Ник Антонов стоял, качаясь и заливая кровью камуфляж из рассечённой щеки. Он позволил себе открыть рот и тихо произнести:
— Я предупреждал, сэр, такого врага у вас ещё не было.
Майору надо бы было одёрнуть подчиненного, но он знал, что парень прав, с таким противником он ещё не сталкивался. Это был достойный противник, лучший из тех, кого когда-либо видел Мур, а он повидал на своем веку немало.
— Вы захватили техников?
Антонов покачал головой.
— Они покинули объект по спец коридору, о котором мы ничего не знали. Установка исправна.
— Готовьтесь к демонтажу, — приказал майор. — Мобильно группе — зёленый свет. Если они не успеют дойти, мы пойдём навстречу. Вперёд.
Все засуетились, кроме раненых, лежащих у стены.
— Как вы, парни? — подойдя и присев на корточки рядом с сержантом Эйвери, спросил Мур, но понял, что сержант ему уже ничего не ответит, застывшие глаза с недоумением уставились в потолок. Он закрыл ему глаза и посмотрел на остальных, парни были мрачнее тучи, их уже успели перевязать, но трое совсем плохи.
— Нам надрали жопу, сэр, эти русские просто звери, — произнёс капрал Андерсен.
— Но мы выполнили задачу, — возразил майор, — значит, мы лучшие.
— Нас было больше, мы напали внезапно, — хмыкнул Андерсен, держась за обрубок ноги. — Нам надрали жопу, сэр.
И Мур понял, что капрал чертовски прав, им надрали жопу тридцать русских. У них было преимущество — три к одному, а их все равно поимели.
— Ты прав, солдат. Сегодня это были не долбанные папуасы, сегодня мы, пожалуй, впервые сражались с настоящими солдатами. И я бы больше никогда не хотел воевать против них.
Установка была демонтирована за двадцать минут. Ещё десять потребовалось, чтобы загрузить её в один из грузовиков, во второй загрузили раненых. Остальные легко разместились в оставшемся грузовике.
— Проныра вызывает Змею, товар у нас, идём навстречу.
— Змея Проныре, оборона прорвана, двигаемся к вам. Спутник докладывает, что на подлете русские вертолёты, поторопитесь.
— Понял тебя, Змея, жмём на полную.
Они достигли конвоя одновременно с русскими вертушками. И понеслись дальше под прикрытием Хаммеров и Вулканов. До границы всего сорок километров, но…
— Это не операция, а жопа полная, — произнёс Антонов, глядя, как сразу два Хаммера накрыло неуправляемыми снарядами, а из объятых пламенем кувыркающихся машин вылетают изломанные тела.
И снова Мур был с ним согласен. Грузовик с ранеными взлетел на воздух и улетел в кювет, но водитель гнал и гнал машину, даже когда из подбитого, идущего впереди Хаммера выскочил человек и попытался остановить их. Водитель только зажмурился и нажал на педаль газа, размазывая солдата по капоту, у него приказ, и этот приказ он выполняет, установка важнее всего.
Через десять минут они пролетели через разбитую таможню и оказались в Эстонии, но останавливаться не стали, на военном аэродроме их ждал транспортный борт, который доставит их в Берлин, а оттуда в Вашингтон. Спустя двадцать минут два грузовика вылетели на разбитое взлётное поле и, вытащив установку, запихнули её в транспортный Геркулес. Аппарель закрылась, и самолёт пошёл на взлёт.
— Мы сделали это, парни, мы лучшие. — Мур оглядел своих людей, из ста человек осталось двадцать шесть. И по хмурым мордам он понял, что они не разделяют его пафосных слов. — Что со Змеёй? — вышел он на связь с пилотами.
— Змея полностью уничтожена на границе, никто не спасся, — мрачно сообщил пилот и отключился.
«Ещё две роты, — подумал майор, — три танка, семнадцать джипов, грузовики, бронетранспортеры, Вулканы, всё это теперь хлам».
А рядом с ним догорают две сотни парней.
— Не дай Бог нам воевать с русскими, — прошептал Мур.
********************
— Ну что, Андрей, просрали установку?
Ильин, сидящий в кресле напротив, был совершенно спокоен.
— Просрали, товарищ президент. Как вы и велели.
— Рассказывай, — приказал Быков. — Шухер уже на весь мир стоит, а прошло всего три часа.
— Да что рассказывать? Всё прошло согласно плану. Три недели они стягивались, а мы делали вид, что не видим этого. Мы максимально незаметно снизили охрану. Им должно было казаться, что всё, как надо. Ребят жалко, они герои, но иначе было никак, пиндосы заплатили за свою наглость, дорого заплатили. И наши парни доказали, что лучшие в мире, завалить больше полусотни их хвалёных дельтовцев — это победа.
— Сколько всего погибло в результате операции с нашей стороны?
— Сорок восемь человек. Тридцать два на объекте и ещё шестнадцать на границе.
— Необходимые жертвы, — с грустью произнёс Быков. — Ты уверен, что они не смогут ей воспользоваться?
— Рябов заверил, что куда бы они людей не посылали, те попадут в такую радиоактивную помойку, что не протянут и месяца даже в защите.
— Пусть, суки, надеются. До прилёта астероида ещё четыре недели, три у них уйдёт, чтобы разобраться с принципом и запустить её. Мы выиграли время. Пока они будут надеяться её запустить, они ничего не будут предпринимать. А потом всё будет уже не важно.
— Именно так, Роман Игоревич, — согласился Ильин.
— Как развивается проект?
— Сейчас полным ходом идёт переброска грузов. Передовой отряд зачистил станцию, и вот уже две недели ежедневно мы отправляем по два эшелона с грузами. Также переправлены инженеры и дополнительные воинские подразделения. Сейчас военная группировка там насчитывает пять тысяч человек, готовится к отправке ещё столько же. После чего начнётся переправка специалистов и рабочих кадров. Должны успеть всё за неделю. Дальше снова пойдут грузы. Последними уйдут те, кто их отправляет и охраняет, это особая договоренность.
— Справедливо, — согласился Быков. — Конин передумал?
Ильин покачал головой.
— Он твёрдо решил остаться здесь. Остальные готовы уйти в любой момент. Скоро всё изменится, со дня на день ожидается обнаружение астероида Францией, Англией и Германией. Так что, секретность наша рухнет, начнутся бунты, а мы будем с честными мордами уверять, что у нас есть план, секретное оружие из другого мира. Конин уже подготовил презентации.
— А может, посадить Альберта в мешок и силком в портал? У него всё равно никого нет, — предложил Быков.
— Нет, Ром. Даже если сделаем, работать он с нами всё равно не будет, это его выбор, и я его уважаю. Я бы тоже остался, но тебе будут нужны все, на кого можно положиться, а я один из немногих.
— Что верно, то верно. Ладно, готовь ноту по поводу вторжения НАТО, надо сделать хорошую мину при плохой игре.
Ильин встал и, пожав протянутую руку, вышел, нужно торопиться.
