— Да нет никаких особых дум, — отмахнулся Сергей, — просто размышляю на тему, как мы все тут оказались, — он быстро пересказал остальным, о чем рассуждал минуту назад.
— Ну и что тебя тревожит? — не понял Макс. — То, что мы такие разные? Так мы как раз не разные, мы одинаковые, а то, что Жанка по всем из нас постреляла немножко, так мир такой, я на неё не в обиде, не подстрелила, и на том спасибо.
— Это тебе так повезло, — ухмыльнулся Пыж, отрываясь от Ани и переводя дыхание после очередного поцелуя. — Меня она как раз продырявила.
— Ну, извини, — саркастично заметила девушка. — Интересно, как бы фишка легла, если бы я не ухлопала вашу команду, вы, наверное, заселились бы в пустых домиках и стали бы ходить ко мне на чай с плюшками.
— Жан, не стреляй глазами, я тебя не виню, — отмахнулся Олег, — на твоём месте я бы поступил точно так же, а на месте Серёги вкатил бы недобитку пулю в затылок. Не мы такие, жизнь такая. И ты права, для тебя это кончилось бы очень плохо, со мной шли люди, с которыми не вышло бы договориться, как с Максом, они бы захватили и дом и тебя. Сначала бы тебя трахнули, потом снова бы трахули, а затем ещё раз трахнули. Что бы было потом, я без понятия, но для тебя ничего хорошего. Так что, всё правильно вышло. Но я благодарен вам за то, что ты, Серёга, не вкатил мне пулю в затылок, и что ты, Жанна, не шмальнула мне в башку из снайперки, а лишь немного продырявила ногу. Причем по-божески. Так что, забыли.
— То есть, никто ни на кого зла не держит? — спросил Рыбак.
Все отрицательно покачали головами.
— Ну, не все такие уголовники страшные, — заметила Алиса. — И вы не страшные, и Толя с его братками тоже вполне людьми были.
— Вам просто повезло, — усмехнулся на это Пыж, — дважды повезло.
— Может и так, — согласилась Алиса, — но признай, что такое везение два раза подряд — это закономерность.
Все задумались над подобным.
— Да нет среди нас белых и пушистых, — вполне резонно заметил Максим, — за исключением присутствующих здесь дам.
— А я не считаю себя плохим, — немного подумав, ответил Рыбак. — Я не сделал ничего плохого, мою жизнь сломал поддонок, который считал себя выше закона. Но ты прав, я и Тимир — единственные, кто перешёл сюда сам, по своей воле. Но вопрос остается, как мы такие разные оказались здесь, под одной крышей?
— А может, это просто судьба? — подала голос Ольга. — Всё предначертано.
— Бритва Оккама?
— Какая бритва? — не поняла Ольга.
— Бритва Оккама — это метод выяснения истины, — пояснил жене Макс. — При всех равных вариантах самый просто будет самым правильным. А поскольку объяснение — судьба — самое простое, то в принципе, его можно считать самым верным.
— Ну, я это и имела в виду, — согласилась Ольга.
— Но получается, что мы изгои? — подала голос Алиса.
— Наверное, — кивнул Сергей. — Половина из нас изгнана, половина сама ушла, и этот мир полон таких людей. Вот интересно, что будет с тем миром, когда самые активные, бесшабашные и агрессивные сюда переберутся? Кто сам, кого вышлют. Ведь нет никаких ограничений. Куда вообще Быкова заведёт этот проект?
— В принципе, это идеальный способ избавиться от лишнего населения, — заметил Олег, снова оторвавшись от Ани.
Худая и Наташа, единственные из присутствующих, кто не участвовал в разговоре, Аня была занята Пыжом, а Наташа думала о чём-то своём.
— Теория золотого миллиарда? — поинтересовался Макс.
— Вроде того, — отозвался Олег, увернувшись от поцелуя. — Избавиться от лишнего населения тем или иным способом, оставив только элиту и обслуживающий и рабочий персонал, обогащающий её.
— Да ты философ, — усмехнулся Сергей, — но теория рабочая. В наличии есть мёртвый мир и ворота в него. Этот мир примет и поубивает всех изгоев, решит проблему бедности. Представим на секунду, что введут закон на доход. Тот, кто не может обеспечить себе определенный доход, выдворяется, тот, кто не работает, выдворяется.
— Жуть, — бросила Алиса, — такого никогда не будет.
Сергей пожал плечами.
— Это раз уже было, просто подавалось под другим предлогом. Расправы с евреями, коммунистами, инакомыслящими. Чем это отличается? Посмотри на нас внимательно, в этой комнате двое людей, которые здесь потому, что от них избавились, как от мусора. Но разве они такие уж плохие люди? Ты боишься Пыжа? А ведь он убийца.
Девушка мотнула головой.
— А с Максом ты вообще спишь, а ведь он преступник. Он оступился, наделал много нехорошего, пострадали люди, но разве его преступление такое уж тяжкое?
— Я не знаю, — растерялась Алиса, — я никогда его не спрашивала, за что он тут. — Она посмотрела на своего мужа. — Расскажешь?
Все в комнате, даже задумчивая Наташа, посмотрели на него.
Макс с минуту молчал.
— Хорошо, — наконец, нехотя, произнёс он. — Особо нечего рассказывать. Я был старшим следователем в районном отделе милиции, у меня было дело, касающееся одной группировки, которая занималась разбоем и крышеванием подпольных борделей. Тогда у меня ещё была семья. Мы арестовали почти всех, и уже праздновали победу, когда мне позвонили. Неизвестный сообщим мне, что моя жена и дочь у них, и если я не хочу, чтобы они умерли, я должен развалить дело. Я развалил дело, тем более о ключевых доказательствах знал лишь я, и только мой свидетель мог доказать их вину. Его убили, бандитов отпустили, мне вернули жену и дочь, но я навсегда попал на крючок. Я работал на них полтора года, я стал гнидой. Жена ушла, забрав Светку. Я не буду говорить, сколько я наворотил, много, очень много. В итоге меня взяли, я сдал ещё нескольких ментов. Банду тоже взяли, мне на зоне вынесли смертный приговор, но я прожил достаточно долго, чтобы оказаться в этом мире. Вот и вся история.
Сергей посмотрел на Алису.
— Ну, что скажешь, насколько он виновен?
— Виновен, — подумав, ответила девушка, кося глазами на своего мужа.
Рыбак видел, что она нервничает из-за вопроса, боится, что обидится или рассердится, но Макс был спокоен, он взял её руку в свою.
— Все нормально, милая, — успокоил он жену, — говори, что думаешь.
— Да нет, — слегка дрогнувшим и неуверенным голосом произнесла Алиса, — ты ведь начал работать под давлением, а не сам выбрал этот путь?
Макс усмехнулся.
— Спасибо, что щадишь меня, но нет нужды, я сам скажу. Поначалу было давление, потом появились грязные деньги, а потом жена ушла, я даже сам потерял её след. Но я уже был сломлен. Что мне мешало сдать этих людей? Да ничего, я просто стал таким же, как и они. А сознаться мне не хватило храбрости. Наверное, поэтому я был так рад, когда нас замели, я сдал всех. Я преступник, Алиса, я много раз нарушал закон, и я должен быть тут. А вот Олег нет, если, конечно, не врёт, он стал жертвой системы.
