочу. Это было хорошее завершение.
Бровь сама поползла вверх в скептическом жесте, мне было сложно поверить в то, что зеленокожую даму не спихнули врачам на исследования после того, как поняли, что это не грим.
Девушка прочитала это на моем лице и широко улыбнулась:
— В том мире не было таких как я, потому при переправке я сменила внешность. Вначале это вызвало у меня шок и испуг, но потом я поняла, что так лучше. Не будет ненужных вопросов. Очнулась я в каком-то парке, ходили люди, странно поглядывали в мою сторону, не предлагали помощи. Лишь одна старая женщина подошла, спросила, как я себя чувствую и что помню. Артефакт помог мне понять её слова, а ей — мои.
Я уже хотела спросить в каком году по земному календарю это произошло, но не стала перебивать, да и вряд ли она знала.
— Эта женщина приняла меня к себе, помогла. Её звали Валентина, и она думала, что я потеряла память. Несколько раз моя спасительница обращалась за помощью в какие-то службы, но результатов никаких не было, меня никто не искал. А я тем временем начала создавать украшения из подручных материалов. В родном лесу меня это успокаивало, помогало найти ответы на вопросы. Валентина заметила моё увлечение и пошла навстречу. Не знаю, чего ей это стоило, но она нашла людей, которые покупали у меня поделки за местные деньги. Все эти бумажки я отдавала своей спасительнице, а она взамен приносила мне все новые и новые материалы для бижутерии. Кажется, именно так назывались в твоём мире ожерелья и браслеты.
Мне почему-то казалось, что свою историю она рассказывает не столько для меня, сколько для себя. Словно это может помочь выбраться из той ситуации, в которой она оказалась.
А дриада все говорила и говорила:
— Я скучала по своему миру. Очень. И потому обратилась к Покровительнице. Тартелия явилась на мой зов, выслушала и с улыбкой пообещала, что я смогу оказаться дома лишь тогда, когда мой браслет вернётся на родину и примет участие в её призыве. Мне пришлось исчезнуть. Но я не умерла, я оказалась заложницей своего же артефакта.
Браслет, надетый на правую руку, сейчас горел огнём. Я чувствовала исходящий от него жар, но он не причинял мне боли.
— С Валентиной я даже не успела попрощаться, но, наверное, это и к лучшему. На столе, за которым я работала, остались лежать поделки и вещь, которая стала мне новым домом. Не знаю, как долго я в нём пробыла, но очнулась только сейчас. И за это спасибо тебе, Фэатурнд.
— Значит, и благословение Тартелии мне было подарено лишь из-за браслета? — все же одна из моих догадок оказалась верной, хоть что-то радует.
— Вот этого я не знаю, — улыбнулась девушка, — но ты освободила меня. Спасибо тебе ещё раз, Фэатурнд. Надеюсь, что мой рассказ оказался тебе полезен и дал ответы хотя бы на часть вопросов.
— Да, спасибо. Ты многое разъяснила.
На самом деле было до безумия грустно, что ей пришлось «умереть» ради возвращения на родину. И пусть эта смерть была не такой, как я представляла, и не такой, как расписывала её Ласа, все же дриада многого не успела за свою жизнь, и это очень печально.
— Я свободна, — в голосе чувствовалась неподдельная радость. — Но не ты. Что беспокоит тебя, Фэатурнд?
И почему-то мне захотелось довериться существу, которое поверило мне, надеялось на помощь, даже не зная меня.
— Скучаю по дому, — не стала я утаивать правды, — но никогда не смогу туда вернуться. И меня никто не ждёт. Все забыли меня.
— Твой ли это дом, если никто не помнит тебя? — хитро улыбнулась дриада. — Вот о моем существовании помнили, хоть и не все, хоть и не всё.
А ведь она права! Но от этого только больнее. У меня был дом, семья, учёба, планы на будущее, друзья и целая жизнь впереди. А потом все это в один момент рухнуло, как карточный домик.
