Хотя в такие моменты я и выгляжу отчаявшейся, таковой я себя не ощущаю, потому что у меня есть установившаяся для таких случаев практика, которая заставляет меня идти вперед.
Я называю ее «наскрести на идею». Помните сюжет народных сказок, где бедняки ищут по всем углам и собирают последние крохи, чтобы приготовить себе обед? Впоследствии эта еда всегда оказывается чем-то большим. Примерно тем же занимаюсь и я, когда начинаю работать над новой композицией, – скребу по сусекам везде, куда могу дотянуться, чтобы набрать хоть на что-нибудь. Так, взбираясь на вершину горы, ищешь любую впадинку, чтобы зацепиться и продолжить движение вверх.
Каждый может пытаться наскрести на идею по-своему. Модельер посещает магазин винтажной одежды, просматривает видеоклипы или наблюдает со стоянки придорожного кафе за тем, как одеты прохожие.
Кинорежиссер вдруг улетает в Рим, надеясь, что в Вечном городе его посетит блестящая идея. Смена декораций – чем не способ что-нибудь наскрести?
Архитектор стоит у карьера и изучает алгебраическую связь между осыпавшейся породой и неровной поверхностью каменной стены или всматривается в уходящий вглубь конус. Мы видим камни, архитектор – пространство и текстуру, он оценивает камни как возможный строительный материал.
Любая воспринимаемая информация может подтолкнуть к рождению идеи.
Наскрести на идею можно в книгах. Однажды я зашла к шеф-повару ресторана при четырехзвездочном отеле в момент, когда он и его помощники копались в груде поварских книг, написанных на иностранном языке, явно в поисках идей для нового меню. Они были несколько озадачены моим появлением, а на их лицах было написано смущение, потому что я прервала их в разгар поиска нужной идеи, что, конечно же, никому не нравится.
Кто-то может сказать, что таким образом идеи не «наскребаются», а «заимствуются», но это ведь и есть часть творческого процесса. Начальная часть, очень личная. Вы как бы говорите богам: «О, не обращайте на меня внимания, я просто немного поброжу тут по вашим чертогам…» Затем хватаете подходящую горящую головешку и мчитесь прочь, как сумасшедший, – несете людям свет и тепло.
Меня часто спрашивают: «Откуда вы черпаете свои идеи?» Такое часто спрашивают у тех, кто готов говорить о своей работе, стоя перед аудиторией. Я обычно отвечаю коротко: «Отовсюду». Это все равно что спросить: «Откуда вы берете воздух, которым дышите?» Идеи витают повсюду.
Впрочем, с жаром доказывать, что творческие идеи находятся в наших воспоминаниях, опыте, вкусе, суждениях, критических оценках, человечности, целях, юморе мне как-то не хочется. Не хочется, потому что это и так очевидно. Если мне суждено стать лидером, призывающим к творческой самореализации, то уж не повторяющим снова и снова, что идеи находятся повсюду.
Предполагаю, что люди, спрашивая: «Где вы черпаете свои идеи?» – на самом деле имеют в виду: «Как вы их узнаете?»
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, что есть идея.
Идеи принимают различные формы. Есть хорошие идеи и есть плохие. Есть большие и маленькие.
Хорошая идея, скорее, вас раскрывает, чем тормозит. Она генерирует другие идеи, и они, дополняя, улучшают друг друга. Плохая идея закрывает двери, вместо того чтобы их открывать. Она ограничивает и загоняет в рамки. Граница между хорошей и плохой идеей очень тонка. Плохая идея в руках хорошего человека с легкостью может превратиться в хорошую.
Мне нравится диалог между кинопродюсером Артом Линсоном и писателем Дэвидом Мэметом, опубликованный Линсоном в своей книге What Just Happened? Bitter Hollywood Tales from the Front Line («Что случилось? Горькие голливудские истории с передовой»).
Первое правило при создании фильма – найти писателя с идеей или иметь идею и найти писателя. С той поры, как мы с Дэвидом Мэметом создали «Неприкасаемых», между нами установились прочные и доверительные рабочие отношения: ты хорошо платишь – я пишу хороший сценарий.
Звоню ему:
– Привет, Дэйв!
– Что у тебя там? – спрашивает он.
– Отличный новый проект. Ты нужен мне, чтобы написать сценарий.
– Хорошо.
– Платят хорошие деньги.
– Отлично! Давай займемся этим.
– Но тут не все так просто…
– Почему?
– Нужно, чтобы ты сначала мне рассказал, о чем будет фильм, иначе я не смогу заплатить.
– Хорошо. А о чем бы ты хотел?
– Не знаю, поэтому я тебе и звоню.
– Понятно.
– Дэйв, как ты отнесешься к тому, что это будет приключенческий фильм?
– Хорошо отнесусь.
– Со знаменитостями в главных ролях. Может, обе мужские.
– Отлично.
– Ну давай же, Дэйв. Мне нужно хоть что-то.
– Ну, окей… Что если это будут двое парней и медведь?
– Ну вот и отлично!
Идея снять фильм с двумя главными мужскими персонажами не может считаться идеей в Голливуде. А вот два парня плюс медведь уже могут. Это соответствует непреложному правилу, что по-настоящему хорошая идея получается тогда, когда она складывается из двух маленьких идей. И, как все хорошие идеи, она получила развитие и превратилась в итоге в фильм «На грани» с Энтони Хопкинсом и Алеком Болдуином.
Разницу между хорошей идеей и плохой можно объяснить на примере, который Эдвард Форстер приводил для иллюстрации разницы между рассказом и сюжетом. «Королева умерла. Король умер» – это сюжет. «Королева умерла. Король умер от разбитого сердца» – это рассказ. И это все, что вам нужно знать о хороших и плохих идеях.
Куда полезнее уметь отличить большую идею от маленькой.
Наскрести по сусекам на большую идею вам (сейчас я обращаюсь и к себе тоже) не удастся. Она возникает каким-то таинственным образом, как непрошеная гостья (в особенности если ее невозможно осуществить). В большой идее всегда имеется скрытый мотив, обычно это желание привлечь к себе внимание, или заработать огромные деньги, или и то и другое сразу. Большие идеи – это самостоятельные и самоопределяющиеся проекты. Они приходят ко мне раз или два в год, когда я начинаю беспокоиться о преходящем характере своего творчества и начинаю пытаться создать что-нибудь вечное. Мне хочется, чтобы люди запомнили меня.
Для меня большая идея – отснять, сохранить и заархивировать все поставленные мной танцы и назвать все это Decades («Десятилетия»). Большая идея – это однажды проснуться и сказать себе, что хочу на Бродвее поставить мюзикл из песен Билли Джоэла. Эти идеи большие, потому что занимают огромное место в моей голове и, если я им отдаюсь, поглощают меня всю без остатка. Сама по себе большая идея бессмысленна не более, чем какая-нибудь цель или мечта. Она перестанет существовать, если я перестану дополнять ее маленькими идеями, превращающими ее в реальность. Если бы к идее создания мюзикла я не нашла верный способ заинтересовать Билли Джоэла и получить его одобрение, если бы не смогла подобрать нужные песни, создать узнаваемую сюжетную линию, чтобы связать воедино все песни, придумать танцевальные движения, найти лучших танцоров и убедить состоятельных людей вложить деньги в шоу и тому подобное, если бы не было тысячи других маленьких озарений, ярких образов и правильных решений… то большая идея быстро бы съежилась до маленькой, а потом и вовсе испарилась.
